— Ну, ты же мой отец, верно?
Я киваю. — Верно.
Она выглядит неуверенной. — Означает ли это, что я называю тебя папой, или мне все еще называть тебя Колби?
Мысль о том, что она называет меня папой, наполняет мое сердце радостью, но, в отличие от Сейдж, я не собираюсь делать какой-либо выбор за нее.
— Ты можешь называть меня как хочешь, даже если это что-то глупое вроде «Задница» или «Вонючие штаны».
Впервые за весь вечер она хихикает, и это как музыка для моих ушей. — Мне нравятся «Вонючие штаны».
На моем лице появляется улыбка с ямочками. — Значит, это «Вонючие штаны». — Я встаю и снова укутываю ее тело одеялом. — А теперь пришло время немного поспать. Утром, когда ты отдохнешь, у тебя будет достаточно времени для вопросов.
Она зевает и опускается на кровать. — Хорошо.
— Спокойной ночи, Бренна.
— Спокойной ночи, Вонючие штаны.
Я выхожу из ее комнаты и закрываю за собой дверь, задаваясь вопросом, все ли с ней будет в порядке. И немного менее важный, но все еще в моих мыслях, будет ли в порядке Сейдж?
***
Я стою в углу комнаты с Ашером и наблюдаю издалека, как Тесса заплетает французские косички Бренне – как будто она не такая душераздирающе очаровательная, как есть на самом деле. С тех пор, как она проснулась этим утром, она, казалось, была в гораздо лучшем настроении. Тем не менее, она немного расстроилась, когда спросила, может ли она снова остаться на ночь, и я сказал ей, что она должна вернуться к своей маме. Не то чтобы я хотел ей отказать, но у меня тренировка, и мне нужно выйти из дома в четыре утра.
— Она выглядит точно так же, как ты, — говорит мне Ашер. — По этой фотографии было немного сложно сказать, но, увидев ее лично, сомнений не возникает.
Я хихикаю. — Да. Однако из всего, что она получила от меня, я мог бы обойтись без ямочек на щеках.
Он хихикает в свой стакан. — Почему? Они - лучшее, что есть в тебе.
— Я знаю, но из-за них практически невозможно сказать ей «нет».
— Теперь ты знаешь, что все к тебе чувствуют.
Я игриво толкаю его локтем в бок, но в его словах есть смысл. Мне не привыкать использовать свое секретное оружие для собственной выгоды. Тот факт, что у Бренны они тоже, может означать только одно – неприятности.
— Вонючие штаны! — взволнованно кричит она, посмотрев в ручное зеркальце. — Посмотри на мои волосы!
Я лучезарно улыбаюсь ей. — Это выглядит великолепно, Би.
— Эта сторона может быть, — вмешивается Тесса. — Но, если ты не перестанешь двигаться, другая сторона будет похожа на птичье гнездо.
Бренна хихикает. — Ой.
Оглядываясь назад на Ашера, он, кажется, глубоко задумался. — Вонючие штаны?
Я выдыхаю, все еще находя это забавным. — Вчера вечером она спросила меня, как она теперь будет меня называть, папа или Колби.
— И ты сказал... Вонючие штаны?
— Нет, придурок, — фыркаю я. — Я сказал ей, что это зависит от нее, и что она может называть меня как угодно, даже если это Задница или Вонючие штаны.
Осознание появляется на его лице, и он понимающе кивает. — И это тебя не будет беспокоить? Если она не будет называть тебя папой?
— Эх, — отвечаю я. Нет смысла лгать этому парню, поэтому я даже не утруждаю себя. — Это немного задевает, но я просто хочу, чтобы она была счастлива. Это все, что имеет значение.
Уголок его рта приподнимается в ухмылке. — Посмотри на себя, ты такой отец и все такое прочее. Кто бы мог подумать?
Честно? Только не я. Но я здесь, и даже если бы я мог, я бы ни за что на свете этого не изменил. Теперь, если бы только я мог понять, что делать с Сейдж, потому что вся эта родительская затея не сработает, если мы двое будем постоянно друг против друга.
11
СЕЙДЖ
Быть вдали от Бренны - это настоящая пытка. Я никогда не думала, что разлука с кем-то на пару дней может так сильно ранить. Я даже спала в ее комнате вторую ночь, потому что, по крайней мере, тогда я чувствовала, что была рядом с ней.
