Это была она − понял Игнат. Та чёрная фигура, что нагоняла на людей страх и прыгала по зданиям, просто переоделась.

Он попробовал заговорить, задавать вопросы, умолял отпустить, обещал никому не рассказывать, но она не реагировала − молчала, иногда поднимая на него недовольный взгляд. Похоже, она была раздосадована. Отчаявшись её разговорить, Игнат умолк и продолжил остервенело дёргаться на стуле. Так прошли минут пятнадцать.

Внезапно девушка встала, с хмурым видом покачала головой, взяла стул и вышла. Игнат остался один. Теперь он просто раскачивал себя в надежде, что если делать это несколько часов подряд, болты, державшие стул на месте, ослабнут… Или он сам ослабнет раньше.

Спустя полчаса дверь открылась и вошёл здоровяк − судя по всему, тот самый, что бил его по голове. Игната посетили неприятные предчувствия. Теперь, при свете потолочной лампочки, он мог разглядеть своего тюремщика − суровое бородатое лицо не сулило ничего хорошего. Мужчина носил чёрную длиннополую одежду и цилиндрическую шапку фиолетового цвета, слегка расширяющуюся кверху. Из-под подола виднелись армейские ботинки.

− Чего сидишь? − спросил незнакомец басом. − Чего не освободился?

− Как я освобожусь? − зло буркнул Игнат, уже сломавший себе голову этой задачкой.

− И то верно, − почесал затылок здоровяк. − Ладно. Пора тебя отвязывать.

Освободив запястья пленника от верёвки, мужчина отстегнул Игната от стула. Тот с трудом поднялся − всё тело болело, к тому же подташнивало. Придерживая Игната под руку, тюремщик вытащил того из комнаты и довёл до просторного светлого помещения, напоминавшего помесь мастерской с гостиной. В центре − вокруг металлического стола − стояли старые кресла и продавленный диван. Бросив пленника на одно из кресел, мужчина сел рядом. По другую сторону уже сидела давешняя девушка − казалось, она не заметила их появления. Всё её внимание было сосредоточено но большом смартфоне в руках. Напротив Игната устроился белобородый старик − он был одет в такую же длиннополую чёрную одежду, как и здоровяк, но шапка была попроще − чёрная, напоминавшая спортивную, но скроенная из четырёх клиньев. Новая мода, решил Игнат. На плечи старик накинул старую рабочую куртку. На ногах у него были резиновые сапоги со следами подсохшей грязи.

− Дайте попить, − попросил пленник. − И таблетку какую-нибудь от головы.

Здоровяк отошёл к мойке и вернулся с кружкой воды. Таблетку он тоже дал, пошарив в настенной аптечке. Размяв запястья, Игнат запил таблетку. Огляделся. Стены помещения были необычные − они представляли собой одну большую приборную панель с огромным количеством лампочек, кнопок и тумблеров. Там, где не было кнопок и ламп, висли плакаты по электробезопасности. Странное место…

Заметив его внимание к стенам, здоровяк сказал:

− Можешь не считать. Тут двадцать три тысячи кнопок.

− Зачем столько? − спросил Игнат.

− От кнопочниц помогает.

Старик нарушил своё молчание, обратившись к девушке:

− Повтори-ка, что с этим парнем не так?

Та ненадолго оторвалась от гаджета:

− Он сразу меня увидел. Словно почувствовал. Я использовала гнетущий страх. Люди не поднимали головы, а этот стоял как ни в чём не бывало, пялился на меня. Я решила, наш клиент. Вот выманила сюда − он не особо умный похоже.

Старик нахмурился, принимая трудное решение:

− Давай-ка ещё раз, заводи свою бесовскую шарманку. Хочу сам посмотреть.

− Не буду. Вас тоже заденет краями, а у тебя сердце слабое, − возразила девушка.

− Как-нибудь переживу. Давай.

