— Погребальный костёр будет завтра на закате, все желающие попрощаться могут добавить свою искру магии в общее пламя. Кроме того официально извещаю, что до конца расследования не рекомендуется ходить в одиночку, а дриадов постановлением мэра запрещено выпускать за пределы дома без присмотра. Несмотря на печальные новости, я верю, что всё скоро разрешится. Удачной всем сессии, и пусть магия вам благоволит, — закончил ректор и ушёл со сцены.

Зал зашумел. Рядом слышались всхлипы, кто-то возмущался, кто-то выкрикивал имена знакомых, пытаясь найти их в общей толчее.

— Эва, мы с Олли тебя проводим, — хмуро сообщил Элор, крепко удерживая Олли за руку.

— Тогда вам придётся подождать. Мне надо в деканат — узнать, кто теперь будет куратором, — голос сорвался.

— Конечно, не волнуйся! А хочешь, мы с тобой пойдём? — Олли с тревогой заглянула мне в глаза.

Я только кивнула.

В деканате секретарь от моего вопроса растерялся.

— Госпожа Эва, к новому учебному году мы обязательно вам кого-нибудь подберём. А пока можете обращаться по любым вопросам к любым преподавателям.

— Но как же…

— Госпожа Эва, — секретарь вздохнул, — все кандидатуры на должность кураторов, особенно для иномирян, проходят согласование, а с этим не так просто. Сейчас очень много дел в связи с экзаменами, ещё и это происшествие… Но я вас уверяю, что мы постараемся найти вам подходящую замену, как только это станет возможно. А пока напишите заявление…

В коридорах МАГУ толпились студенты. Они менялись конспектами, смеялись, договаривались о встречах или с озабоченным видом обсуждали сегодняшнее объявление, но вели себя слишком привычно. И это казалось странным.

— Неужели им всё равно, что господин Ивар погиб? — не выдержала я, услышав очередную волну смеха за поворотом.

— Эва, ты перегоришь, если будешь всё принимать так близко к сердцу, — пожал плечами Элор.

— Прекрати! Между прочим, он был её личным куратором, — шикнула на него Олли и повернулась ко мне. — Может, сходим в кондитерскую? Там должны быть медовые пышки, — осторожно предложила она.

— Спасибо за поддержку, но мне нужно домой, там Кори один.

— А Кори — это твой дриад, да? — оживился Элор. — Слушай, а как ты с ним справляешься? Ну, как за ним ухаживаешь?

Олли недовольно фыркнула:

— Представляешь, он завёл себе дриаду!

— Не я завёл, а родители купили и заставили взять, сама знаешь! Или дриада, или опять жить с ними. После практики, как из больницы выписался, они меня совсем замучили…

Всю дорогу мы обсуждали, не вредна ли дриадам человеческая еда, можно ли им доверить покупки, а в конце Элор даже принялся считать, выгодно ли будет открыть агентство нянек для дриадов.

Возле самого дома Олли обняла меня и проследила, чтобы я зашла в подъезд. В окно лестничной площадки я видела, как она улыбается Элору и тянет его обратно на центральную улицу — видимо, всё-таки пойдут в кондитерскую или кафе.

А меня дома ждал Кори и конспекты для ближайшего экзамена.

***

Похороны куратора прошли красиво и тихо. Не было долгих слов прощания, надрывного плача, подавляющей музыки. Тело господина Ивара лежало в стазисе под куполом, словно в стеклянном гробу, а в изножье на треноге поместили прозрачную хрустальную сферу. Каждый, кто пришёл на церемонию, касался её, добавляя от себя немного магии. Когда поток желающих кончился, ближайший родственник, похожий на ворона мужчина, расколол сферу. Из неё внутрь купола хлынул огонь, и в считанные минуты от куратора остался только пепел.

— Сферу разбил его дядя, у господина Ивара детей не было, но я слышала, как он говорил в учительской о племянниках, — сказала Олли, когда мы после похорон зашли в кафе. — Эва, я могу что-нибудь для тебя сделать?

— Можешь одолжить немного денег? — я со вздохом покрутила кружку с горячим чаем. — Я после сессии отдам, просто из-за экзаменов совсем нет времени на подработку.

— Конечно! — оживилась подруга. — И можешь не возвращать, мне всё равно родители каждый месяц присылают. Кстати, у тебя конспекты по расчётам векторов заклинаний остались?

