− Почему?

− На дистанции тебя всегда достанут, а вплотную − безопаснее всего. Магия − это концентрация. Ни один маг не может колдовать, пока ему в живот раз за разом втыкают нож. Это не только про огненных − вообще про любых. Убей или умри.

− Спасибо, − искренне поблагодарил Игнат, хотя прямо сейчас хотел оказаться где-нибудь подальше от этого мальчика и его огненной магии.

Затем они поехали на хладокомбинат, чтобы переговорить с начальником морозильного цеха − он оказался ледяным магом. На него, видимо, поступила наводка, потому что протодиакон припугнул его весьма жёстко. Дальше была уже совсем старая колдунья с какой-то слабой лечебной магией − работала на ферме, ухаживала за коровами. Как пояснил отец Антоний, колдовские люди выбирают работу так, чтобы она позволяла им пользоваться магией без лишнего внимания со стороны окружающих. Воспитательные беседы в исполнении старика были достаточно убедительными. Похоже, они были основным инструментом Бесобора. Игнатий даже заскучал. Во время следующей проверки он вышел к машине − подышать воздухом, пока коллеги стращали очередного колдуна, убеждая его жить по-людски. Тут-то он и заметил женщину, внимательно изучавшую их машину со всех сторон. Она чуть ли не лицом прижималась к стеклу кабины, чтобы посмотреть, что внутри.

Игнат спугнул её покашливанием, она ничуть не смутилась. Незнакомка была неопределённого возраста. Вся в шерстяных вещах ручной вязки. В круглых очочках на круглом лице, в окружении вьющихся тонких волос.

«Из потомственных городских интеллигентов», решил Игнат.

− Ой, а вы из этой компании? СпецТехЭлектроМонтаж? − спросила она бойко.

− Ну да.

− А какие проекты делаете?

− Разные.

− А по какому адресу находитесь?

− А какой проект нужен? − задал встречный вопрос Игнат.

− Ну я не знаю ещё. Я интересуюсь, − отболталась тётя и тут же спросила: − Ой, а время не подскажете?

Игнат вытащил мобильный − незнакомка тут же выхватила его из рук и стала разглядывать со всех сторон:

− Какой у вас телефон интересный. Кнопочный. Люблю такие. Сенсорные сложнее в управлении, а с кнопочными одно удовольствие работать.

Игнат понял − дело тут нечисто, однако прямой угрозы не было. Он знал, половину ведьм ему можно не бояться − тех, что воздействуют на мозги.

Наконец женщина отдала телефон и пошла по свои делам, но на прощание одарила его загадочной улыбкой:

− Я ещё позвоню.

Телефон фирмы был написан на борту газели, так что Игнат и не думал удивляться её обещанию.

− Батюшка, − обратился новичок к отцу Антонию уже на базе.

− Внимаю, Игнатушка, − старик оторвался от написания очередного отчёта в епархию, который делал в гостиной, под яркой лампой. На носу у него были мощные очки. Только закончился спор между ним и отцом Борисом о том, как лучше написать − «пречестнейшая матушка настоятельница» или «досточтимая мать игумения», так что иерей был на взводе.

− А если мы перед епархией отчитываемся, то выходит, Бесобор в составе церкви? − спросил Игнат.

− Раньше был. Сейчас − нет.

− Как это?

− Оптимизация, − с горечью ответил старик. − Теперь модно всё непрофильное на аутсорсинг отдавать. Уборщиц чаще всего. Вот мы те же уборщицы, фактически. В списках не значимся. К церкви доказуемого отношения не имеем. Давно обещают при Синоде создать тайный отдел по борьбе с ведовством, но воз и поныне… Да и как? Ведь официально у нас и колдунов-то нет, и магии не существует. Сам посуди, бесы есть, а ведьм − нет. Как так?

− Я бесов пока не видел, − пожал плечами Игнат. − Ведьм видел. Правда, ещё не понял, за что нам деньги платят. Особых опасностей я пока не наблюдал.

− И не приведи Господь увидеть, − раздался с кухни бас отца Бориса. У того был поздний ужин.

− Деньги, Игнаша, епархия даёт не свои, а от анонимных спонсоров и меценатов − те специально на нашу деятельность жертвуют. Средства эти собирают тайком − через закрытые фонды, названные в честь того или иного святого. Говорят, один православный олигарх нам хорошо помогает, но бесоборовских ячеек по городу много, так что на брата получается негусто. Вот на эти средства концы с концами-то и сводим.

