Я же из этой истории вышел с большими плюсами и плюшками. Директор, до самого конца не веривший, что мы выскользнем из этой истории без материальных и репетиционных потерь, стал смотреть на меня с большей теплотой, ведь формально пострадала только моя юрист Валентина, оштрафованная приставами-исполнителями на стоимость двух обедов в нашей заводской столовой.

Подвал Дорожного РОВД.

— Привет. — от преувеличенно- жизнерадостного голоса за моей спиной я подпрыгнул на месте.

— Витя, не надо так сзади подкрадываться, итак нервы ни у черту.

Что ты хотел, а то я в суд тороплюсь. — мне нужно было забрать в суде, утвержденное им мировое соглашение, по которому ответчики признавали иск, а я не требовал с них оплаты затрат на юриста, предоставленного мне фирмой «Немезида» (безотказная как автомат Калашникова Валентина якобы готовила для меня пакет исковых, юридически значимых, документов за скромный гонорар в пятнадцать тысяч рублей).

— Короче, Паша! — подвижный, как капелька ртути, Виктор, аж подпрыгивал на месте от переполняющих его эмоций: — Я все-таки установил номер той машины, когда они ее во двор после покраски выгнали, оказалась, что владелец в моем районе зарегистрирован. Так я знакомого пацана из ГАИ нашего попросил, он документы на машину поглядел. Хозяин, когда машину перерегистрировать привез, чтобы цвет в машины в документах поменяли, он еще справку из СТО предоставил, что вследствие коррозии ему меняли порог со стороны водителя. Ты понял, да⁈

— Ты хочешь сказать, что эти ухари вырезали металл, где идентификационный номер стоит и вварят его в другую машину и продадут ее, запустив двойника. Так это надо к бланкам ПТС доступ иметь. — я задумался: — И что будешь делать? В областное УВД, операм по угонам информацию сольем?

— Не хотелось бы. — Виктор явно огорчился от отсутствия у меня желания вести оперативную разработку на территории чужого района: — Тогда я боюсь, что братья Сидоровы меня с гонораром «опрокинут», а аванс я уже давно потратил.

Глава восемнадцатая. Профессиональный праздник.

— Ну ладно, не хочешь отдавать областникам, что тогда предлагаешь? Ну вот они там машинам номера перебивают, значит у них вход есть на ГАИ, бланки техпаспортов им подгоняют…

— Или дубликаты делают…

— В каком смысле — дубликаты?

— Ну вот, Витя, смотри. Они из одной машины сделали две — вырезали из нее табличку с идентификационным номером и вварили в другую машину. На настоящую машины выдали справку для ГАИ, что номер пришел в негодность. Теперь им надо зарегистрировать вторую машину. Что они должны сделать?

— Заявление на утерю документов? — Виктор нашел у меня на сейфе початую пачку печенья и с удовольствием захрупал.

— Ну допустим. Им выдают дубликат ПТС, а в картотеку ставят пометку, что старый ПТС недействителен?

— А если отметку не ставят?

— Ну не знаю. Это «палево» какое-то. Ты сидишь в ГАИ на картотеке, каждая новая угнанная машина — для тебя дополнительный риск. Смысл имеется только в одном случае — если ты знаешь, что эта машина уедет из Города и обратно никогда не вернется. То есть, она должна или за Урал уехать, или в Казахстан, например.

— Хрен с ним, за рабочую версию принимается. — Виктор, не глядя пошарил рукой в опустевшей пачки, после чего, огорченно, выкинул ее в корзинку для бумаг: — И дальше что делать?

— Предлагай, тема то твоя. — буркнул я, уткнувшись в очередное дело оперативного учета — проверяющие требовали, чтобы там каждый месяц появлялся новый документ.

— Придем с проверкой, когда там машин несколько будет…

— Точно, с проверкой. — я дописал очередную справку и притянул к себе следующие казенные корочки из дешевого картона: — Ты только появишься на пороге, как они поймут, что мы не просто так пришли…

— Да ладно, ты же линию угонов ведешь, ты каждую неделю должен станции технического обслуживания проверять…

— В своем районе! — я назидательно помахал перед носом приятеля указательным пальцем.

— Ну давай я тебе заявление от своих заказчиков принесу, что они видели на этой станции свою машину.