Следующие дни я читала теорию и, когда Мелард был не на дежурстве, под его руководством пыталась освоить заклинания. Он явно был недоволен, что я серьёзно отнеслась к предложению Криса о подработке, и настойчиво пытался меня отговорить.

— Эва, не лезь в это!

— Мел, но я могу помочь! Вдруг несчастный дриад просто заблудился или провалился в колодец? Я могу помочь потеряшкам!

— Либо угодишь под ритуальный нож к тому, кто их выманивает! Я против, чтобы ты занималась поиском по запросам отделения!

— Ты сказал «выманивает»? То есть на дриадов не просто нападают на улице, их специально караулят и уводят?

— Вот именно!

— Значит, этого подонка нужно поймать как можно скорее!

— Поймают и без тебя! Ты сначала экзамены сдай и МАГУ окончи!

Я понимала Меларда, но внутри зудело неприятное чувство, что я должна. Просто должна. У меня есть склонность к заклинаниям поиска, и я могу спасти кого-то! Может, даже куратора могла спасти, если бы знала, что могу помогать стражам!

И деньги нужны. Те монеты, что одолжила Олли, я берегла, но они всё равно быстро таяли, а попросить у неё ещё я бы не решилась. Мелард без просьб или напоминаний приносил продукты, но даже это вызывало неловкость, я чувствовала себя обязанной. Да и как сказать ему, что мне нужны тетради, носки или, например, зачарованные тряпочки — местный аналог прокладок? Утешала мысль, что после сессии я устроюсь на подработку и куплю что-нибудь дорогое для него, чтобы отплатить. А пока мы почти каждый день просыпались вместе и «прокачивали резерв».

Несмотря на споры, Мелард продолжал со мной заниматься, помогая отработать заклинания к практическому экзамену. Когда он был занят, я чертила схемы и думала, думала, думала…

Практика мне по-прежнему не давалась. Вернее, теперь заклинания у меня получались, но слишком мощно, и от этого результат становился непредсказуемым. Я не понимала, чем это может мне грозить. Вдруг среди преподавателей есть последователи культа «Второй волны», и меня, как одного из резонаторов, «случайно» убьют в тёмном переулке по пути с экзамена? Или следователи решат, что это я выкачиваю силы из дриадов, чтобы стать могущественнее?

Мысли в голову лезли самые разные, но я не могла трезво оценить их правдоподобность — слишком мало прожила в этом мире.

На первый теоретический экзамен — по магическим тварям — я шла спокойно. И очень удивилась, застав толпу матерящихся однокурсников в коридоре — оказалось, столичный наблюдатель амулетом засекает всех, кто пытается списать с помощью магии, и сразу отправляет на пересдачу. Тому, кого поймает дважды, на любых предметах, — обещает выговор с занесением в личное дело и сдачу всех предметов по расширенной программе.

— Эва, ты пойдёшь в конце, чтобы про нас не думали, что мы все идиоты! — ткнула в мою сторону пальцем рыжеволосая однокурсница.

— Нет, лучше первой — после её ответов препод всегда добрый! — возмутился кто-то из толпы.

— Эй, последним иду я! Мне ещё главу дочитать! Кто понял отличия между серыми и пустынными духами?

— А наблюдатель симпатичный? Надо было юбку покороче надевать!

— Девочки, я боюсь! У кого осталось успокоительное?

— Я потерял свой конспект! Оставлял здесь, на окне! Кто взял?!

Галдели все разом, и Олли пришлось пробираться ко мне — я не услышала, как она меня окликнула.

Дверь аудитории резко распахнулась. На секунду показалось, что я оглохла, так резко на коридор опустилась тишина.

— Те, кто не уверен в своих знаниях, могут добровольно записаться здесь на пересдачу и не тратить моё время, — незнакомый мужчина с вытянутым лицом и неприятным взглядом приколол к двери листок. — Следующий, заходите!

Одёрнув юбку, внутрь зашла рыжеволосая, а к списку на пересдачу неуверенно потянулись первые студенты.

Когда я зашла в аудиторию, наблюдатель откровенно скучал, перебирая связку простых с виду камней. Про эти амулеты уже отмучавшиеся студенты успели рассказать столько небылиц, что я невольно вздрогнула от звука, с которым они стукались друг о друга.