Бруно и командира наёмников не было видно. Большинство бандитов и малая часть солдат успели вовремя скрыться, но остальных настигла страшная и быстрая смерть.

Когда Дэвид добрался до фургона и влез в него, наступила гнетущая тишина, источавшая запах гари, воска и раскалённого железа.

Артобстрел прекратился. Толстяк достал из-за плеча миниатюрный гранатомёт и выстрелил. Вылетавшая ракета, чуть запетляв, врезалась в сплетение покорёженного металла, медленно чадящих ошмётков людей и деформированного асфальта и глухо взорвалась, выпустив на свободу густое облако дыма. За долю секунд всю площадь заволокла непросветная завеса.

Изрыгатель сфер, скрепя, въехал обратно, и дверцы фургона закрылись, погружая пространство в давящий полумрак. Машина ожила, задрожала и, заскрипев шинами, нервно виляя корпусом, отправилась восвояси.

Дэвида кидало из стороны в сторону при каждом новом повороте грузовика. У него кружилась голова. Он ушиб плечо и набил множество шишек. Шепард мало, что разбирал в полумраке, кроме нечётких очертаний толстяка, что теперь ритмично выбивал ладонями на коленях какую-то простенькую мелодию, одновременно с этим насвистывая. При очередном резком торможении, Дэвида бросило в сторону соседа и тот, как бы только сейчас, о нём вспомнил.

— Фу ты, ну ты! — пророкотал толстяк. — Извини уж, Шепард, за такие неудобства. Щяс устроим!

Он взял Дэвида за шиворот и поставил на ноги, а потом слегка толкнул назад. Шепард подумал, что он снова упадёт, но вместо этого угодил в мягкое кресло. Толстяк указал пальцем чуть выше плеча Дэвида и, широко улыбаясь, пробасил:

— Нажми вон на ту кнопку, чтобы вызвать ремни.

Дэвид покосился в ту сторону, увидел маленькую белую кнопку и нажал на неё. Шепарда змеями обвили ремни безопасности и как раз вовремя. Так как машина резко затормозила, да так, что зад фургона на мгновение приподнялся на приличные полметра и вернулся обратно с сильным грохотом.

— Эй, Эн, ты чего так грубо? — несколько раздражённо к кому-то обратился толстяк, потирая ушибленный затылок. Он покосился в сторону водительской кабины. — И чего это ты вдруг остановился?

— Что-что, мать твоя жаба?! — со стороны водителя, раздался высокий голос, что совсем недавно призывал Дэвида «не давить зенки». — Ты, что совсем отупел, твою ж налево?! Маскировку я не смогу сменить в движении, если что. И это, кстати, полностью твоя вина, ленивая ты жопа!

— Вообще-то, у меня на это не было времени, если ты вдруг забыл, — обиженно пробубнил толстяк. — И я тебя предупреждал, что брать с собой эту модель, не доведённую до ума, чревато последствиями.

— Ну да, ну да, — едко пропел Эн и больше ничего не ответил.

Что-то несколько раз щёлкнуло, раздалось пара коротких звуков, и машина вновь задрожала. Кузов расширился и удлинился. Снаружи что-то пришло в движение, скрежетало и меняло форму. Фургон, или то, чём он теперь стал, подпрыгнул и вновь замолчал. Сверху задрожали и загорелись холодные огни люминесцентных ламп, и в кузове стало светло. Дэвид огляделся и испытал лёгкое разочарование и, в тоже время, удивился увиденному окружению.

Теперь это было не пространство небольшого фургона, а внутренности настоящего грузового прицепа. Дэвида окружал металл и резина, несколько рычагов и больше ничего, если не считать толстяка, что удобно развалился в кресле с прикреплённой к нему смертоносной пушкой.

Со стороны водителя послышалось движение. Отодвинулась задвижка, и вовнутрь заглянул внешне нелепый человек. У него было длинное овальное лицо и большой курносый нос, усыпанный то ли прыщиками, то ли веснушками, а с гладко выбритой головы, прикрытой серой ермолкой, свисала русая косая чёлка, ниспадающая на большие гетерохромные глаза, сейчас выражавшие беспокойство и раздражение. Он злобно посмотрел на толстяка и воскликнул:

— Ти, твою ж налево! Какого лешего наш агрегат из подобия фургончика мороженщика превратился в грузовик для перевозки мороженого, а? Почему не в фуру перевозящее молоко или мясо?

— Ну…— протянул толстяк, пожимая плечи, — я люблю мороженое.

