- Прости, пожалуйста, - Таня поднялась на ноги, не обращая внимания на свалившийся с плеч спальник и холод, радостно устремившийся к почти обнаженному телу. Она сделала несколько шагов вперед, подходя ближе в Пашке. Осторожно взяла его за руку.

- Одевайся, и марш к костру греться, - скомандовала она тихим ласковым голосом, решительно сдергивая его с танка. Не ожидавший подобного командир, едва успев недоуменно мяукнуть, свалился с танка. Прямиком на не озаботившуюся расчетами траектории его приземления Таню. Пашка, как сидел, так и свалился на неё, вбивая во влажную грязную землю молодое девичье тело.

У Кристины от удивления едва не выпала челюсть. Зипка закрыл лицо руками не в силах смотреть на этот театр абсурда.

- Может, хотя бы в кустики отойдете? – наконец обрела дар речи Кристина. И толкнула в плечо беззвучно ржущего Зипку. Пашка скатился вбок с Тани и уселся на земле, невозмутимо разглядывая лежащую рядом девушку. Таня почувствовала, что опять краснеет, а спина леденеет. Подскочила с земли и, как подстреленная вездесущими индейцами лошадь, ухромала за танк, подальше от глаз и неминуемых насмешек, Но не в силах сбежать от себя.

- Меня заразили, - пробормотала она, прислушиваясь к себе в поисках признаков инфекции. Особой танкисткой инфекции, главным носителем которой являлся их командир – Пашка. – Точно, заразили, - подтвердила она, обнаружив у себя желание пойти и кому-то набить лицо. Чужим, или гнусно ухмыляющейся Кристинке. Ещё одним признаком она посчитала свое импульсивное желание обнять и пожалеть Пашку, так одиноко сидящего на танке, всего покрытого пупырышками гусиной кожи и черными уставшими глазами, выглядевшими довольно пугающе на бледном лице с синими губами.

- Сама-то не лучше выглядишь, - заметил ей внутренний голос, сегодня почему-то звучавший голосом всё той же Кристины. Таня осмотрела себя, обнаружила, что она вся грязная, полуголая и больная. И вообще….

Решительно послав всех подальше, Таня, стиснув зубы, залезла на танк, достала свой рюкзак и пятилитровую бутылку воды. Метнув хмурый взгляд по округе, она убедилась, что никакой мерзкий Пашка за ней не подглядывает, и сняла последние предметы одежды, отделявшие её от дикарей Папуа и Новой Гвинеи (интересно, выжили они в результате Вторжения или нет). Намочила водой вытащенное из рюкзака полотенце и принялась сдирать с себя засохшую и свежую грязь. Вода кончалась быстро. Гораздо быстрее, чем грязь на её теле. Последние капли воды, вылитые на грязно-бурое полотенце, расплывшиеся по всему телу толком не смытые разводы и попавшие на лицо засаленные слипшиеся волосы замкнули в голове какой-то неведомый до сих пор тумблер. Издав дикий яростный вопль, Таня рванула к берегу болота, движимая лишь одной бьющейся в голове мыслью – она грязная. И плевать, что замершая в мёртвой неподвижности стылая вода болота по своему содержимому ничуть не лучше, а то и гораздо хуже, чем прилипшая к её телу грязь.

Сильные руки перехватили её в двух шагах от желанной воды. Твердое плечо рванулось навстречу её лицу. Уткнувшись в него, Таня замерла в объятиях недвижимо вставшего на её пути Пашки, сотрясаясь от беззвучного плача. На плечи легло что-то мягкое и теплое, закрывая от всего мира в уютный кокон. Таня подняла голову и взглянула в Пашкины глаза, смотревшие на нее с непонятным неопределяемым выражением. Высвободилась из его рук, обернулась к замершей позади Кристине. В её глазах стояло такое же непонятное выражение смеси удивления, нежности и чего-то ещё.

- Спасибо, - всхлипнула Таня, плотнее закутываясь в наброшенный ей на плечи расстегнутый спальный мешок.

