Ну да слово не воробей, вылетит — не поймаешь.
— Тебе виднее, тебе виднее, — нараспев протянул Олег Георгиевич. — Но так по всему видно — толковый парнишка. Лицо умное, глаза смышленые… Макс, ты точно мне ничего про него больше сказать не хочешь?
— Так больше нечего, — в тон ему ответил я. — А вы мне про Светлану?
— У вас разные цели, но дорога к ним одна, — отчеканил он. — Так что не менжуйся, Чарушин, она в спину не ударит. Первой — не ударит. Порука — мое слово.
— Этого достаточно. — Я глянул на экран и понял, что время утекает, как вода сквозь пальцы.
— И все же — лучше бы ты вернулся в Москву, — донесся до меня из трубки голос собеседника. — Для всех лучше, и для тебя в первую очередь. Я же знаю, зачем вы все в горы поперлись. Что сопишь? То, что знают двое, со временем становится известно всем. Только остальных мне не сильно жалко, без них воздух в моем городе станет чище. Про Голема уж и не говорю, за него я даже по нашей скудности премию тому, кто его прикончит, готов выплатить.
— А меня, значит, жалко?
— Должок перед Мирославом остался, — помолчав, произнес Ровнин. — Хороший такой, большой, давний. Ему я его уже не выплачу, но ты его ученик, по сути, наследник. Да и польза от тебя какая-никакая моему делу есть, что скрывать. В отличие от остальных путешественников, имеется в виду. Все, разговор окончен. У меня еще хлопот полон рот.
— Спасибо за советы.
— Не за что. Да, и про «Чайф» не забудь. Я на тебя надеюсь!
А в номере, который я покинул, по ощущениям, лет сто назад, тем временем царила тишина. Хорошая такая, одновременно звенящая и давящая на уши. Ну и хаос, как без него. Возникало такое ощущение, что тут потоптался средних размеров мамонт, раскидав по сторонам постельное белье, чайные пакетики, майки и куртки.
Впрочем, тишина долго не простояла. Увидев меня в дверях, все три персоналии, находящиеся в номере и до того сидевшие каждый в своем углу, набрали воздух в легкие и одновременно разразились тирадами, причем на повышенных тонах. Разобрать что-либо в этом потоке сознания было трудно, разве что отдельные фразы удавалось ухватить.
— А она говорит…
— Это же безобразие! Сущее безобразие!
— Да если бы не ты, я бы их до донышка…
— Какое он имеет право!
— А это все финансирует, между прочим…
— Что же мне теперь, вообще не выходить никуда?
— Так-то ты тут должен быть, с нами! И им сказать!
Я послушал это все где-то с минуту, вздохнул, достал из шкафа свой рюкзак, который собрал заранее, на всякий случай убедился, что ничего в нем не убыло, достал из бокового кармана часы Casio Pathfinder, убранные туда накануне, затянул их ремешок на запястье правой руки, убедился, что они работают, закинул на плечо лямку, отметив, что, конечно, весит поклажа неслабо, и направился к двери.
— А мы? — ударил во вновь наступившей тишине мне в спину голос Гели — Макс?
— А вы пропадите, пожалуй, пропадом, — ответил ей я. — Нет, серьезно. Надоела мне ваша компания хуже горькой редьки. Я, блин, чего-то ношусь, пытаюсь свести одно с другим, изыскиваю варианты, как дело до ума довести, а вы как детсадовцы. Нет, понимаю, что это моя работа и мой контракт, но при этом я никого из вас с собой и не звал, вы сами сделали этот выбор. И что? Переругались, разбросали все, спасибо еще друг другу в постели не написали. Какие вам горы? Какой Уфалейский хребет? Песочница на площадке — вот ваш уровень. Потому в магазин, за формочками — и туда, а после, как куличиков налепите вволю — в Москву. Все, бывайте.
Причем это был никакой не воспитательный момент, я на самом деле так думал. Да и потом — они все взрослые люди, та же Марго вообще куда старше меня, о каких нотациях может идти речь в принципе?
Как и о том, чтобы брать эту компанию с собой. Да я от стыда сгорю, если они при Светлане что-то в подобном духе устраивать начнут.
— Кстати, насчет Москвы я не шучу, — обернулся я на пороге. — И чем быстрее — тем лучше. В городе не только Василиса, но и Майя. Но это так, пустяки. К ночи в нем нарисуется Голем, очень злой и потому не знающий жалости больше обычного. И самое позднее часам к двум ночи он придет сюда. Придет-придет, не сомневайтесь.
