— Это потому, что я даже не видела, как он приближается, придурок.

Брэй прыгает вокруг меня по кругу, выбрасывая в мою сторону притворные джебы, каждый раз выкрикивая:

— Нокаут!

Это начинает меня раздражать, я чувствую, как начинаю заводиться. Он замечает перемену в моем настроении.

Внезапно остановившись передо мной, он говорит:

— Хорошо, теперь ты действительно хочешь ударить меня, дай мне всё, что у тебя есть.

Я так и делаю. Бью, или, по крайней мере, пытаюсь наносить удар за ударом по его лицу, туловищу. Каждый раз, когда он блокирует удар, кажется, без особых усилий. Меня всё больше бесит, что я не могу нанести ему ни одного.

Но я не сдаюсь, и продолжаю пытаться ударить его, кажется, часами, мои руки горят. Я чувствую, как пот катится по моей спине. Но когда продолжаю наносить удары, чувствую, что с меня как будто снимают груз. Кто бы мог подумать, что это может быть таким катарсисом?

Я не замечаю, как открывается дверь и не прекращаю попыток нанести удар, когда по комнате разносится голос Зака.

— Какого хрена, по-твоему, ты делаешь?

Брэй перестает блокировать и слегка поворачивается к Заку. В этот момент я вижу свою возможность и делаю взмах правой рукой, нанося удар по его лицу. Куда именно, не могу сказать, но я определенно почувствовала контакт.

Нельзя пропустить драматический крик Брэя:

— Ах, черт возьми, Лисса! Ты, блядь, ударила меня! — он подносит руку к лицу, прикрывая левый глаз.

О Боже, я замираю на месте, кайф от контакта и удара сменяется чувством ужаса. Кажется, я причинила ему боль, не могу поверить, что действительно ударила его. Конечно, мне очень хотелось это сделать, но я не хотела причинить ему боль.

— Мне так жаль, Брэй. Я… Я не хотела. Я просто увлеклась, — я пытаюсь объясниться и в то же время не дать волю слезам, которые грозят вырваться наружу.

Зак обнимает меня.

— Солнышко, с ним всё в порядке. Он просто драматизирует. Не волнуйся о нем.

Вывернувшись из его рук, я не замечаю хмурого взгляда Зака, когда тянусь и отдергиваю руку Брэя от его лица. Вот дерьмо, кожа вокруг его левого глаза покраснела. Зак стоит позади меня и обхватывает меня за талию, прежде, чем начать смеяться.

— Это не смешно, Зак, я сделала ему больно. Я ударила твоего брата. О Боже, мне так, так жаль, Брэй. Давай принесу тебе льда.

Зак крепко обхватывает меня, когда я пытаюсь отодвинуться.

— Детка, он в порядке. Ты, наверное, больше всего уязвила его самолюбие.

Брэй наклоняет голову, осматривая Зака.

— Знаешь, было время, когда ты заступился бы за меня, если бы меня ударили, — говорит он, указывая на него.

Тем временем Зак продолжает смеяться, вытаскивая меня из комнаты, восклицая:

— Будь благодарен, что она нанесла удар. Потому что, если бы она этого не сделала, я бы уже планировал убийство. Не учи мою девочку драться, черт возьми. О чем, ты блядь думал? Она могла пострадать, — я чувствую, как Зак начинает заводиться, когда он останавливается и поворачивается обратно к Брэю.

— Она попросила меня об этом, что я должен был сделать?

— Сказать нет, — говорит Зак.

— Да, ну и как тебе это удается? Сказать ей нет? — спрашивает Брэй, а потом добавляет, — когда ты поймешь, как это сделать, раскрой мне этот гребаный секрет. Это может спасти мне жизнь в один прекрасный день.

Я беру Зака за руку и тяну его к двери.

— Пойдем, мне нужен душ. А ему нужно приложить к лицу лед.

Меня медленно выдергивают из моего горячего сна о боге секса, боге секса, который сейчас покрывает поцелуями мою шею.

— Ммм.. — я переворачиваюсь на спину и открываю глаза, — у меня был самый лучший сон, — говорю ему, — я была голая, ты был голый, это было прекрасно.

Я чувствую, как дрожит его тело, когда он смеется.

— Как насчет того, чтобы сделать этот сон реальностью? — спрашивает он, когда его рука медленно пробирается вверх по рубашке, чтобы коснуться моей правой груди.

