— Ясно, господин майор, — единственное, что и осталось сказать Альберту на столь разумный довод.
— А вот ты поезжай в штаб бригады в Jellen, добейся встречи с Менгельбьером, или даже лучше, свяжись с начштаба дивизии фон Райзеном — знаю, полковник благоволит тебе. Пусть посоветует генералу, чтобы наш южный сосед выдвинулся севернее Кляейне-Тауерзее, да и второй эшелон у Гейнрихсдорфа организовать не помешало бы… Да, чего буду объяснять текущую обстановку… Там по ходу сориентируешься… Возьмешь штабной мотоцикл… Давай Альберт, поспеши ради Бога! Как-никак ты представитель штаба дивизии, меня в бригаде вряд ли послушают, постарайся убедить начальство в неотложности такого решения.
— Будет сделано, господин майор, — и Альберт молнией соскочил по дощатым приставкам наблюдательного пункта и стремглав бросился к лощинке со штабной автотехникой.
У армейского NSU (мощностью три с половиной лошадиные силы) возился немолодой уже обер-гренадер, который и водил «Motorrad» начальника штаба полка. На сборы ветерану времени не понадобилось. Шесть километров из Муравок до Йеллена по твердо набитой, а потом, уже после Котти мощеной камнем дороге, — они преодолели всего за двадцать минут.
К счастью, генерал-майор Теодор Вильгельм Альберт Менгельбьер стоял возле крыльца штаба, задумчиво рассматривая газоны с рыжими бархатцами. Альберт без смущения, перейдя на строевой шаг, подошел к командиру бригады, представился и попросил у него срочной аудиенции. Шестидесятилетний генерал поначалу воспринял маршировку молодого офицера как недопустимую вольность, но услышав фамилию — Арнольд, расслабился и щедро улыбнулся:
— Ах, вот каков наш герой… Ну, коли дело спешное, пошли в кабинет, — по ходу крикнул вестовому. — Срочно разыщи начальника штаба…
Получилось, как нельзя лучше… Начальство бригады услышало Альберта и разделило предложенный план. Быстро написали приказ командиру «Граф Донхофф» о поддержке с юга полка «Фридрих Великий», направлением на Кляйн-Тауерзее и Генрихсдорф.
— Думается… — сказал старый генерал, — Франц Кох незамедлительно и как следует, поможет соседу…
Располагая детальной оперативной информацией, штаб третьей бригады, кроме того, решил просить штаб дивизии перенаправить с севера резервы сорок пятого полка, нацелив на Граллау.
Кроме того, Менгельбьер отдал распоряжение (через голову командира дивизии) — связаться с ландверским пехотных полком и попросить у него энергичного прикрытия южного фланга бригады.
— Обер-лейтенант, немедля отправляйтесь в сорок четвертый полк, — генерал стал серьезным. — Передайте лично полковнику — пусть «Граф Донхофф» покажет русским, на что способны бранденбуржцы…
— Jawohl Herr General… — лихо отдал честь Альберт, и немедля отправился в Кляйне-Ленск. Проскочив по брусчатке до Котти, мотоцикл с пассажиром выехал на грунтовку и свернул в сторону Кляйне-Тауерзее. И уже миновав слева встречный лесок, послышались грозные звуки, приближающегося к ним с севера-востока боя. Альберт с ужасом подумал, неужели русские, прорвав оборону полка, вышли на шоссе на Генрихсдорф… Тем самым противник расчленил полк и по-видимому взял в клещи второй батальон.
«Скорее, скорее в Ленск…» — только одно желание владело офицером в тот момент. С ходу проскочив Кляйне-Тауерзее, через десять минут он уже подкатил к штабной палатке.
«Господи, слава Тебе…» — как тяжелая гора спала с плеч обер-лейтенанта, когда в штабе полка сообщили, что связь восстановлена и с полчаса как получена радиограмма Менгельбьера. Сводная колонна полка уже выступила на выручку второму батальону гренадерского полка, авангард бранденбуржцев уже на подходе к Генрихсдорфу.
