Марли поклонился второму старику. При обращении к нему, в голосе Марли произошли изменения. Он стал чуть мелодичнее, услужливее и доброжелательнее. Глаза же Марли были по-прежнему холодны. Второй старик лишь отмахнулся, продолжая изучать пленников. Теперь он внимательно смотрел на Эна. Тот всё время делал ему глупые комические миниатюры своим и без того несерьёзным лицом.

— Я прекрасно тебя пойму, Антуан, если ты потребуешь от меня значительную компенсацию за принесённый тебе и твоему городу ущерб, — продолжал Марли. — И стоит признаться: я был поражён тому, как скоро тебе удалось очистить трассу от лишних глаз. Поэ…

— А эти два клоуна, что тут забыли? — перебил Антуан. — Они, что такие же бессмертные чудики, как и этот хмурый очкарик, ради которого я ввязался во всю эту игру?

— Эти? — Марли, несколько раздосадованный пренебрежением Антуана, впервые обратил внимание на Ти и Ти. Он на мгновение задержал взгляд на Дэвиде. Уголки его дряблого рта слегка искривились. —А это доказательство того, что в дела нашего мира вмешиваются чужаки. Они не имели право быть здесь, и если за ними кто и придёт, то у них будут связаны руки. Уже сегодня, как всё закончиться, я доложу посреднику Межпространственного совета о нынешних происшествиях. Я уверен, что там даже не догадываются, что их «цепные псы» из «Параллели» играют втёмную. Что молчите, уродцы?

— А ты, однако, неплох, плешивый, мать твоя жаба, — весело ответил Эн. — Но ты кое-что не понимаешь. Мы, чтобы там не думали в Совете, не их собачонки, мать их жаба! Пусть в Совете об этом и узнают, но нам всё равно! Ты уж поверь: мы в парнишку вцепились насмерть, твою ж налево!

— Надо же какие кусачие сосунки, — хрипло засмеялся Антуан. — А эти двое мне нравятся.

— По ним плачет Тартар! — холодно и злобно промолвил Марли.

— Ой, ой, ты гляди, Эн. Полупокойник нас пугает, ты слышал? Слышал?! — пробасил Ти.

— Не то слово, дружище, мать его жаба! Да мы и так там частые гости. Нашёл чем пугать!

Губы Марли плотно замкнулись, образовав неровную линию. Его глаза стали ещё более холодными, а костяшки пальцев побелели, когда рука сильно сжала трость. Но старик промолчал. Вместо этого он, наконец, уделил внимание Дэвиду:

— Здравствуй, Шепард. Выглядишь ты не очень.

— То же самое я могу сказать и о тебе, — монотонно проговорил Дэвид. Сейчас его интересовало лишь то, что будет далее, ведь чуть ранее произошло нечто незримое, никем кроме него.

Не успел Дэвид увидеть Марли, как в нём проснулась былая ненависть.

«Предатель! Убийца!»

Дэвид жаждал мести, тогда и сейчас! Но он так и не решился на это. Дэвид дал ей слово, и он был верен ему до сих пор. Его лицевые мышцы, что отвыкли отображать сильные эмоции, стали натягиваться, надрывая кожу на переносице и в уголках губ, давая свободу капелькам крови. Ему нужно успокоиться. Нужно как-то отвлечься. И он нашёл успокоение в странной мелочи.

Его новые очки. Дэвид их получил от Инженеров на следующий день после происшествия с Фебосом. Они ничем не отличались от прежних, кроме того, что, по словам надсмотрщиков, были необычайно прочными и никогда не спадут с носа, если ты сам этого не захочешь. И действительно. Они так хорошо сидели на переносице, что он даже забыл о том, что их носит. И они были действительно совершено невредимы после всех сегодняшних происшествий. Но куда более его удивило то, что в них отразилось чьё-то лицо. Это был старик. Ещё один. Но, в отличие от Марли и Антуана, тот светился добродушием. Это выражение чем-то напомнило ему Рэда, но лишённое его извращённого любопытства.

«Откуда он взялся? Что это значит? Инженеры, о чём-то умолчали? Но зачем?»

Старик прикоснулся указательным пальцем к своим губам и что-то тихо произнёс. Что-то похожее на… Уже скоро?

Подмога? Судя тому, как они развязно вели себя, Ти и Ти явно были уверенны в том, что к ним кто-то придёт на помощь. Но насколько скоро? Именно в этот момент к нему и обратился Марли.