— Она ненавидит меня, — вздыхаю я, массируя виски.
Мэдди хмурится. — Она не ненавидит тебя, Си. Ты ее мама.
— Тогда почему она не хочет возвращаться домой?
Изначально предполагалось, что она проведет у Колби всего одну ночь, но, когда он попытался отвезти ее домой на следующий день, она была в беспорядке и отказывалась выходить из машины. Он поступил как ответственный родитель и сказал своему тренеру, что пропустит тренировку, и оставил ее у себя еще на одну ночь. Однако с каждым проходящим часом я волнуюсь все больше. Достаточно ли она ест? С ней все в порядке? Он знает, что делает?
— Потому что она злится на тебя, и она не злится на Колби. — Мэдди берет свой напиток со стола и пожимает плечами. — Тебе нужно пойти туда и поговорить с ней. Ей пять. Ты здесь взрослая, не она.
Она права, но мысль о том, чтобы пойти поговорить с ней и получить отказ, пугает меня до чертиков. Бренна никогда так на меня не злилась. Не тогда, когда я забрала у нее iPad на неделю, потому что она не спала всю ночь, тайно играя на нем. Не тогда, когда я накричала на нее прошлой ночью за то, что она разбила миску. Она даже не желает мне спокойной ночи по телефону, когда Колби просит ее об этом.
— Все прошло бы намного лучше, если бы мы с Колби просто рассказали ей.
Она пожимает плечами. — Я не возражаю, но сейчас для этого слишком поздно.
Я делаю глубокий вдох и убеждаю себя, что могу это исправить. — Хорошо, я пойду туда сегодня.
Ее улыбка становится шире. — Это моя девочка.
***
Подъезжая к дому Колби, не думаю, что я когда-либо так нервничала. Что, если она не захочет меня видеть? Что, если она скажет мне, что ненавидит меня и больше никогда не хочет меня видеть? У меня сводит живот от того, что это действительно возможно. Это всегда были Бренна и я. Мы всегда были друг у друга. И что теперь? Я не могу с уверенностью сказать, что она не предпочла бы Колби.
Я сжимаю обе руки в кулаки, чтобы найти опору, и звоню в дверь. Проходит всего пара минут, прежде чем она открывается, и Колби стоит там, выглядя таким же сексуальным, но каким-то образом более ответственным. Он похож на заботливого отца.
— Я просто хочу поговорить с ней, — говорю я ему.
Он кивает и открывает дверь шире, чтобы впустить меня. — Я собирался привести ее к тебе сегодня вечером, но ты, наверное, права. Лучше тебе поговорить с ней здесь, чем с Тофером, который там ведет себя как придурок.
Мгновенный рефлекс защитить моего жениха кипит под поверхностью, но я проглатываю это. Сейчас не время. Единственное, на чем мне сейчас нужно сосредоточиться, это Бренна.
Мы проходим через дом и выходим во внутренний дворик. Она сидит за столом и играет на своем iPad, когда поднимает глаза и видит меня. Я ожидаю объятий или, по крайней мере, улыбки – чего-то, что скажет мне, что она рада меня видеть, – и мое сердце замирает, когда она ничего не делает, только отводит взгляд.
— Привет, Брен, — тихо говорю я, выдвигая сиденье рядом с ней. — Ты хорошо провела время с К— твоим отцом?
Она кивает, но ничего не говорит. Неловкое напряжение между нами давит на меня и заставляет пожалеть, что я не могу перемотать все назад. Сказал ей правду, когда Колби хотел, потому что он был прав. Если бы у нас это было, не было бы проблемы.
— Би, — строго говорит Колби. — Положи айпад и поговори со своей мамой.
Грустно улыбнувшись ему, она делает, как он говорит, и я беззвучно благодарю его за это. Она поворачивается ко мне, и я соскальзываю с сиденья, чтобы опуститься перед ней. Я беру ее руки в свои и целую одну из них.
— Мне так жаль, малышка. Клянусь, я собиралась рассказать тебе, я просто хотела обезопасить тебя.
Ее брови хмурятся. — Зачем тебе понадобилось оберегать меня от Колби?
Я знаю, что не могу рассказать ей правду о том, как он ушел. Она слишком молода для этого. Итак, я выбираю что-нибудь более безопасное.