Как человек мирный и незлобивый, я решил дать Ирине Михайловне решить вопрос мирно.

— Я вас убедительно попрошу пока подождать…- я осторожно коснулся рукава серого пальто судебного исполнителя: — Может быть получится решить вопрос мирно, без скандала.

— Да, конечно, я здесь посижу. — работник суда, женщина лет сорока, с округлым, добродушным лицом аккуратно опустилась на шаткий стул, стоящий возле помещения кассы. В бой дама тоже не рвалась, хотя за дополнительное стимулирование с моей стороны, была готова выполнить решение суда в полном соответствии с законом.

— Ирина Михайловна, можно вас на минутку? — я деликатно постучав, заглянул в кабинет, где присутствовали сама узурпаторша, ее юридический племянник, и незнакомый мне мужчина лет сорока, одетый в недорогой костюм от местной фабрики «Полярница». Указанные лица, употребляли коньяк «Наполеон», закусывая домашним, с чесночком, салом и шоколадом, «работали с документами».

Наверное, коньяк был «паленый» или чеснок в сале слишком ядреный, но подвыпившая Ирина Михайловна вызверилась на меня, словно разъяренная тигрица. Под хихиканье присутствующих в кабинете мужчин, что очевидно ее подзадоривало, она выкликала своих «девочек» и единственного грузчика — унылого мужика лет пятидесяти, с лицом язвенника.

Сцена получилась некрасивая — «девочки» переглядываются, пытаясь определится, кто первая начнет теснить меня к выходу своими телесами, грузчик мается сзади, нервно жуя не зажженную «Приму», Ирина Михайловна орет, подстегивая себя своими выкриками. И, в этот критический момент, на подмостках этого любительского театра появился еще один актер — женщина в сером кителе без погон, с зелеными петлицами и прокурорскими эмблемами на них.

— И что здесь происходит?

— А вы еще кто? — ткнула в женщину пальцем Гамова: — С этим жуликом приперлась?

— Нет, я судебный исполнитель народного суда Центрального района, прибыла исполнить определение суда о наложении ареста на имущество АОЗТ «Магазин №16» в качестве обеспечительной меры.

— Э…? — «Тетя Ира» тупо уставилась на, продолжающего хихикать, племянника: — Леша?

— Мы ничего не знаем ни про какие определения суда… — забубнил молодой студент-юрист, неловко выбираясь из-за стола.

— Так подходите сюда, молодой человек, я вас с ним ознакомлю, если у вас есть доверенность ответчика по делу…

— Это мой племяш!

— А вы то, кто такая будете, гражданка?

— Я директор магазина! Сейчас документ найду! — к чести племянника, он сообразил провести голосование о избрании своей тети директором магазина, но стыдливо умолчал в протоколе, количество долей в Обществе, чьи владельцы приняли участие в голосовании. Протокол о избрании Гамовой директором судебный пристав безжалостно отобрала, выдав взамен копию решения о наложении ареста на имущество.

— Вы? — пристав повернулась к третьему участнику «работы с документами», что под шумок оделся и пытался проскочить на выход мимо нее.

— Я представитель завода пластмассовых изделий, мы договор поставки подписывали. — буркнул мужик, пытаясь обойти женщину в форме, но она переместилась, загораживая проход.

— Документы ваши. — мужчина посмотрел на требовательно протянутую руку, смерил меня, стоящего за спиной у пристава, и, с видом страдальца, полез в карман, откуда вытащил паспорт.

— Угу. — пристав изучила паспорт и сунула его в папку с документами: — Не уходите, понятым будете.

— И что, нам теперь, не торговать, что ли совсем? — растерянно вчитывалась в запутанные формулировки определения «директор тетя Ира».

— Ну почему не торговать. Истец же не зверь совсем. Просто мы сейчас пройдем по магазину, пересчитаем и внесем в опись весь товар, а вы обязаны сохранять неснижаемые остатки товарных запасов. — дама-исполнитель была успевала оформлять соответствующие бумаги и разъяснять свои действия.

— Ничего, тетя Ира, мы сейчас на него такую жалобу накатаем, что ему неповадно будет. — горячечным алкогольным шепотом вещал на ухо тетке юридический студент, который под воздействием горячительного напитка, сам себе казался могучим, опытным и мудрым: — Это какой-то беспредел, я это так просто не оставлю!