Аркашу мои слова никак не тронули, он данного имени никогда не слышал, а вот обе дамы, прямо скажем, маленько переполошились.
— Мать твою так! — Марго побледнела, что для вурдалака совсем несвойственно. — Этот-то откуда взялся?
— Оттуда, — показал я пальцем себе за спину. — Более подробной информацией пока не располагаю. Но в том, что он на Урале, даже не сомневайся. Лично видел.
— Стой!
— Стой!
— Макси-и-им!
Ну вот, сразу и единство прорезалось на пару с солидарностью. Нет, все-таки страх — прекрасный двигатель общественного развития, гораздо более эффективный, чем государство, что бы по этому поводу ни говорил учебник по теории права. Эффективнее только автомат системы Калашникова. Кстати — хорошо бы «укоротом» где-нибудь разжиться. Только где? В пещерах он, конечно, будет почти бесполезен, но не только же по ним мне шариться предстоит?
— У вас десять минут, — я показал троице экран часов. — Успеете — молодцы. Нет — уезжаю один. Совсем один. Тут или все — или никто. Время пошло.
Если честно, думал, что хуже всех придется Аркаше, он-то вообще живет в другом номере и наверняка ничего к отъезду не подготовил. Но нет, через пять минут он уже стоял рядом со мной, готовый к отъезду и с рюкзаком за спиной. Причем даже переодеться успел, сменив свой костюмчик на более приличествующие для данного момента джинсы, футболку и куртку темно-зеленого цвета.
Что совсем уж любопытно — и ремни рюкзака все правильно свел, и нагрузку на глазок распределил верно, и тоже нацепил на запястье тактические часы, причем неплохие такие, «трасеровские».
А дольше всех колупалась Геля, которой, казалось, и собирать-то особо нечего. Амуниция на нее не покупалась, рюкзака нет, всего имущества — чемодан. И — фиг. Металась по номеру, как чайка над морем, причитала, что не помнит, куда что засунула, попутно пыталась прибраться, короче — хаос, да и только.
— Марго, крови тебе купили? — следя за хаотичными перемещениями своей помощницы, спросил я у вурдалачки, подошедшей ко мне. — Или этот электровеник опять все забыл?
— Норм. — Воробьева показала мне массивный сверток, который держала под мышкой. — Все здесь. Вот, замотала, чтобы не палиться. Холодильник хороший, забили под завязку, должно хватить надолго.
— И все это очень дорого нам обошлось, — добавил Аркаша печально. — Честное слово, даже не знаю, с какими глазами стану отчет о тратах подавать. Вот что писать в конкретно этом случае? «Расходы на питание кровососущей особи»?
— Сам ты особь, — недобро оскалилась Марго. — И насчет отчета не переживай заранее, не форсируй события. Может, и не надо будет тебе ничего подавать.
— Осталась минута. — Я последовал примеру своих спутников, закинул обе лямки рюкзака на плечи, щелкнул нагрудными замками и достал из кармана смартфон. — Геля, если они останутся здесь, то по твоей вине, потому, когда я уйду, пощады не жди. Хотя, может, Аркаша участие в расправе принимать не станет, поскольку его удар хватит. Такие расходы — и впустую!
Мимо нас по коридору прошли две девушки в вечерних платьях, как видно, собиравшиеся посидеть в баре отеля. Наш внешний вид и особенно массивные рюкзаки, похоже, вызвали у них некоторое недоумение, выразившееся в перешептывании, а после и смехе, из числа тех, когда понять невозможно — то ли они над тобой смеются, то ли нет. Вроде по всему — да, но чего тогда не оборачиваются?
Впрочем, их можно понять. «Высоцкий» не турбаза, спору нет, такое тут увидеть не рассчитываешь. Хотя, с другой стороны, и странного ничего в нашем поведении не нахожу. Где ж еще пешим туризмом заниматься, как не на Урале? В плане красот и интересности он даже Карелию и Русский Север, пожалуй что, делает. Опять-таки — можно подумать, что Строгановы и Ермак в свое время сюда приехали «Мартини Драй» пить и в караоке «Шальную императрицу» орать. Извиняюсь, «Шального государя», тогда императрицами на Руси еще не пахло.
