Он открывает дверь и вытаскивает меня из машины. В ту секунду, когда я выхожу, он притягивает меня прямо к себе, его глаза снова сканируют все вокруг.

Алексей идет впереди, Дмитрий на шаг позади него, а затем мы следуем за ним с другими мужчинами, замыкающими шествие.

Входная дверь открывается, и Лука приветливо улыбается нам.

— Рад видеть, что вы безопасно добрались. Заходите, – приветствует нас глава мафии.

Лука пожимает руку мужчинам, затем поворачивается ко мне, и это мгновенно заставляет Дэмиена напрячься. Его хватка на моей руке усиливается, превращаясь в сокрушительный захват, когда Лука обнимает меня за плечи, целуя в обе щеки.

— Сочувствую твоим потерям, моя дорогая.

— Спасибо, – бормочу я, разжимая пальцы в объятиях Дэмиена, чтобы он ослабил хватку.

Когда мы заходим на виллу, я тяну Дэмиена за руку, шепча:

— Ты делаешь мне больно.

Его хватка на мне немного ослабевает, когда мы следуем за Лукой в комнату, где нас ждет оружие.

Алексей и Демитри немедленно приступают к осмотру нашего груза. Дэмиен подтягивает меня ближе к ящику, и это заставляет меня сказать:

— Ты можешь отпустить. Я не исчезну.

Он издает низкое рычание, когда его рука, наконец, освобождает мою. Я вопросительно смотрю на него и, подойдя ближе, чтобы только он мог меня услышать, спрашиваю:

— Что с тобой происходит?

Дэмиен бросает на меня мрачный взгляд, прежде чем достать пистолет-пулемет из ящика. Он осматривает его, проверяя обойму.

Вздохнув, я беру в руки Coharie CA-415 с укороченным стволом. Это американская версия Heckler & Koch HK416, поэтому я думаю, что мне будет удобнее всего им пользоваться.

— Подарок, – говорит Лука, указывая на груду рюкзаков. – Чтобы взять дополнительные боеприпасы. Мой разведчик не сообщает о какой-либо необычной активности на вилле Бланко, но никогда нельзя быть слишком подготовленным. Верно?

— Верно, – усмехается Алексей. – Спасибо.

Я отхожу от Дэмиена и беру две сумки. Когда я оборачиваюсь, он прямо позади меня, убийственное выражение застывает на его лице.

— Это становится абсурдом, – бормочу я, прижимая сумку к его груди. Я беру свою и начинаю складывать свой выбор оружия и патронов, в то время как мой гнев вспыхивает с новой силой.

_______________________________________________

ДЭМИЕН

Как только у нас есть все, что нам понадобится для атаки, я перекидываю рюкзак через плечо и хватаю Уинтер. Я тяну ее за собой, пока иду к Луке.

— Где здесь туалет? – Я спрашиваю его.

— Дальше по коридору, первая дверь направо.

Я киваю ему, выхожу из комнаты и тащу Уинтер в туалет. Я заталкиваю ее внутрь, и как только я закрываю за нами дверь, она огрызается:

— Какого черта, Дэмиен?

Я пытаюсь дышать сквозь страх, сжимающий мое сердце. Эта эмоция чужда и ошеломляюща.

О чем я только думал? Боже. Если с ней что-то случится, я никогда себе этого не прощу.

Уинтер на дюйм приближается ко мне, и я качаю головой. Она протягивает руку и, обхватив мою челюсть ладонями, говорит:

— Поговори со мной. Что происходит?

— Я не могу сосредоточиться, пока ты здесь, – признаю я слова, которые никогда не думал, что сорвутся с моих губ. Это единственное, чем я всегда мог гордиться. Быть сосредоточенным. Входишь, выполняешь работу и выходишь.

Понимание поселяется в ее глазах.

— Помнишь игру в лазертаг?

Я киваю.

— Никто в меня не стрелял.

— Это была гребаная игра, – рычу я.

— В ангаре. Это была не игра. Я убила трех человек и не получила пулю в себя, и я была вне себя. Теперь я сосредоточена. Ты должен верить в мои способности, Дэмиен.

Мой взгляд скользит по женщине, которая превратила меня в тревожный беспорядок.

Она маленькая.

Она быстрая.

Уинтер умеет обращаться с оружием.

Она не промахивается ни по одной цели.

Мое дыхание замедляется, и беспокойство немного отступает.