Подняв руку, я накрываю его лицо.

— Я за… — мои слова затихают, когда что-то блестящее отражается на моей левой руке. Что-то чертовски большое и блестящее!

Резко встав, я судорожно оглядываю комнату, понимая, что на самом деле нахожусь в постели Зака в его пентхаусе, а не в отеле в Вегасе. Я поднимаю левую руку — да, она все еще там. На моем безымянном пальце сидит, наверное, самый большой бриллиант огранки, принцесса, который я когда-либо, черт возьми, видела. У меня нет слов, я не знаю, как он здесь оказался.

Боже мой, неужели Зак сделал мне предложение, а я всё забыла? Как такое вообще могло случиться? Я помню, как ложилась спать прошлой ночью. Помню, как принимала душ с Заком, очень долгий и полезный душ. Чего я не помню, так это как мне надевали кольцо на палец.

— Детка, ты в порядке? — спрашивает Зак, садясь рядом со мной.

В порядке ли я? Он что, чертовски серьезен сейчас? Неужели он не видит этот камень на моем пальце? О черт, может, у меня галлюцинации? Наверное, так и есть. Я окончательно сбита с толку.

— Эмм, Зак, милый, ты видишь что-нибудь на моей руке? Что-нибудь вообще? — спрашиваю я, мой голос немного тихий и неуверенный.

Зак берет мою руку и подносит её близко к своему лицу, поворачивая туда-сюда, осматривая её.

— Ну, я вижу, что у тебя все еще пять пальцев, кожа чистая, никаких признаков сыпи, — перевернув мою руку так, чтобы бриллиант был обращен к нему, он добавляет, — кроме этого бриллианта в три карата на твоем пальце, я больше ничего не вижу. Что мне нужно найти? — всё еще держа мою руку, он смотрит мне в лицо.

— Зак, ты знаешь, как именно этот бриллиант оказался на моем пальце? — спрашиваю я, все еще глядя на огромный камень.

— Конечно, я надел его, — отвечает он. Вот и все, другого объяснения нет.

— Хорошо, но я думаю, ты забыл ту часть, где ты задаешь мне очень важный вопрос, прежде чем надеть камень на мой палец?

Зак поднимает мою руку и целует прямо под тем местом, где надето кольцо.

— Я не забыл, а ждал, когда проснешься, и думал, что получу лучший ответ, когда ты будешь в сознании и всё такое.

— Угу, — продолжаю смотреть на кольцо. Зак берет моё лицо, наклоняя мой подбородок вверх, так чтобы теперь я смотрела на него.

— Солнышко. Алисса. Я собирался сделать это по-другому, более романтично, но не мог ждать. Мне нравится, что первое, что я вижу утром, когда просыпаюсь, это твое прекрасное лицо. Мне нравится, что это также последнее, что я вижу перед тем, как закрыть глаза ночью. Мне нравится, что ты принесла столько света и радости в мой темный и тусклый мир. Слово любовь, даже не может описать то, что я чувствую к тебе. И не думаю, что есть слово, чтобы описать это. Ты как будто часть меня, когда я не с тобой, мне словно не хватает кислорода. Я бы не хотел ничего больше, чем просыпаться с тобой на руках каждое утро до конца своей жизни, провести остаток жизни, любя тебя так, как ты заслуживаешь, чтобы тебя любили. Алисса Саммерс, ты выйдешь за меня замуж?

Слезы неудержимо бегут по моему лицу. Никто никогда не любил меня так, как любит Зак. Пока я перевариваю всё, что он мне только что сказал, я слышу, как Элла и Брэй визжат в коридоре.

— Детка, я не хочу торопить тебя с ответом или что-то в этом роде. Ты можешь взять столько времени, сколько тебе нужно, чтобы подумать об этом. Но у нас есть около двух минут, прежде чем дверь откроют.

Смеясь, я наклоняюсь, чтобы поцеловать его.

— Мне не нужно время, Зак, да. Да. Да. Конечно, я выйду за тебя замуж!

Я едва успеваю произнести эти слова, как Зак прижимает меня к кровати и наваливается на меня сверху, целуя до смерти.

Наш момент прерывается, когда Брэй врывается в комнату и прыгает на кровать, скача вверх-вниз, он кричит:

— Мама, папа, уже Рождество, вставайте, вставайте, вставайте! — я не знаю, как кровать не проседает от того, с каким усилием он прыгает.