Пожав плечами, девушка отложила телефон, и посмотрела на Игната в упор. Тут-то его и накрыло с головой. Вблизи удар концентрированного страха был гораздо сильнее, чем тогда − на площади. В этот раз девушка не ограничилась каким-то одним видом страха − она постоянно меняла его оттенок, словно подбирая ключ к психике Игната − дикая паника сменилась лютой паранойей, перешла в экзистенциальный ужас, далее следовала гнетущая тревога с нотками непроглядной безысходности, бессмысленный ночной кошмар, из которого нет выхода, парализующий страх беззащитной жертвы перед лицом хищника, внезапный испуг, побуждающий к незамедлительному бегству, потом страхи пошли дуплетами и даже триплетами, порой сочетая несочетаемое, вроде желания броситься прочь и застыть на месте. Игнат, обливавшийся холодным потом и вцепившийся в подлокотники, поймал себя на ощущении, что каждый новый сорт страха трогает его всё меньше и меньше. Двух других мужчин тоже накрыло − на их безмолвные мучения было жалко смотреть, а вот Игнат, похоже, приноровился − он успокоился, задышал ровно и даже смог выдавить из себя слабую улыбку. Заметив её, девушка тут же прервала ментальную экзекуцию.

− Видели? Не работает ни фига, − сказала она и, словно стыдясь своего поражения, уткнулась носом в экран телефона, нервно пролистывая что-то пальцем.

Старик убрал руку от груди, за которую держался всё время, пока шло воздействие. Поморщившись от боли, он поёрзал в кресле и, переведя дух, задал пленнику вопрос:

− Что, совсем не боишься?

− Её − нет, вас − да.

− Почему?

− Её страх ненастоящий. Химический какой-то, − признался Игнат. − Он беспричинный. Как это поймёшь, так и не страшно становится. А вот вас я боюсь по-настоящему.

− Разве мы тебя пугаем? − искренне удивился старик.

− Вы голову мне отбили, потом на час заперли в свою дурацкую комнату испытаний.

− Испытаний?

− Да сразу видно, что всё выстроено так, будто из ловушки можно выбраться, если придумать, как именно, только это одна видимость. Не выбраться. Человеку такое не под силу.

Немного помолчав, старик кивнул:

− Ты правильно сказал. Человеку из той ловушки не выбраться. А если кто выбрался… Тот не человек.

− Значит я человек, − заключил пленник.

− Но ты не реагируешь на её воздействие, − возразил старик.

− Вы тоже не реагируете, − парировал Игнат.

− Ибо вера наша крепка, − с гордостью вставил здоровяк.

Девушка тут же подняла голову и заявила:

− Они противотревожный препарат недавно приняли. Их сейчас концом света не напугать.

− Ну и препарат тоже, − нехотя подтвердил старик.

− Надо что-то делать, − сказал он, ни к кому конкретному не обращаясь, и крепко призадумался.

Повисло молчание, которое прервала девушка:

− Скажу одно. Я никогда не видела человека, который может сопротивляться моей способности.

− Это значит, он из вашего племени? − спросил её старик.

− Они не моё племя, − надула губы девушка. − Ты меня воспитывал, не они… К тому же, моя способность работает на них без ограничений. Может, это какой природный иммунитет?

− Природный? − поднял брови старик. − Ты ещё скажи эволюционное приобретение в результате естественного отбора. Или это от Бога, или от диавола. Другого не дано.

Игнат почувствовал, что сейчас ему ничто не угрожает, и решил взять беседу в свои руки:

− Кто вы?

− Тебя не касается, − буркнул здоровяк.

− Интересно, не касается, − усмехнулся Игнат. − С виду вы не то священники, не то электрики. Дайте-ка угадаю… Жрецы Зевса? Но я что-то не вижу тут других атрибутов его культа.

Девушка улыбнулась его нехитрой шутке, не поднимая глаз от экрана.

Игнат продолжил, смотря на неё:

− А вот она кто? Прыгает по крышам, пугает людей. Как такое возможно?

− Сам-то что думаешь? − спросил здоровяк.

− Вы мутанты, да?

− Сам ты мутант.

− Но вы тестировали меня на наличие способностей, которых нет у людей, − не сдавался Игнат. − Что я должен был продемонстрировать? Силой мысли что-то подвинуть, как в фильмах по комиксам?

− Тест на элементализм, − подсказала девушка.

− Чего? − не понял Игнат, и она снизошла до объяснений:

− Ледяная магия или трансмутация разрушают оловянную скобу, огненная или электрическая − сжигают верёвку, телекинез или триггеризм запускают дисковую пилу. Очарование или прямой ментальный контроль заставили бы меня тебя освободить. Левитация или векторная автопропульсия также позволили бы освободиться… Большинство других колдовских способностей, так или иначе, были бы полезны, пусть и в меньшей степени… Ты не воспользовался ни одной.