Когда старик оказался так близко к нему, то к своему отвращению, Дэвид испытал жалость к Марли. Он был смертельно болен. Марли пытался скрыть это, но это стоило ему явных усилий. На краткий момент в глазах старика Шепард увидел отчаяние.

«Марли на это не пойдёт! Нет! Только не при всех. Не при всех? Вот значит что!»

Марли расплылся бесцветной улыбкой и на мгновение отвёл взгляд в сторону. Потом вновь посмотрел в глаза Дэвида и сказал:

— Может, хватит этого цирка, отец? Возвращайся. Нам тебя не хватает. К тому же, мне, как ты, наверное, заметил, удалось найти точки соприкосновения с Башней. Если ты всё ещё хочешь туда, то мы тебе поможем. Даже больше: я тебе гарантирую, что теперь твоя жизнь не будет знать забот.

— Тебе это не поможет, — черство ответил Шепард.

— Что ты сказал?

— Тебе это не поможет. Точнее я тебе уже ничем не могу помочь. Мы ведь это уже проходили. Неужели ты всё ещё надеешься на то, что моё сомнительное бессмертие тебе поможет?

— Да нет, мать его жаба, — протянул Эн. — Он просто хочет сдыхать тебя, твою ж налево. Могу предположить, что ему пообещали излечить его от смертельной болезни взамен на нечто ценное. Ходят слухи, что Каин, до того, как он сдался нам, успел здесь повсюду попрятать всякие нищтяки. Это, кстати, одна из причин, не самая явная, но очень презабавная, почему данный уровень настолько оберегается осирисийцами, а его предки всё ещё ведут подковерные игры за трон Каина.

— А ты, носатый, слишком прозорливый, как я погляжу, — ответил из полумрака Бруно, презрительно уставившись на Эна. Была бы возможность, то он от Эна и мокрого места не оставил. Марли жестом руки остановил Бруно. Он по-прежнему был сосредоточен на Дэвиде:

— Я не стремлюсь к бессмертию. Уже не стремлюсь. Просто мне нужно ещё время. Чтобы… чтобы наконец выбить своё место под солнцем.

— Погоди, Марли! — вмешался Антуан. Он вновь смотрел на Дэвида изучающим взглядом, всё время поглаживая себе подбородок. — Мне тоже нет дела до его бессмертия, а вот его способности, о которых я слышал, нам бы очень пригодились.

— Это, конечно, так, но вот в чём дело, Антуан, — слегка раздражённо ответил Марли, не глядя на собеседника. — Мой учитель и… названный отец - очень принципиальный человек. Он не будет с нами сотрудничать, так как, по его мнению, мы этого не достойны.

— Вот как! — воскликнул Антуан, закидывая руки за голову. — Но ведь всегда можно принудить, промыть мозги, угрожать потерей близких людей или чего-нибудь ценного.

— И тут мимо, — почти незаметно усмехнулся Марли. — Его организм умеет приспосабливаться к ядам и наркотикам. Промыть мозги, говоришь? Единственный кто может повлиять на его разум это Бруно, но и его способностей надолго не хватит. А угрозы… ему уже нечем угрожать. Этот козырь мною давным-давно истрачен.

— Вот как! — разочарованно произнёс Антуан, поднимаясь с кресла и поджимая губы. — Если он настолько неуправляем и в какой-то степени бесполезен, то действительно остаётся лишь один, уже озвученный тобою вариант. Это…

— Это отдать его нам, если он настолько упрямый мальчишка. И да, я озвучил ещё один вариант, прямо здесь и сейчас!

Эти слова произнёс неизвестный голос, добрый и весёлый. Он не мог принадлежать никому из присутствующих в цеху. Все напряглись, потянулись за оружиями и начали оглядываться. Никого. Но не успел ещё кто-либо открыть рот и выдать вертевшиеся у всех вопросы: «Что это было?» и «Кто это сказал?», как на весь цех засмеялся Эн. Он вновь заржал, как умалишённый, застучав связанными ногами, а потом резко подался вперёд и, оскалившись, произнёс:

— Вот это я понимаю подмога! Нас пришёл выручать одна из живых легенд «Параллели»! Так ведь, командир Мендель?!

— Так значит, ты у нас ещё и голоса менять мастак? — ласково произнёс Бруно, подходя к Эну. Он вновь держал в здоровой руке пистолет. С покалеченной руки уже сошла опухоль от яда. — Я уж испугался и подумал, что тут кто-то…