— Не показатель, — проводила его взглядом Светлана. — Сейчас подождет нас где-нибудь у поворота на Хрустальное, а после снова на «хвост» упадет.

— Упадет и упадет, — отмахнулся я. — Либо стряхнем, либо выясним, кто такой умный и бесстрашный внутри сидит. У тебя есть удостоверение, мы оба вооружены. Чего бояться?

— Да мне бояться и нечего. — Светлана остановилась около колонки. — Если я права и нас пасут, то эти гости по твою душу пожаловали.

У поворота на Хрустальное «тигуана» мы не увидели, он вновь возник позади нас сильно позже, когда мы уже проехали Новоалексеевское и начали приближаться к границе Европы и Азии.

— Упорные ребята, — отметила Метельская, — но любители.

— Или, наоборот, хотят, чтобы мы их заметили, — возразил я. — Мол — вот они мы, никуда вы от нас не денетесь.

— Хотели бы — остановили бы, — с отчего-то кривоватой улыбкой произнесла Светлана и движением из числа тех, которые разум не слишком контролирует, погладила левый бок. — Тут камеры через каждые сто метров не висят, потому вопросы решаются немного проще, чем у вас. Нет, у нас тоже девяностые давно кончились, но всякое случается, особенно на объездных дорогах. Тут тракт, движение шустрое, а чуть вбок сверни, так там горячего через край можно хлебнуть. Опять же традиции, у нас места с давних пор непростые на этот счет. Короче, если с этими клоунами что и решать, то прямо сейчас, на потом лучше не откладывать.

Она резко ударила по тормозам, и, не держи «тигуан» настолько серьезную дистанцию, он бы точно вдарил нам в зад, все же мы почти под «сотку» гнали.

И хорошо, что я пристегнуться не забыл, а то точно рожу разбил бы до крови.

Щелкнул ремень, посерьезневшая Светлана резко открыла дверь, выскочила из салона и быстро, почти бегом, направилась к затормозившей машине преследователей, на ходу одной рукой доставая удостоверение, а другой пистолет.

Само собой, я решил от нее не отставать, вышел из машины и направился в ту же сторону, что моя попутчица, правда, обходя «тигуан» с другой стороны и пытаясь разглядеть лица тех, кто находился в его салоне. Но — увы. Владелец машины, похоже, плевать хотел на любые штрафы, потому затонировал все намертво. Все, что удалось понять, так это то, что за рулем вроде мужик, а рядом с ним сидит женщина.

— Капитан Метельская, выходим из машины, — припечатала удостоверение к лобовому стеклу Светлана. — Быстро, быстро!

На мгновение мне показалось, что водитель надумал дать по газам, плюнув на то, что при этом он собьет мою новую знакомую, и я даже вскинул пистолет, при необходимости собираясь пустить его в ход, но тут мотор «тигуана» замолк, а после открылась дверь с той стороны, где находилась пассажирка.

— Скажи мне, Чарушин, как ты умудряешься всякий раз находить самых отбитых на голову баб и заставлять их вращаться вокруг себя, словно планеты вокруг Солнца? — раздался голос, который я ни с одним другим не спутал бы. — Нет, ну ладно бы ты был неотразимым красавцем или денег было много. Но ведь нет ни того, ни другого. А они вон за тебя и под пулю, и под колеса. Вот как?

— После тебя, дорогая, любая женщина кажется мне нормальной, — убирая пистолет в кобуру, ответил я. — Уж поверь.

Майя выбралась из салона, оперлась руками на открытую дверцу, сняла противосолнечные очки и ласково мне улыбнулась.

— Еще одна знакомая? — уточнила Метельская, не спеша опускать оружие. — За тобой сюда, похоже, полстолицы приехало.

— А кто еще тут? — осведомилась моя бывшая супруга. — Если не секрет?

— Не секрет. Василису помнишь? Юная, с косой, стройная, с высокой грудью. Она мне еще детишек хотела нарожать много-много. Ну, короче, полная твоя противоположность. Так она тоже здесь. Не оставляет меня своим вниманием.

— Какая прелесть! — всплеснула руками Майя. — И какая верность! Прямо лебедица, а не ведьма.

А ведь она не удивлена. Ни разу не удивлена. То есть либо она знает, что Васька тут, либо эта егоза бывшую на меня и навела. Из умысла или из вредности — фиг знает, но только это, похоже, именно так.