Схватив Уинтер, я прижимаю ее к своей груди и крепко обнимаю.

— Я не могу потерять тебя.

— Ты не потеряешь, – бормочет она.

Я отстраняюсь и смотрю на нее сверху вниз.

Так это и есть любовь? Беспокоясь каждую секунду каждого дня о том, что я могу потерять ее? Угрожать каждому мужчине, который осмелится взглянуть на нее? Добиваясь от нее подчинения? Бояться того дня, когда меня не будет рядом, чтобы защитить ее?

— Я не хочу любить тебя так сильно, – признаюсь я.

Уинтер хмуро смотрит на меня.

— Это сводит меня с ума.

Она приподнимается на цыпочки и прижимается нежным поцелуем к моим губам.

— Это совсем не помогает, – ворчу я на нее.

Она тихо смеется, запечатлевая еще один поцелуй на моих губах, затем она бормочет:

— Разве это не то, чем является одержимость? Это сводит нас с ума друг по другу, поэтому мы готовы сделать немыслимое для другого человека.

Я подношу руку к ее лицу и провожу пальцами по ее нежной коже.

— Я сожгу мир дотла ради тебя, если это то, что нужно, чтобы ты была в безопасности.

Прекрасная улыбка приподнимает ее губы.

— Я тоже одержима тобой, Дэмиен.

— Не оставляй меня снова. Я не могу ясно мыслить, если тебя нет рядом со мной.

Она быстро кивает.

— Я не оставлю. Я обещаю.

Я смотрю глубоко в ее глаза, и, видя любовь, которую она испытывает ко мне, успокаиваю бурю в моей груди.

— Ты готов? – спрашивает Уинтер.

Я киваю и целую ее еще раз, прежде чем мы выходим из туалета.

Мы возвращаемся к группе, и Дмитрий подходит и встает рядом со мной.

— Я должен беспокоиться?

Я качаю головой, встречаясь взглядом с братом.

— Я готов.

Демитри протягивает нам наушники.

— Чтобы мы могли общаться.

Каждый из нас берет по одной и вставляет в уши, а затем пожимает Луке руку. Когда мы уходим, он бормочет:

— Удачи.

С нашим оружием мы берем два внедорожника, разделяясь на группы. Я сажусь за руль и завожу двигатель. Когда я следую за Дмитрием, Уинтер бормочет:

— Вот и все. – От волнения ее щеки краснеют. – Я буду смотреть, как они все умирают.

Я кладу руку ей на бедро и сжимаю его, прежде чем вернуть ее на руль.

Под покровом темноты мы добираемся до дороги, где нам приходится разделиться.

В наушнике раздается голос Дмитрия:

— Пусть один из мужчин останется с машиной и высматривает подкрепление или полицию. Будь в безопасности.

— Ты тоже, – бормочу я, а затем сворачиваю на дорогу, которая приведет нас к задней части виллы.

Я паркую машину в паре метров от дома и, вылезая, осматриваю окрестности в поисках какой-либо угрозы. Я перекидываю автомат через плечо и, держа "Heckler and Koch" в руке, обхожу машину. Уинтер надевает свой рюкзак, также держа пистолет наготове.

— Сергей, оставайся в машине, – приказываю я.

Он кивает и садится за руль.

Я делаю глубокий вдох, а затем веду свою группу к стене. Я использую одного из мужчин, чтобы забраться на стену, а затем дотягиваюсь до Уинтер. Ее пальцы переплетаются с моими, и я быстро поднимаю ее. Я жду, пока она перелезет, а затем прыгаю за ней. Мы приземляемся на корточки и ждем, пока двое других присоединятся к нам.

— Датчики, – шепчет Юрий, указывая на лучи, разбросанные по двору.

— Мы должны ползти, – бормочу я.

Это занимает больше времени, чем я надеялся, пока мы медленно продвигаемся к задней части виллы. Из комнат льется свет, и это дает нам четкое представление о мужчинах, охраняющих дом.

— Вы готовы? – спрашивает Дмитрий.

— Пока нет, – выдыхаю я. – Две минуты.

Когда мы проходим под последней балкой, я шепчу:

— Готовы.

— Пошли! Живо! – Дмитрий дает указания, и мы вчетвером вскакиваем на ноги и с предельной точностью атакуем.

Когда охранник поворачивается в нашу сторону, я открываю огонь, и затем перед домом начинается настоящий ад, когда входят Дмитрий и Алексей со своими людьми.