Уинтер остается рядом со мной, и с каждым моим шагом она идет по пятам. Юрий убирает охранника на балконе, в то время как Уинтер пристреливает еще одного, выбегая из дома.

— Хорошо, – бормочу я, нацеливаясь на другого охранника, сбивая его с ног выстрелом в голову.

— Четверо убиты, – сообщаю я Дмитрию. Их стрельба разносится по дому, когда мы входим через раздвижную дверь.

— Блять, – ругается Алексей. – У меня его сын. Он описался.

— Винс? – спрашивает Уинтер, когда мы проходим через гостиную.

— Да.

Должно быть, он покинул Святого Монарха после убийства семьи Уинтер.

— Не убивай Антонио. Он мой, – рычит она.

Когда мы сворачиваем в коридор, нас встречает еще больше охранников, но не такое количество, как мы ожидали. Похоже, Бланко не ожидали, что Уинтер нанесет ответный удар, а снова уйдут в подполье.

Мы открываем огонь, и я уничтожаю их так быстро, как только могу. Мое сердце колотится в груди каждый раз, когда пистолет направлен в сторону Уинтер.

Внезапно Антонио Бланко выходит из комнаты, прикрываясь женщиной как щитом. Уинтер немедленно начинает стрелять. Женщина получает четыре пули, прежде чем Антонио толкает ее к нам, сбегая вниз по лестнице.

— Трус, – шиплю я, когда мы подходим к женщине.

Она хватает ртом воздух, но затем Уинтер присаживается рядом с ней на корточки, мрачно шепча:

— Мать за мать. – Уинтер поднимается на ноги и пускает пулю в голову женщины.

— Переходи на более низкий уровень, – советую я Дмитрию.

— Иду в твою сторону, – отвечает он.

Я осторожно спускаюсь по лестнице, не зная, с чем нас встретят.

Глава 23

УИНТЕР

— Блять, – шипит Дэмиен, когда замечает что-то, чего я пока не вижу. Он замирает, потом говорит. – Оставайся здесь, Уинтер.

Черта с два!

Дэмиен движется вперед, его пистолет направлен на кого-то, покачивая головой.

Отказываясь упускать свой единственный шанс убить Антонио, я двигаюсь вперед, и затем воздух вырывается из моих легких.

— Киллиан, – выдыхаю я.

Антонио держит его как щит, приставив пистолет к голове Киллиана.

Мое дыхание учащается при виде человека, которого я оплакивала, все еще живого, хотя и с трудом. Очевидно, что они пытали его, его левый глаз заплыл, а руки покрыты кровью.

Он в плохой форме, и, не раздумывая больше, я поднимаю пистолет.

— Я убью его, – угрожает Антонио, а затем я нажимаю на курок как раз в тот момент, когда Киллиан вырывается, падая на четвереньки. Моя пуля попадает Антонио между глаз, и я продолжаю стрелять, придвигаясь ближе, торопясь добраться до Киллиана.

Антонио отшатывается назад, прежде чем рухнуть на землю. Я бросаюсь к Киллиану, где он пытается подняться. Каждый его вдох вызывает волну боли на его лице, когда я опускаюсь перед ним на колени. Затем он шепчет:

— Куколка. – Киллиан прижимается ко мне.

— Боже мой, – всхлипываю я, обнимая его. – Боже мой. – Абсолютная радость переполняет меня, отчего у меня кружится голова, когда я пытаюсь переварить это. – Киллиан.

— Все тренировки окупились, – хихикает он, у него вырывается свистящий звук.

— Я думала, ты умер, – плачу я, обнимая его крепче. – Мы не смогли найти твое тело.

— Я очнулся здесь, – выдыхает он сквозь боль, и я ослабляю свою хватку на нем.

— Нам нужно двигаться. – Дэмиен присаживается на корточки сбоку от Киллиана и обнимает его за шею, прижимая к себе. Я делаю то же самое, а затем мы помогаем Киллиану встать.

Все еще в шоке, я пытаюсь выдержать как можно больше веса Киллиан.

— Кто это? – спрашивает Алексей, спускаясь по лестнице.

— Боже, куколка, – выдыхает Киллиан при виде Алексея Козлова.

— Он моя семья, – говорю я, крепче обнимая Киллиана за спину.

Алексей придвигается ближе.

— Ты слишком мала, малышка Уинтер. Подвинься.

Я позволяю Алексею занять мое место, и тогда мы сможем двигаться быстрее, когда выберемся из подвала. Я продолжаю стоять перед Киллианом, мой пистолет поднят и готов к стрельбе.