— Сдается мне, вы давно знакомы, — подытожила Метельская. — И кто это?

— Если говорить общо — конкуренты, — охотно ответил ей я. — Причем из числа тех, которые ни перед чем не остановятся и принципов не имеют. Если говорить о частностях, то мужика я не знаю, а она — моя бывшая жена.

— Ух ты! — впечатлилась оперативница. — Всякое ожидала услышать, но такое — нет. Это, выходит, мы с ней в каком-то смысле теперь свойственницы? Ну, если так можно выразиться, конечно. Все же один мужик нас того…

Уж не знаю, ставила Светлана себе цель задеть Майю за живое или нет, но ей, к моему великому удивлению, удалось это сделать. Вон у моей бывшей на скулах красные пятна появились, это верный признак того, что она вот-вот сорвется.

— Значит, так, — я сделал шаг вперед, оказавшись с Виллеруа лицом к лицу, — не надо наступать мне на пятки, Майя. Очень тебя прошу. Именно прошу, заметь. Потому что…

— Ты слишком часто извиняешься, это начинает утомлять, — поморщилась Метельская, сделала пару шагов назад, а после всадила по пуле сначала в одно колесо, потом во второе. — Все, поехали. А вам, друзья, успехов!

И оперативница, не обращая внимания на оторопевшую от произошедшего Майю и водителя, выскочившего из машины, направилась к своему «кашкаю».

Кстати, за рулем, как выяснилось, сидел тот самый тип, которого я со своей бывшей еще в Москве видел около квартиры воришки, спершего слезу Рода. Его ни с кем не спутаешь, больно лицо неприятное. Как есть мертвяк.

— Суровые уральские женщины, — пояснил я Майе. — Вот такие они. Сами мамонта загонят, сами убьют, сами разделают и сами съедят. Бывай! И все же — не вертись ты у меня под ногами. Целее будешь. Или хотя бы просто — будешь.

Честно говоря, опасался, что она сейчас ответит подобным на подобное, то есть тоже шмальнет нам по колесам, правда, по задним. Майя может, с нее станется. Но обошлось. То ли не додумалась, то ли пистолет не смогла в самолет пронести, а тут еще им не разжилась.

Не знаю уж, что именно на этот раз разозлило мою спутницу, но она молча гнала машину почти весь остаток пути, забыв даже о своем обещании дать мне сфоткаться в том месте, где кончается Азия и начинается Европа. Ну или наоборот. И в харчевню мы, увы, тоже не заехали, но тут у меня возражений никаких не возникло. Ну да, шиномонтажей тут не сильно много, спору нет, но моя бывшая может в пустыне снег достать, если ей очень понадобится. Что ей стоит отыскать два колеса под замену?

За Первоуральском, который мы, по сути, объехали стороной, лес за окном стал куда гуще и неухоженнее, а дорога попроще, причем без привычных для меня атрибутов вроде многочисленных заправок, мотелей и тому подобного. Единственным местом, которое можно было отнести к оплотам цивилизации, оказалась та самая гостиница «Сбавь скорость», в которой находилось расхваленное Метельской кафе, да и то мы мимо промчались. Так сказать, не сбавляя скорость.

А после и вовсе свернули на проселок, ведущий к Дидино, что мигом ощутили и мы, и автомобиль. Очень уж он жалобно сразу стал поскрипывать, когда в очередную колдобину попадал.

— Да ладно, — глянула на меня Светлана. — Это еще нормально. Вот осенью или весной в поселок вообще не проедешь. На шоссе машину бросаешь, и дальше пешком. Да и чего тут идти? Восемь километров, курам на смех.

— Слушай, ты меня за тепличное растение совсем уж не держи, — попросил ее я. — Надо будет — и восемь отмахаю, и восемь раз по восемь. Дело есть дело.

— Верю-верю. Так, с Геннадием сначала я говорю, ты молчишь. У него и раньше характер был не ахти, а как он силы лишился, так совсем говенным стал. Если что не так пойдет, ввек мы от него ничего добром не добьемся.

— Добро — оно такое добро, — задумчиво произнес я. — Оно разное бывает.

— Не хотелось бы, — верно поняла мои слова Метельская. — Ты уедешь, мне тут дальше жить. И потом — это вообще не наши методы.