— А мог ведь и дальше передавать врагу ценнейшую информацию, — спрятав собственное замешательство за задумчивостью, Сергей как бы нехотя добавил, — получается, что немецкая разведка подробно знает не только о паровозном депо и станции, но и сколько нужно об Юго-Восточном направлении. Вот такие вот дела… — и уже деловым тоном произнес. — Прошу не пенять на следствие, но таков порядок. Кабинет Ширяева будет досмотрен и опечатан. Тут даже санкции не требуется, да и прокурор понятно пойдет навстречу. В кабинетах начальства и бухгалтерии тоже произведут выемку документации. — И уже по-доброму, взывая к чисто человеческим чувствам, попросил. — Товарищи, если держите какие бумаги дома, скажите сразу, ничего не утаивайте. Сами понимаете, — ваша задача теперь не усугубить собственное положение. И постарайтесь, как можно продуктивней поработать со следствием. Наверное, понимаете, что эта морока не одного дня…
Тут дверь приотворилась, в проеме показался сержант Алтабаев, у него определенно было экстренное сообщение. Мимика и жесты бойца кричали о срочной неотложности и приватности возникшего дела. Воронов посмотрел на часы — уже пять утра. Майор махнул Тэошнику, что понял его намерение, и обратился к присутствующим:
— От вас товарищи много зависит, советую, следователю ничего не скрывать, говорите как на духу. Ну, а когда гада поймаем, — в чем, ясно, дело уверен, тогда разумеется будет другой коленкор… — Воронов так и не пояснил, что имел в виду, но уже заронил теплую надежду в сердца железнодорожников. Увидев светлый проблеск в их глазах, одобряюще добавил. — Да и будьте мужиками, если совесть чиста, то и нечего бояться, — Сергей сменил тон беседы на простецки добродушный. — Ну, рад знакомству, будьте здоровы, извините… ждут другие дела, — и не подав руки, повернулся к Андрею. — Свиридов, вызывай Акимова и веди товарищей к нему в кабинет, пусть приступает…
Захлопнув дверь, Воронов прошел в торец коридора, к окошку, где поджидал Алтабаев, глаза бойца горели азартом.
— Товарищ майор, — парню не терпелось доложить полученную новость, — товарищ майор, Ширяева видали сегодня утром…
У Воронова екнуло под сердцем.
— Не спеши сержант, давай подробней…
Алтабаев сотворил заговорщицкую физиономию, сощурив и без того узкие глаза, чуть ли не захлебываясь от возбуждения, рассказал Сергею с подробностями:
Рано на рассвете, охранник в северной горловине станции (выход на Москву) заметил странного субъекта с объемистым вещмешком за плечами. Будучи старослужащим, то есть человеком опытным, солдат пригнулся и спрятался за колеса товарняка. Стрелка заинтересовало — куда направляется этот, отягощенный ношей гражданин. Тот же, — по виду с худыми намерениями, озираясь, осторожно пробирался вдоль уже укомплектованного состава, определенно выискивая тормозную площадку. И вот, незнакомец нашел пятачок на старом двухосном вагоне, еще Ковровских мастерских. И как кошка быстро вскарабкался в тамбур и уселся на корточки, чтобы стать неприметным.
Охранник, как положено по инструкции, не подставляя себя самого под удар, занял выгодную позицию и скомандовал «зайцу»: «Стой, стрелять буду! Ни с места! Руки, руки наверх!» Обыкновенно в таких случаях, даже станционное ворье подчиняется, так как со стрелком шутки плохи, положит за милую душу.
Но чужак не повиновался, спрыгнул по другую сторону площадки и подался в бега. Боец, выстрелил в воздух… подлез под вагон и увидел, как пришелец, перепрыгивая через рельсы, что есть духа, мчит к лесопосадке. «Стой падла!» — закричал охранник, и, не прицеливаясь, выстрели в спину беглеца. Конечно мимо. А тот уже скрывался в ветвистой зелени.
На выстрел сбежались другие стрелки охраны. Вскоре явился и представитель военной комендатуры. К чести стрелка, тот оказался зорким парнем, и в подробностях описал одежду беглеца и даже то, что это отнюдь не молодой человек (пару раз оглянулся). И уже в комендатуре, когда охраннику показали размноженные на гектографе размытые изображения, в одном сразу же признал нарушителя. На листке изображен Ширяев. Военные немедля связались с дежурным оперативного пункта.