— А и давай. — я, особо не вслушиваясь в аргументы приятеля, быстро и неаккуратно писал очередную из бесчисленных справок.

— Ну все, я пошел?

— Иди. Ты, кстати, помнишь, что у тебя завтра суд? Сегодня не напивайся, а завтра не опаздывай, а то Валентина у меня барышня нервная, перепсихует и слова вымолвить не сможет.

— Да где мне напиваться, денег нет от слова вообще…

— Ну да…- я с удовольствием отбросил ручку: — У нас никогда денег нет, только это не мешает каждый день пьяными ходить. Хочешь я расскажу, как ты проведешь вечер?

— Ну и как? — Виктор недоверчиво хмыкнул.

— Ты сейчас поедешь к себе в район, в ближайшую столовку, где ваши, из райотдела обедают, встретишь там своих бывших коллег, вы, в качестве подготовки к празднику, за обедом маленько накидаетесь, они расскажут, какие вы корефаны и пригласят тебе вечером праздновать… где вы там «День Угла» будете отмечать?

— В «Былине»…

— Вот, тебя пригласят в «Былину», скажут, что начальство ваше ничего против не будет иметь. Потом ты пойдешь домой, немного отдохнешь, возможно добавишь немного пивка, а вечером душа твоя не позволит тебе мирно провести дома, готовясь к завтрашнему процессу. Нет, ты же, сука, попрешься в «Былину», но не к началу, а часа на два позже, когда там уже будет все душевно. Ну и соответственно накушаешься там водки до поросячьего визга. А завтра ты будешь стыдливо дышать в сторону от судьи сегодняшним перегаром и периодически проводить ладонью по небритой щеке, а Валя будет из кожи вон изворачиваться, чтобы доказать судье, что ты хороший, просто чутка заболел. Все, Витя, езжай в свой район, а то уже скоро обед.

Обличая Виктора я рисовал кальку со своего вероятного поведения в святой для каждого опера уголовного розыска день пятого октября. Но, к сожаления, сам я расслабиться не мог.

В четыре часа я забрал Кристину Яновну из детского сада, выслушал очередные жалобы воспитателей, какой ребенок у меня неаккуратный, в каком несвежем платье приходит в детский сад и как наша мама плохо расчесывает волосы дочери по утрам. Покивав противной тетке, я отвез дочь через мост, к своим родителям, с которыми я договорился, что они понянчатся с внучкой, после чего, поехал обратно домой, выгулять пса, только после этого двинулся в кафе «Сердолик», где наши спонсоры оплатили для бедных ментов праздничные посиделки.

— Громов, ты что опаздываешь? — на крыльце курил начальник розыска в компании каких-то серьезных мужиков, наверное, или из городского управления или чиновники с администрации.

— Прошу прощения, Александр Александрович, ребенка надо было пристроить…- поняв, что вопросов больше не будет, я проскользнул мимо начальства в теплое помещение кафе, откуда доносилось зажигательное «Атас!», женские визги и топот ног молодых танцоров.

— О, Пахан! — на плечах у меня повис уже «хороший» Руслан, умудрившийся не выпустить из рук улыбающуюся Инну, чью стройную фигуру выгодно облегал темно-синий костюм от «Кевина Кляйна» с черным меховым воротничком: — А мы тут…

Тут голос с хрипотцой стал выводить «Дым сигарет с ментолом…», Инна взвизгнула, как девчонка и резким рывком уволокла здоровенного опера в толчею танцпола, а я пошел искать свободное место за заставленными закусками столами.

В этом году спонсоры расстарались, вернее главный спонсор — владелец большинства ларьков в районе, оборотистый уроженец Баку умел дружить с нужными людьми, ну и нам, служивым, от его щедрот прилетало два раза в год, на пятое октября и десятое ноября.

Я постучал по пластиковой бутылке водки «МакКормик», и раздумывая, опрокинуть ли еще одну стопку или дождаться коллег. Сегодня кафе было закрыто на спецобслуживание. Одну половину зала занимал розыск Дорожного района, а во второй гулял какой-то педагогический коллектив, отмечающий свой профессиональный праздник. Или два коллектива, если судить по громкости восторженных женских возгласов с другой половины кафе?