Человек в балахоне, после двух минут ожидания, пару раз кашлянул. Воздух пронзил высокий скрежет. Бармен без охоты повернулся на звук и с нескрываемым подозрением всмотрелся в незнакомца, а потом грубо выпалил:

— Ну?

Человек в балахоне не ответил и лишь чуть в негодовании наклонил голову на бок.

— Глухой, что ль? — пробубнил бармен, приподнимаясь на руках. — Пить, что будешь?

— Я не пить пришёл, — произнёс незнакомец. Голос его был скрипуч, неприятен и высок: будто расстроенная скрипка, вступившая в диссонанс с мартовским котом.

Бармен поморщился, засунул палец в правое ухо и несколько раз прокрутил им. Он стал ещё более угрюмым и пробубнил:

— Тогда, что ты тут забыл?

— Дело. Ищу кое-кого. Глицинией звать.

Бармен сначала скривился от неприятного голоса, а потом, приподняв брови от услышанного, на мгновение поджал губы, но в ответ сказал:

— Ишь ты, деловой! Вот купи выпивку, а после может и скажу.

— Не пью, — проскрипел незнакомец. Он засунул руку в соседний рукав, достал оттуда несколько квадратных бело-серых монет и протянул их бармену.

— Платина, — проскрипел человек в балахоне.

— Я вижу, что не медь, — сострил бармен, уставившись жадным глазами на металлические бляшки, но при этом добавил, — вот за эти деньжата и возьми выпивку.

— Да за эти деньги я могу весь твой бар купить! — раздражённо заскрипел гость.

— Ну, так бери, не жалко, — жадно улыбнулся бармен, обнажая рот полный золотых зубов.

— Да не пью я! Ради информации даю же!

— Тогда забирай обратно, — насупившись произнёс бармен.

— Чего?

— Покупай бухло, иначе ничего не скажу.

Человек в балахоне издал что-то среднее между шипением и скрежетанием и сильно сжал кулаки. Воздух вокруг него заискрился, а стоявшие рядом стаканы лопнули. Бармен выпучил глаза, но с места не сдвинулся. Лёгкий шёпот из неоткуда и незнакомец резко набрал в лёгкие воздух. Его балахон вздулся и приподнялся. Затем он резко выдохнул и разжал кулаки. Воздух прекратил искриться, и одеяние улеглось на место.

— Ладно! Вишнёвый ликёр!

— Нету, – с облегчением, ответил бармен. — Только апельсиновый.

— Давай тогда этот!

— Чего раскричался то так, — пробубнил бармен, кривясь от голоса клиента и доставая из закромов небольшую и очень пыльную бутылку. — Нервы нужно беречь. Вот, держи.

Бармен вылил содержимое бутылки в большой стакан и подвинул его к клиенту.

— Что это?

— Ликёр же.

— Он же прозрачный!

— Очень качественный.

Человек в балахоне неуверенно постучал пальцами по стойке, но затем взял стакан и поднёс его к лицу, скрытому под капюшоном, но почти сразу поставил его назад, кашляя и чихая.

— Ты! — к скрипу добавился злобный рык. — Это же чистый спирт! Споить решил? Да и не бывает ликёр столь прозрачным!

— Разве? — с сомнение спросил бармен, поднёс стакан к себе и принюхался. Он пожал плечами и выпил жидкость в один присест. Незнакомец перестал кашлять и, замерев, стал наблюдать. Бармен громко опустил стакан и звонко отрыгнул. — Ик, хорошая ж, ик, выпивка! Зря ты так. Выпей, а потом поговорим.

Он вновь наполнил стакан и поставил возле клиента.

Человек в балахоне всмотрелся в бокал. Его пальцы вдавились в мягкое полугнилое дерево стойки и, вновь сжимаясь в кулаки, оставили за собой глубокие следы. Воздух вновь заискрился.

— С меня хватит! — прошипел незнакомец. Шёпот из пустоты. — Нет! Он меня бесит!

— Что здесь происходит, Тото? — раздался приятный женский голос. Незнакомец круто обернулся и увидел ту самую певицу. Музыка сменилась, став фривольной и томной, а на сцене переплетаясь в страстном танце, кружились две девушки в нижнем шелковом белье. Мужчины были на седьмом небе от счастья. Девушка доброжелательно улыбалась, сложив руки на груди. И снова незнакомца показалось нечто странное в певице.

«Разве она была платиновой блондинкой с пепельной кожей?» — подумал он.

Девушка повернулась к бармену, что старался не смотреть на неё.

— Только не говори мне, Тото, что ты опять торгуешь самопалом?