Воронов опрометью бросился обратно в кабинет Свиридова, тот еще не успел вывести деповских руководителей. Сергей дал понять, что срочно нужен телефон.
Оставшись наедине, майор быстро связался с военным комендантом и начальником линейной милиции, поднял обоих с постели. Понимая, что за истекшие полчаса Ширяев легко убежит куда угодно и надежно спрячется, Воронов, однако, велел перекрыть большак и прочесать лесополосы со стороны дальнего переезда. У расширения станции и поселка посадка прерывалась. Сергей позвонил в городской отдел НКВД… Селезень понял майора с полуслова. Требовалось опросить местных жителей, возможно, люди видели убегающего Ширяева. Требовалось задействовать поселковую и городскую милиции.
И, наконец, переведя дух, Воронов попросил телефонистку соединить с Москвой. К счастью, старший майор Синегубов в этот ранний час оказался на месте. Сергей подробно доложил последние события Николаю Ивановичу, сделав упор на том, что будет стараться взять вражеского агента живым.
Начальник управления пообещал тотчас подкорректировать работу местных органов и дать соответствующую команду по сети железных дорог.
— Гаврюхин Пашка и Юрков Миша еще не приехали? — получив отрицательный ответ, посетовал. — Чего лейтенанты телятся, никак не доедут до места… Майор, давай, используй ребят по полной… — и внезапно запнулся. — Серега, вот что… — опять помолчал, — ты, брат, под пули не подставляйся… Не лезь на рожон, знаю тебя, пожалей старика. Нарком не простит, коли что… Береги себя, Серега…
Сделав отбой, положив трубку, Сергей позвал Свиридова. Поинтересовался, как идет работа у Акимова, удостоверяясь, что дела в порядке, решил перекусить малость. Младший лейтенант составил компанию… Поставили чайник, открыли консервы, нарезали уже зачерствевший хлеб. С набитым едой ртом, Сергей выложил начальнику оперативного пункта соображения по розыскным мероприятиям, — подробно по каждому пункту.
Допив горячий чай, расслабясь, уже готовые начать благостный утренний перекур, командиры услышали внизу громкие голоса. Свиридов, пожелав узнать, в чем дело, направился к двери.
Но дверь распахнулась, и в комнату без стука ввалились два молодца, с одной шпалой на краповых петлицах. Запыхавшийся вид гостей говорил, что ребята гнали сюда на полных парах. Но неожиданно увидев майора госбезопасности, парни растерялись, переглянулись, решая кому из них отрапортовать. Тут же встали по стойке смирно и худой чернявый лейтенант бодро доложил:
— Товарищ майор госбезопасности лейтенанты Юрков и Гаврюхин прибыли в ваше распоряжение.
— Вольно парни. Что прямиком с поезда…
— Так точно, — опять вытянулся чернявый.
— Ладно, Мишь не парься… А ты, Павел, чего язык потерял… Садитесь мужики, чай будете пить? Сей момент, организуем… Да и фураги снимите… Андрей принеси-ка ребятам, чего пожрать. Давай, давай угощай москвичей.
— Не надо товарищ майор, уже в вагоне успели в вагоне перекусить… — наконец открыл рот лейтенант Павел Гаврюхин — плотный крепыш, с соломенными волосами.
— Если начальник сказал, значит надо… — пошутил Воронов, — неизвестно еще когда придется поесть…
— Сергей Александрович, — обратился Павел, как к старому знакомому, — разрешите поздравить вас с новым званием… — и разговорился. — Нам ведь перед отъездом не сообщили, что вас произвели в майора госбезопасности. Это правильно, считаю, вы давно заслужили повышение.
— Пашка, давай тут не подхалимничай… — подумав, Сергей добавил. — Видать, подошла очередь, да и не гонюсь, честно сказать, за званиями…
— Товарищ майор, — ввязался в разговор чернявый Михаил, — говорят, что покидаете наше управление…
— Мужики, забыли, как учил, — воспринимать сплетни критически. Мало, что говорят… Но, теперь здесь на станции Кречетовка, — придется толком поработать, иначе на верху не поймут… — и отчеканил командным тоном. — Отставить разговоры о моей персоне… — хмыкнув на последнем слове.
