Со сверстниками ему было неинтересно и даже скучно. Зато в школе замкнутого, но, явно, талантливого мальчика учителя обожали. У Ивана никогда не было проблем с дисциплиной, а его знания поражали глубиной и основательностью.

Всё изменилось, когда Ивану исполнилось двенадцать.

– В двенадцатый день рождения все мальчики в нашем роду удостаиваются особой метки – adulterinum signum.

– Поддельная печать? – изумился Ваня, знавший латынь стараниями отца, не хуже родного языка.

– Да, особый знак. Он помогает нам чувствовать присутствие нечисти, предупреждает о её приближении, – объяснил отец и продемонстрировал витиеватый узор с правой стороны шеи, чуть ниже уха.

– Красиво, – восхитился сын.

– У тебя будет точно такой же, – пообещал отец.

Подумаешь, татуировка. Разве могут рисунок или надпись на коже изменить человека? Ещё как! Ванечка был единственным учеником в своём классе, даже в школе, ставший носителем взрослого украшения. Мальчики завидовали, а девочки сходили с ума от желания привлечь к себе его внимание.

Успех у сверстников обернулся фиаско для отца.

– Вампиров не бывает, – заявил на свой пятнадцатый день рождения Иван, когда они с отцом по традиции после официального торжества спустились в подвал. – Но я могу тебе скинуть пару ссылок на группы, где общаются такие… – Иван на секунду запнулся и заменив слово «сумасшедшие», вертящиеся на языке, закончил фразу, – такие увлечённые как ты.

– Ссылки оставь себе, – похлопал по плечу Ивана Иван Иванович, – не бывает, так не бывает, только помни сын, когда тебе понадобится помощь, я буду рядом.

– Встречу вампира – сообщу тебе первому, – не скрывая ироничной улыбки, пообещал подросток.

– Надеюсь, – серьёзно ответил папа.

С тех пор они заметно отдалились друг от друга. Эстафету ученичества приняла младшая сестра. Теперь отец проводил вечера в подземелье с Лизой, молчал, встречаясь с насмешливым взглядом повзрослевшего сына. Но когда пришла пора выбирать будущую профессию, Иван прислушался к совету папы, став студентом старейшего учебного заведения, Российского государственного художественно-промышленного университета имени С. Г. Строганова, выбрав специальность дизайнера интерьера.

На третьем курсе, заскучав в лекционных залах, неожиданно для всех, молодой человек взял академический отпуск и отправился на срочную службу в армию. После демобилизации добровольцем уехал на Донбасс. Указ Президента о возвращении студентов из зон боевых действий вернул Ивана в Москву.

– Ты решил совмещать учёбу с работой? – переспросил отец Ивана, услышав о планах сына. – У меня в кампании как раз есть вакансия дизайнера и оклад весьма приличный, можешь хоть завтра выходить.

– Нет, спасибо, я уже оформил «самозанятость», – отрезал Иван.

– Ну, ну… – протянул родитель.

– И правильно, – неожиданно приняла сторону сына мама, – пока не получил диплом, лучше практиковаться на мелких частных заказах.

– Всё верно, братишка! – не удержалась от реплики Елизавета. – Сила крыльев проверяется в индивидуальном полёте. Дерзай, я в тебя верю.

«Хряково – 5 км», – мелькнул дорожный указатель. Иван мотнул головой, стряхивая паутину мыслей. Режиму безопасности элитного посёлка мог позавидовать любое закрытое предприятие или секретная лаборатория. Огороженная трёхметровым бетонным забором, территория поселения щурилась на мир глазами КПП. Иван подъехал к шлагбауму и посигналил.

– Первый дом на пятой линии, – Иван сообщил адрес на безмолвный вопрос охранника.

Невысокий крепыш с выражением лица скучающего бультерьера, оживился.

– Вилла Диодати? – переспросил охранник.

– Вилла Диодати? – эхом повторил вопрос Иван. И, заметив, как взметнулись вверх брови мужчины, пояснил. – Не знал, что у здешних жителей существует традиция давать жилищам собственные имена.

– Так это выдумка нового хозяина гробницы, – донеслось с верхнего этажа караулки.

Второй охранник, высунувшись в открытое окно, не прочь был развеять скуку разговором.

– Какая гробница, почему гробница? – заинтересовался Иван.