Кристина обняла Таню за плечи и повела обратно к костру. На ходу она обернулась на так и стоявшего на берегу Пашку и показала ему язык. Тот еле заметно благодарно кивнул, явно озадаченный какими-то мыслями. Доставленная и усаженная возле костра Таня затихла, машинально сжимая в руках протянутую Зипкой кружку с чуть остывшим кофе, а Кристина решительно вернулась на берег болота и, уперев в чумазые бока такие же чумазые руки, решительно заявила: - Если мы через полчаса не окажемся на берегу водоема с чистой водой, то я за себя не отвечаю. – Пашка в ответ молча кивнул. Девушка развернулась и пошла собирать вещи, отгоняя вновь заполняющие голову тревожные мысли. Всё потом. Сначала – базовые потребности. А думать будем потом, когда не будет безумно чесаться покусанная озверевшими комарами задница, которой и так уже досталось. Синяк-то, и правда, знатный умудрилась заработать.

- Не понимаю я вас, - сообщил ей Зипка, меланхолично собирающий взбудоражившие экипаж листы бумаги. По молчаливому согласию, обсуждение отложили. Он запихал их обратно в рюкзак шпиона, заодно оценив и прочее содержимое рюкзака. Ничего особенного. Одинокая банка тушенки, бутылка воды. Нож и спички. Безликое содержимое ничего не говорящее о владельце рюкзака.

- Что опять? – проворчала Кристина, с отвращением разглядывая зажатые в руке полусырые покрытые коркой грязи и прилипшей травой штаны. От одного взгляда всё тело принялось чесаться. Ну, уж нет. Это она ни за что не наденет. Она бы и остальное сняла, по примеру Тани, но не стоит.

- Есть пакет? – спросила она у так и не ответившего ей Зипки.

- В вещевом ящике глянь, - на этот раз ответил Максим, натягивая на ноги ботинки. Сырые. Как в прочем и вся их одежда. Хотя нет. Выглядевшая весьма довольной Кристина слезла с танка, держа в руках найденный там пакет. Одетая на ней куртка была сухой и, кажется даже почти чистой. Правда, в клочья разодранный рукав с головой выдавал хозяина куртки.

- А я Пашкину куртку нашла, - похвасталась она, подходя к костру.

- Я заметил, - ответил Зипка, деловито сливая остатки кофе из котелка во фляжку при помощи природной целкости. Не пролив ни капли мимо, он завернул пробку и повесил фляжку на пояс.

- Могу свою робу отдать, - предложил он больше из вежливости.

- Не, сперва помыться надо, - беззаботно заявила девушка, складывая в пакет свою грязную форму.

- У меня шампунь есть, - сообщила Таня, кутающаяся в спальник возле костра. Она уже успокоилась и пришла в себя, и, хоть и чувствовала гигантское смущение, но замыкаться в себе, похоже, не собиралась.

- Это здорово, осталось только баню найти, - ответила Кристина и задумалась, затем бросила на землю пакет и потопала до командира.

- Баню? – удивленно спросил Пашка, пытающийся отцепить от дерева спасший их ночью трос. Почесал покусанную комарами спину и отрицательно покачал головой.

- Ни в какую деревню мы точно не поедем. Там в первую очередь будут наблюдатели. Но баню я вам обещаю.

- Точно? – переспросила Кристина, не понимая, где он собрался взять баню.

- Точно, - подтвердил Пашка.

Обрадованная Кристина унеслась сообщить новость Тане, Пашка выплюнул изо рта комара и принялся аккуратно сматывать трос.

Вскоре сборы были завершены. Полуголый, не пожелавший одеваться в грязное, экипаж занял свои места, и танк двинулся вдоль болота, постепенно сменившегося небольшой речкой, скорее ручьем, берущей начало на его северном краю. Вдоль берега прошли около пяти километров, безжалостно круша танком то и дело встречающие завалы, и, наконец, остановились. Экипаж выбрался на башню и с восторгом разглядывал маленький кусочек рая.

Высокие величавые сосны, растущие на противоположном, высоком каменистом берегу своими кронами закрывали небо, лишь у самых берегов уступая место склоняющимся над водой ивам. Над лесом, высоко-высоко в небе плыли редкие облака, не мешая солнцу пускать по воде многочисленные блики. Тут и там, играя, звонко плескалась в речке рыба. Тихо журчала вода, протекая мимо неширокого каменистого пляжа, на котором они стояли. Картину не портили даже многочисленные иссушенные солнцем стволы деревьев, очевидно принесенные половодьем, валяющиеся кругом.

- Красота! – восхищенно проговорила Таня, подставляя лицо солнышку.

- Девчонки, на вас стирка. Зипа, с нас костер, ужин и баня, - раздал распоряжения Пашка, косясь на свою куртку на плечах у Кристины. Та, что-то насвистывая, поплотнее запахнулась в нее, разглядывая собственные босые ноги.