— Ты бы лучше, уважаемый… — не преминул поддеть я «коллегу»: — в протоколе общего собрания указал, сколько долей в собрании участвовала, и тетке бы честно рассказал, что ваши двадцать пять процентов голосов никакие решения, по Уставу Общества, принимать не могут…

— Что он вообще несет, а, Лешка? — чуточку испуганно повернулась к племяннику Ирина Михайловна, на что он поволок ее в дальний угол коридора, крепко держа под руку и что-то успокаивающее курлыкая в теткино ухо.

Пересчитав деньги в кассе, исполнитель «передала» их Гамовой на ответственное хранение, предупредив, что она персонально отвечает за сохранность неснижаемого остатка до окончания судебного разбирательства. В присутствии пристава Ирина Михайловна вела себя вполне прилично, даже в мой адрес на прощание никаких проклятий не выкрикивала, что, однако позволил себе ее юрист-недоучка, который, прочитав что-то в процессуальном кодексе, выбежал на улицу, когда мы с приставом уже уезжали, но так как мне его умные мысли были неинтересны, он несколько шагов бежал за машиной, с досады, пытаясь ударить по кузову своим учебником. Смешной парень, жертва коммерцизации высшего образования. Ничего, через пять дней назначено заседание суда, там у него будет возможность высказаться, но это дело не особо сложное. Куда хуже, что начались проблемы на работе. Согласно, сдаваемого каждый месяц, отчета, наш Дорожный РОВД скатывается по основным позициям моей основной линии работы со средневзвешенного пятого места в сторону хвоста. Угоны иномарок, которых на улицах Города, с каждым днем, становилось все больше и больше, теперь регистрировались практически каждый день. Хуже того, что угонами наш народ ограничиваться не хотел. Если ты молодой и голодный, одетый как положено «четкому пацану», от дурной энергии в, раскаченном ежедневным тяганием «железа», теле все кипит, а голова особо не соображает, то тобой овладевают, поистине, революционные мысли. Почему этот пухлый, сорокалетний лох приехал на «свежем» «японце» в «полном фарше», и сейчас, доверчиво отклячив толстый зад, с, выглядывающими из-под американских джинсов, семейными трусами, собирает в огромном багажнике иномарке рассыпавшиеся продукты, в ярких, импортных упаковках, а ты стоишь и мерзнешь, так как, твои единственные кроссовки безбожно впитывают в себя всю воду из осенних луж, а твоя «соска», жалко смотрит на тебя из под мокрой челки, а губы ее, ставшие из темно-коричневых фиолетовыми, дрожат не переставая, ты понимаешь, как несправедливо устроен этот мир. И ты, доказывая себе и своей «телке», что ты не тварь дрожащая, а право имеешь, бьешь бывшего владельца машины в спину прикольным китайским ножом-бабочкой, который ты вчера купил на рынке за двести рублей, потому что по «видику» ты видел, что иностранные бандосы все ходят с такими. И перекидываешь ты тяжелую тушу в нутро огромного багажника, и мчитесь вы на красивой японской машине куда-то по Городу, и шестнадцатилетняя дура рядом с тобой смотрит на тебя, обещая глазами все-все-все, все, что ты только захочешь.

— Здравствуйте, нас из ГАИ к вам послали. — на пороге топчутся двое, молодой, и пожилой, но очень похожие друг на друга.

— Добрый день. Что у вас случилось? — я отрываюсь от очередного уголовного дела, которых после выходных по моей теме скопилось ровно восемь штук.

— Машину купленную не регистрируют, привезли к вам для проверки. Вот, дежурный отдал бумаги, сказал к вам спустится. — мне протянули тонкую стопку казенных бумаг с кучей фиолетовых печатей и штампов.

Все правильно. С одной стороны, формально эти типы подозреваемые, поэтому инспектора ГАИ должны их принудительно доставить в райотдел для разбирательства, а с другой стороны, все прекрасно понимают, что эти два добросовестных покупателя, которые только что расстались с крупной суммой денег, получив взамен, в лучшем случае, набор запасных частей для продажи, поэтому дежурный по РОВД спокойно отдал им в руки материалы проверки.