Я не потеряю его во второй раз.

— Сергей, пригони машину к передним воротам, – инструктирует Дэмиен.

Мы пробираемся через тела охранников, которых Алексей и его группа уничтожили, и затем я вижу Винса, лежащего лицом вниз, его спина изрешечена пулями.

Гори в аду вместе со своей семьей, ублюдок.

Покидая особняк, мы быстро двигаемся, чтобы добраться до машин. Это тяжело, заставить Киллиана перелезть через стену, и его наполненные болью вдохи разрывают мое сердце.

Когда мы наконец добираемся до первого внедорожника, я забираюсь на заднее сиденье вместе с Киллианом. Дэмиен садится рядом со мной, в то время как Алексей занимает место водителя, а Дмитрий – пассажира.

Остальные мужчины забираются в другой внедорожник, и затем мы уезжаем на частный аэродром.

Я продолжаю смотреть на Киллиана, все еще не в силах поверить, что он жив. Мои глаза осматривают его тело, и, видя его синяки, я жалею, что не могу снова убить Бланко. Я вздрагиваю, когда начинаю видеть больше ран. У него не хватает мочки уха. Сломанный нос. Старые и новые синяки покрывали его лицо и шею.

— Мы позаботимся о тебе, как только вернемся домой, – говорю я хриплым голосом. – Ты можешь продержаться пару часов?

— Это будет будто прогулка в парке после прошедших четырех дней, – бормочет он.

Я наблюдаю, как он борется за то, чтобы оставаться в сознании, его глаза прикованы к моим.

— Моя куколка.

Мои губы дрожат, когда я пытаюсь улыбнуться ему.

— Мой Киллиан.

Алексей паркуется у частного самолета, а затем помогает Дэмиену посадить Киллиана в самолет. Я сажусь рядом с Киллианом и пристегиваю его. Его голова склоняется набок, его глаза снова останавливаются на мне.

— Мы едем домой, – бормочу я, пристегивая свой собственный ремень безопасности.

Дэмиен садится напротив меня, его глаза мечутся между Киллианом и мной.

Когда мы взлетаем, Киллиан шепчет:

— Домой.

Я наблюдаю, как его глаза закрываются, затем Дмитрий говорит:

— Это хорошо. Дай ему поспать. – Как только мы набираем высоту, Дмитрий идет за аптечкой первой помощи, а затем говорит мне. – Пересядь в другое кресло.

Я встаю и сажусь рядом с Дэмиеном и напротив Киллиана. Дмитрий открывает коробку и достает инъекцию, которая заставляет меня спросить:

— Что это?

— Это поможет держать его под действием успокоительного, пока мы проверяем, насколько сильно он пострадал.

Как только он делает инъекцию, Дмитрий начинает расстегивать рубашку Киллиана. Вокруг него повязка, но кровь уже просочилась сквозь нее и засохла до черноты.

— Помоги мне, Уинтер, – инструктирует Дмитрий, и я встаю с сиденья. – Подержи его, чтобы я мог снять эту повязку.

Я притягиваю Киллиана к себе и позволяю его голове прижаться к моему животу, пока Дмитрий принимается за работу. Примерно через минуту Дмитрий бормочет:

— Похоже, у него инфекция. Нам нужно будет вколоть ему антибиотики.

— У нас дома есть припасы, – отвечаю я. – Мы позаботились о том, чтобы у нас было все необходимое для лечения огнестрельного ранения после того, как в меня стреляли.

— Хорошо, – бормочет Дэмиен.

— Ты можешь откинуть его назад, – говорит Дмитрий, и когда я осторожно укладываю голову Киллиана на сиденье, я смотрю вниз на огнестрельное ранение, которое он получил в грудь. Оно опухло и покраснело вокруг пулевого отверстия, а сбоку на груди расползается темный синяк.

Дмитрий накладывает на рану чистую повязку.

— Как только мы вернемся домой, принеси мне антибиотики.

— Хорошо, – бормочу я, мои глаза с недоверием осматривают Киллиана.

Дэмиен берет меня за руку и тянет в туалет. Точно так же, как в тот раз, когда я думала, что Киллиан мертв, Дэмиен смывает кровь с моих рук и аккуратно вытирает их.

— Спасибо, – бормочу я, и затем это проникает внутрь, выбивая дыхание из моих легких. – Киллиан жив, – выдыхаю я, когда падает первая слеза абсолютной радости.