Альберт рвался в бой, но не имел права нарушить приказ командира бригады. Офицер нашел полковника на пересечении шоссе с железнодорожной веткой из Лаутенбурга. Вручил тому запоздалый пакет с сургучными печатями и передал ободряющее напутствие старика Менгельбьера, воодушевив Коха, что скоро подойдет первый состав с пушками и гаубицами тридцать седьмого артполка дивизии. И русские, наконец, получат на орехи…
Франц Кох, невзирая на желание обер-лейтенанта принять непосредственное участие в бою, использовал офицера по собственному усмотрению. Приказал срочно ехать, через Кляйн-Тауерзее, в Муравки, где определить совместное действие гренадеров «Фридриха Великого» с другой колонной полка «Граф Донхофф», идущей с некоторым запозданием. Потом, как бы нехотя пояснил Альберту диспозицию, одобренную уже самим командиром дивизии — генерал-лейтенантом Фальком.
Как понял Альберт, против русского восемьдесят восьмого (Петровского) полка, идущего из Граллау на юго-запад, будут задействованы силы гренадерского, сорок четвертого и сорок пятого полков, плюс орудия немецкой артиллерии. Против восемьдесят седьмого (Нейшлотского) полка, завязшего у ручья перед Генрихсдорфом, выступят главные силы сорок четвертого полка, второй батальон гренадерского и быстро спешащие части пятого ландверного полка и дивизионной артиллерии.
Остальные события дня смазались в памяти Арнольда. В голове осталась только муторная круговерть, да громкие, заглушающие речь, звуки артиллерийской канонады. Русским едва удавалось сдерживать прибывающие немецкие силы. После семнадцати часов Рейсхеер развернул армейские части по длинной линии существующего фронта. Нейшлотский и Петровские полки, не выдержав боя, неся большие потери в живой силе, в надвигающейся темноте стали отходить на восток, за линию железной дороги на Зольдау.
Таким образом, в результате удачных арьергардных боев корпуса Франсуа, картина сражения складывалась следующим образом. Первая пехотная дивизии встала по линии Вензее — Гросс-Гриебен — Мейшлиц, вторая дивизия, подвинувшись севернее, встала у железнодорожной станции Гралау и в перелесках вблизи Вессаломо, пятая ландверная бригада восточнее Гейнрихслорфа до самого Приома.
К вечеру Альберту стало известно, что штаб восьмой германской армии переехал из Ризенбурга в Лебау — ближе к линии фронта, штаб же второй дивизии, следуя такому примеру, перевели в Рибно. В двадцать тридцать генерал Франсуа распорядился о завтрашнем наступлении корпуса на Уздау. Согласно приказу — первая пехотная дивизия должна частью сил, сковав русских западнее, нанести главный удар с северо-запада Уздау, вторая дивизия атакует южнее Уздау, а пятая ландверная бригада — удерживает позиции за Гейнрихсдорфом по линии Рутковице — Приома.
Альберт заночевал при штабе гренадерского полка, вольготно расположившись на неубранных снопах пшеницы в крестьянской риге, подстелив услужливо выданное хозяйкой холстяное рядно. Короткая ночь прошла спокойно, без одного выстрела, стороны не тревожили друг друга даже привычными рейдами разведки. Утреннюю побудку назначили в предрассветную рань — в четыре ноль-ноль.
И вот настал четверг двадцать седьмого августа. Наверное, позорнейший день в хронике полка «Фридрих Великий», да, пожалуй, и третьей бригады.
Стоял густой утренний туман, видимость сделалась нулевой. С севера донеслись громовые звуки немецкой артподготовки. Это два артиллерийских полка второй дивизии, сместившись за ночь к Гросс-Кошлау, открыли огонь по Иркутскому и Красноярским полкам двадцать четвертной русской дивизии, стоящим юго-западнее Уздау. Артиллерия первой дивизии ударила по Выборгскому полку, оборонявшему Уздау с северо-запада.
Но следом произошла величайшая путаница. Через полчаса прошел слух, что Уздау уже взят частями первой дивизии. Из штаба корпуса поступил ряд необдуманных скороспелых команд. Генералу Мюльману предписывалось — бросить в атаку ландверную бригаду и взять Борхерсдорф, а это грубо семь километров восточнее Гейнрихсдорфа. Генералу Фальку — наличными силами второй дивизии атаковать противника по всей линии фронта, с ходу взять Гросс-Тауерзее и выйти на линию Уздау — Соблау.
Но русские под Уздау оказались удивительно стойкими, бой с ними первой дивизии продолжался свыше шести часов.
В пять утра, после часовой артиллерийской подготовки, части третьей бригады двинулись на Гросс-Тауерзее. Командир бригады Теодор Менгельбьер решил собственноручно руководить атакой бригады. Прибыв на линию фронта, из-за густого тумана генерал так и не нашел в указанном месте гренадерский полк Фридриха Великого.