— Ну, а что мне ещё остаётся, а? — вскипел бармен, не выдержав и посмотрев на девушку. — Ты же не хочешь мне помогать с устройством бара.

— А с чего я должна тебе помогать? После того, как ты, подкупив судей, смог себе выбить этот милый уголок на моей земле! — едко произнесла девушка.

— Ты мне портишь бизнес! — сжав зубы, прошипел Тото. — Ты увела всех моих поставщиков!

— А разве они не сами ушли от тебя, устав от твоего обмана и неуважения?

— Что ты…

— Я лишь говорю о том, что ты хитрый лис и совершенно бездарный бизнесмен. Я же предлагаю взаимовыгодные условия и стараюсь продавать хороший алкоголь. Да и разве это привлекает сюда столько мужчин, — девушка повела рукой в сторону сцены, где уже полностью голые и разгорячённые девушки танцевали в полном исступлении. Обезумевших мужчин сдерживал лишь слегка мерцающий барьер, испускавший синие сияние и молнии, когда до него прикасались. Тото надулся от злости, но вдруг на его лице появилась злобная улыбка. Он обратился к незнакомцу, почти не разжимая губ:

— Эй, чудила в мешке. Ты говоришь, что ищешь некую Глицинию? Так вот она прямо перед тобой собственной персоной.

Человек в балахоне, что уже хотел уйти, не желая вмешиваться в скучный спор, резко повернулся и вновь всмотрелся в девушку. Та тоже в свою очередь впервые уделила внимание незнакомцу, смерив его подозрительным взглядом, снизу вверх. Она больше не улыбалась и пыталась разглядеть лицо, скрытое под капюшоном.

— Но это не она. Я имею чёткое представление о том, как она выглядит, — с неуверенностью произнёс человек в балахоне. Он вновь не понимал, почему девушка теперь рыжая и зеленоглазая.

— Тогда тебя надули, дружище, — злобно протянул Тото исчезая под стойкой. Оттуда послышалось позвякивание бутылок. Эта загадка ввела незнакомца в ступор и не дала ему сразу же уйти.

Девушка продолжала всматриваться в незнакомца и явно пыталась побороть нечто противоречивое в своих мыслях. На одно мгновение девушка оторвала взгляд от гостя и посмотрела правее его плеча. Её глаза сузились в узкие щелки, и она усмехнулась.

— Любопытно, — протянула девушка и махнула головой через плечо, дав понять человеку в балахоне, чтобы он следовал за ней.

Незнакомец было решил, что они пойдут окольными путями, но Глициния предпочла идти через толпу мужчин, которые теперь стояли и наблюдали с широко открытыми глазами за темнокожей длинноногой красавицей, вышедшей на сцену в одних золочёных трусиках. Она держала на плечах огромную и скользкую змею, бледно- болотного оттенка, и завораживающе танцевала с ней.

Человеку в балахоне приходилось нелегко. Он, всё время пробивая себе путь плечом, стараясь игнорировать ругань (люди за его спиною, не сразу смогли стать на свои места, будто воздух на несколько секунд превращался в переливчатое и прозрачное стекло), следовал за Глицинией. Девушка при этом шла непринуждённо, не задумываясь о препятствиях. Мужчины сами уступали ей дорогу, не смотря на неё. Пока они шли к небольшой двери возле сцены, властная красавица успевала отдавать приказы и распоряжения своим подчиненным, что удивительно ловко носились с выпивкой и закуской среди разгорячённых мужчин. Дойдя до двери, Глициния приманила ещё одну подчинённую, стоявшей в тени сцены. Она была чуть более светлокожей, по сравнению с другими джитукуанцами, и была гладко выбрита. Её непривычно длинная шея была закована во множество медных обручей, а на худых плечах весело лёгкое белое платье до самых босых стоп. От человека в балахоне не укрылось и то, что рот девушки был зашит, а ушные раковины срезаны: лишь зияющий дыры, обрамлённые блестящими позолоченными линиями.

Глициния начала рисовать руками в воздухе различные фигуры и линии. Девушка моргнула, поклонилась и исчезла в глубине задней части сцены. Хозяйка подошла к железной двери, открыла её, повернулась и улыбнулась человеку в балахоне. Она, лёгким жестом головы, пригласила его войти внутрь. Незнакомец на мгновение засомневался, но всё-таки принял приглашение и вступил в сумрак проёма. Глициния не сразу закрыла дверь. Её глаза проводили нечто незримое и, усмехнувшись, она также скрылась внутри комнаты, закрывая за собою дверь.