– Меньше болтай, – крикнул «нижний» охранник «верхнему» и махнул рукой. – Проезжайте пожалуйста, не перекрывайте дорогу.

Шлагбаум медленно двинулся вверх. Иван плавно нажал на газ, въехал на территорию Хряково, и тут же забыл короткий разговор на КПП. Его охватило знакомое каждому волнение первого свидания, и неважно, с кем предстоит встреча: с заказчиком, работодателем, или понравившейся девушкой.

Даже издалека вилла Диодати представлялась внушительно и одновременно удручающе. Декоративная парковая посадка вокруг здания выглядела дикой непроходимой чащей. Большое трёхэтажное здание песочного цвета с крытой верандой, без каких-либо архитектурных излишеств, отчаянно держало оборону против напирающей растительности. Закрытые старомодными ставнями окна кричали о необитаемости виллы. «Охранник сказал, что меня ждут», – успокоил себя Иван, поднимаясь пологими ступенями к крыльцу.

Неожиданно зачесалась шея. Вернее, то место, на котором много лет назад отец собственноручно набил охранное тату. Иногда такое случалось и раньше, обычно, в местах большого скопления народа: в час пик в метро, в ночном клубе, в других многолюдных местах. Последствий зуд не имел никаких и проходил так же внезапно, как и начинался, стоило Ивану сменить дислокацию. Сейчас же, ощущения нарастали по мере приближения к дому, вызывая нестерпимое желание драть кожу ногтями. Приходилось сдерживаться.

Интересно, какой высоты в доме потолки, если дверь высокая, как в средневековом замке? Иван пошарил взглядом по периметру поржавевшей лутки в поисках звонка и, не найдя его, пару раз стукнул тяжёлым кованым дверным молотком, напрочь почерневшим от времени. Массивная, обитая металлическими полосами дверь, беззвучно распахнулась. В проёме возник персонаж, будто списанный с картины Репина – бородатый мужик, с густыми чёрными кудрями, не тронутыми расчёской, косая сажень в плечах. Белая холщовая рубаха, поверх свободных штанов, ну, один в один Канин, предводитель бурлаков, в выходной день.

– Маляр? – хмуро спросил мужик. Взгляд светлых невыразительных глаз был направлен куда-то за Ивана.

Дизайнер инстинктивно обернулся, словно надеялся увидеть ещё кого-то, к кому мог относиться вопрос. В груди с левой стороны вдруг появилось незнакомое ноющее чувство распирания, а узор на шее взорвался нестерпимым зудом.

– Э-э-э, – замялся молодой человек, хвастаясь правой рукой за шею.

– Чего мычишь и башкой вертишь? Ждут тебя, проходи, – рыкнул мужик и, вцепившись мёртвой хваткой в локоть Ивана, втянул его через порог.

«Сколько же сейчас развелось сумасшедших, – мелькнула мысль, – вот и клиент, с причудами, попробуй такому угодить. Нет уж, лучше сразу откланяться, чем ввязаться в проект с ненормальным», – рассудил Иван. И уже было открыл рот для прощания, как откуда-то сверху донёсся бархатный баритон:

– Рад вашему приезду, надеюсь дорога была не утомительной?

Иван поднял взгляд. На площадке широкой мраморной лестницы, облокотившись о перила, стоял мужчина средних лет и доброжелательно улыбался. Несмотря на закрытые окна, в помещении было светло как в фойе Большого театра. Хозяин не экономил на электричестве. Горело всё, что могло светить. В холле солировала пафосная хрустальная люстра, множество бра подпевали ей хором. Качественное освещение позволило рассмотреть заказчика детально. «Нездешний», – с ходу определил Иван. Слово, пришедшее на ум, не относилось к месту, скорее, ко времени. Не доводилось Ивану раньше встречать таких персон. Мужчина был гладко выбрит, с тонкой ниточкой усов, концы которых кокетливо загибались вверх. Высок, строен, но не слаб, весь его облик лучился изысканным благородством и утончённым аристократизмом.

– Иствуд Драк, новый владелец дома, – представился мужчина.

– Иван Хельсинг, дизайнер, – кивнул молодой человек.

– Странный он какой-то, всё время чешется, может заразный? Гнать такого взашей, пока не натрусил нам блох, – озабоченно предложил бородач.