— Мать! Твоя! ЖАБА! — закатывая глаза, провыл Эн. — Ты хоть понимаешь в каких мы неприятностях?

— Это уж точно, — сказал Дэвид, смотря на Эна с каменным лицом. Тот уставился на Шепарда, будто того здесь до этого не было. Через секунду выражение на лице Эна резко сменилось с раздражительно злого на приветственно гостевое.

— Йо, Дэвид! — звонко и беззаботно, заструил Эн. — Будем знакомы! Меня зовут Эн Ти, но ты меня можешь кликать просто Эн, а того толстяка…

— Я не толстяк! — обидчиво пробасил Ти и, повернувшись к Дэвиду, виновато дополнил. — У меня там сплошные мышцы! Просто я их не качаю. Лень.

Эн бросил на напарника уничтожительный взгляд, а потом, снова заиграв добродушием, перевёл взгляд на Дэвида:

— В общем, это Ти И, но ты можешь звать его просто Ти. И мы твоя охрана!

— Я это уже понял, — сухо ответил Дэвид. — Иначе я бы тут не сидел.

— Ну, да, — протянул Эн, лукаво усмехнувшись. — А если я тут сказки сказываю, и мы на самом деле никем неведомая третья сила? И ты так наивно повёлся, мать твоя жаба, получается?

У Дэвида вытянулось лицо и он невольно потемнел в лице. В его голову закралась мысль на счёт того, что он круглый идиот. Но тут Ти и Ти переглянулись и заржали, как две сытые лошади.

— Да не сцы ты! — давясь смехом и вытирая выступившие слезы, сказал Эн. — Мы те о ком ты подумал. А ты, как я погляжу, не столь сообразительный, как считает Чуви.

— Очень смешно, — сквозь зубы протянул Дэвид. — Прям обхохочешься. Вы лучше объясните мне, что это вы там устроили за локальный геноцид? Неужели нельзя было просто пустить дымовую завесу и обезвредить транспорт, если уж так всё сложилось?

Ти и Ти переглянулись. В их взглядах не было вины или подобное этому. Они лишь кисло усмехнулись, покачав головами.

— Мы себя не оправдываем, но лучше скажи, Дэвид: а с какого ты вообще сорвался? — лукаво улыбаясь, спросил Эн.

— Мне просто надоело общение с Инженерами, — холодно ответил Дэвид.

— Понимаю, — сочувственно ответил Эн, при этом он хищно оскалился, переглянувшись с Ти. — Но ты кое-что упустил. На тебя сегодня по любому была запланирована, скажем так, охота. Так что если бы ты остался, то проблем всё равно было не избежать. Мы были готовы к чему-то подобному, но стоит признать: мы немножко недооценили противника.

— Блонди всегда был не простым человеком… во всех смыслах, — тихо промолвил Дэвид, а в душе у него заскребли кошки. Он никогда бы в жизни не подумал, что будет жалеть об утере столь бескомпромиссной и спорной личности, как Блонди.

— Не спорю, — пожав плечами, мрачно согласился Эн. — Этот твой блондиночек действительно был силён. И пока мы с ним разбирались, ты уже куда-то умотал, а когда мы тебя нашли, то ты уже был в окружении столь милых собеседников. И поэтому немного о наших методах твоего спасения. Во-первых, мы их предупредили, если ты не заметил. И многие сразу поняли, что дело не чисто. Верно, я говорю, Ти?

— Агась. — подтвердил Ти, сложив руки на животе. — Мы их предупредили.

— Это, конечно, было мило с вашей стороны, — холодно, переводя взгляд с Ти на Эна и обратно, промолвил Дэвид. — Но мне, кажется, что вам не хватило, эм… такта, допустим.

— А это уже, во-вторых, — усмехнувшись, продолжил Эн. — Можно было обойтись и дымовыми гранатами с подрывом автомобилей, но мы хотели дать им понять, твоим преследователями, что с нами шутки плохи. Правда, тот же Хмурый нас после этого на лоскутки порвёт, и я бы даже согласился с его гневом, но по-другому мы не умеем, так ведь Ти?

— По-другому и не умеем, — невинно улыбаясь, как сущее дитя, подтвердил Ти, будто это не он недавно устроил кровавую баню. Вдруг он стал на удивление серьёзным и, нахмурив брови, спросил Эна:

— А тебе не кажется, что мы слишком долго тут прохлаждаемся? Мы с тобой невероятно круты, Эн, но разве не настало время сматывать удочки?