− Я уже догадался, что не мы одни этим заняты. Сколько нас?

− Сам посчитай. В среднем на две тысячи женщин − одна ведьма.

− Я думал каждая вторая, − сострил Игнат.

− Мы сейчас о тех, кто колдовать умеет, − уточнил отче Антоний. − Одна ячейка Бесобора должна контролировать на своей территории не более пятидесяти ведьм. То есть, на территории одной ячейки проживает двести тысяч человек, ну или на один миллион населения − пять ячеек Бесобора.

− А сколько человек в одной ячейке?

− Опытным путём установлено, что с полусотней ведьм справятся десять боевых оперативников.

− Но нас всего четверо, − возразил Игнат.

− Нет, Игнатушка, − покачал головой старик. − Боец у нас все один, и это отец Борис. Ты ещё зелёный. Я слишком старый. Что до Ольги… Никто в своём уме ведьму против нечистый силы не пошлёт. Это как пчёлы против мёда.

− Я Хельга, − выглянула из своей комнаты воспитанница. Возмущённая, она прошла и села рядом с Игнатом, чтобы тут же уткнуться в телефон.

− Боря, неси-ка карту города, − попросил отец Антоний.

Когда протодиакон разложил на столе карту, иерей продолжил:

− Город колоссальный, так что территория поделена между ячейками. В нашей зоне ответственности проживает примерно полсотни ведьм. Точнее сказать нельзя − они всё время мигрируют туда, где их меньше ущемляют. Там они накапливаются. За ними выдвигаются бесоборцы из соседних секторов, усиливают местную ячейку, так что ведьмы снова разлетаются по другим районам города. Из пятидесяти ведьм, предположительно находящихся в нашем секторе, мы знаем от силы двадцать. Остальные не дали себя обнаружить.

Старик ткнул пальцем в карту:

− Мы держим вот этот сектор на юго-западе − Междушоссейный-12. На востоке он граничит с Аварийным-4, он же «50 лет без капремонта». Плохое место. К югу − «Чертовы дачи». Там возвышенность, вроде большого холма. Место потенциально проблемное в плане шабашей. На западе − кусок Нового города, местность диковатая, и до включения в состав города никому ненужная, но теперь усиленно застраивается, так что тамошнюю ячейку в будущем придётся усиливать. С севера мы выхватываем немного промзоны и край элитной застройки. В общем, у нас есть все городские биоты, даже свалка и кусок лесопарка.

− Отче Антоний, − Игнат не вытерпел с вопросом: − А чего нас так мало? Где ещё девять положенных оперативников?

− Раньше нас больше было, до того как Бесобор не зааутсорсисли, − тяжело вздохнул старик.

− Семеро, − уточнила ведьма. − Дядя Вадим, дядя Пётр, тётя Марфа, Пал Палыч… Пал Палыч умер. Остальные ушли, когда денег не стало. Им семью кормить, детей растить.

− Ольга не помнит − её тогда не было, но лет двадцать назад тут пятнадцать человек работало, и всем работы хватало, − добавил старик.

− А что соседи? − решил узнать Игнат. − Как у них дела?

− С соседними ячейками мы контакта не имеем. Тем не менее, кое-что про них знаем, − ответил старик.

− Названия у них дурацкие, − подала голос ведьма.

− Да, названия у них не то, чтобы говорящие, но с намёком. На западе, например, АО «Волот-Медиум».

− Волот медиум? − недоумённо переспросил Игнат.

− Отсылка к средневековому трактату по борьбе с ведовством, − пояснила Ольга. − Притворяются оптовыми поставщиками европейской обуви. Работают под слоганом «Испанские сапожки для каждой дамской ножки. Устоять невозможно».

Девушка подвинула карту к себе и стала показывать:

− На юге − «Индивидуальные Отопительные Системы». Типа торгуют каминами и печами. Их девиз − «Никакой магии. Только спички и дрова». С севера сектор держат «Синие ночи», маскируются под организаторов торжеств и празднеств. Их слоган − «Проведём мероприятие с огоньком. Поможем вам развеяться». С юмористами закончили. На востоке − просто мрачные мужики. У них ни названия, ни девиза. Косят под братков.