Драккл, неужели это было очевидно, и лишь его привязанность застилала глаза?

— В прошлом году ты часто ездил в командировки. Хотя это ничего особо и не меняет.

Драко безнадежно посмотрел на Забини.

Блейз похлопал его по плечу. Все, что он мог сделать, это попытаться подбодрить друга.

— Если мы еще не расходимся, то предлагаю заказать чего-то сладкого. Позвонишь администратору?

В итоге они разделили на троих шоколадный торт и до поздней ночи смотрели старые фильмы.

Драко пришлось нести измученного дремлющего Колина обратно в квартиру Астории, и на пороге их встретил ее телохранитель.

С горечью Малфой задумался, трахалась ли его девушка с этим парнем.

.

.

========== 4. Прелюдия ==========

Комментарий к 4. Прелюдия

Приятного чтения :)

.

Прошло больше пары недель, прежде чем Драко завершил курс лечения, и, когда он положил перед Асторией бумаги с новыми результатами, она перекрыла их своими. В ответ на ее действие, он горько усмехнулся.

— Теперь мы можем начать жизнь с чистого листа? — Драко подумал, что, к сожалению, в его голосе не было той уверенности, какой бы ему хотелось.

Гринграсс подошла ближе. Ужасно хрупкая и беззащитная. Но Малфой знал ее не первый день, чтобы повестись, — ее настроение могло меняться чаще, чем прогноз погоды в телефоне. Хотя его глупое сердце болезненно заколотилось о ребра.

Он до одури хотел бы ей верить.

Однако трагизм ситуации заключался еще и в том, что спустя несколько дней после того, как Малфой узнал об измене, он проснулся с полной уверенностью, что готов дать их отношениям умереть. Тем утром в его душе не было драмы. Лишь глубокая убежденность — время пришло. Словно снежный ком, когда-то рожденный из крохотной снежинки. Простое осознание: его с Асторией связывают похоть и привычка.

Любовь? Когда мать еще была жива, она описывала это чувство совсем иначе, чем то, с которым Драко жил уже много лет.

— Ты спрашиваешь, что такое любовь, Драко? Для каждого, наверное, это что-то свое… Я думаю, что это означает сидеть с кем-то в одной комнате в тишине, смотреть друг на друга и чувствовать внутри умиротворение, — говорила Нарцисса. — Как по мне, все, что выматывает душу и нервы — не любовь. Любовь – это тишина, такая особенная тишина, когда слушаешь и слышишь…

Малфою казалось, что только теперь — спустя годы, — он действительно понял, что рядом с Гринграсс в нем держалось постоянное напряжение. Удивительно, как Драко не замечал этого раньше. Он никогда не знал, какой будет Астория. Оттолкнет или засосет рот в страстном поцелуе; будет ли издеваться или ластиться; причинит боль, ранив до крови, или станет выцеловывать каждый сантиметр разгоряченной кожи.

Эмоциональные качели — ему вдруг пришло на ум подобное сравнение, — и это походило на игру, от которой Драко устал: что бы он не делал, правила оставались неясными, и он проигрывал снова и снова.

— Нам нужна пауза.

Она закусила нижнюю губу, будто была готова расплакаться. Ее слезы каждый раз оставляли на Малфое плохозаживающие раны.

— Драко, — Гринграсс глядела на него из-под опущенных пушистых ресниц, смоченных влагой, — не наказывай меня за то, чего я не делала.

Он ей не верил. Но это уже ничего не меняло.

— Все ведь давно к этому шло… — Малфой вдруг вспомнил про Грейнджер. Было ли его согласие стать отцом ее ребенка одним из неосознанных шагов, подталкивающих к очевидному финалу?

Но тонкие пальцы Астории вдруг скользнули по его груди и опустились вниз, поддевая пуговицу на его джинсах. Драко резко втянул воздух. Такой недвусмысленный намек заставил его прикрыть глаза и стиснуть челюсти. О чем бы ни твердил разум, член по-прежнему был в ее власти. И с каждой секундой промедления решимость Драко все больше катилась к херам.

Стиснув ее запястье, Малфой отстранил непрошенную ласку.

— Не делай вид, что все как прежде, Стори.

Вместо ответа она улыбнулась. И кончик языка смочил ее губы. Астория не была стеснительной и любила быть доступной: могла явиться к нему в кабинет посреди рабочего дня и, сняв белье, перегнуться через стол или могла отсосать ему прямо в машине на школьной парковке. Она упивалась властью, которую имела над Драко, потому что никакая другая девушка ему была не нужна. Только она. Она вся: со своей физической красотой и душевными уродствами, которые Гринграсс не скрывала от него, подкупая этим еще больше.

— Займись со мной любовью? — Ее голос был пропитан чувственностью.

Драко встряхнул головой.

— Ты не можешь шантажировать меня сексом. — Он отодвинулся, хотя для этого ему понадобилось неимоверное усилие воли.

— Не ври, что не возбужден.

— Это тело. Не разум. Я не хочу больше залечивать наши ссоры трахом, — сдавленно произнес Малфой.

— Мы не сможем друг без друга. Мы повязаны, помнишь?

Он, конечно, помнил их юношеские обещания и наивную клятву, скрепленную кровью. Но спустя столько лет фундамент его чувств разрушался.

Любить ее — во всех смыслах, — было тем, к чему Драко привык. Хотеть ее — казалось таким же естественным, как дышать. Две его гребаные константы!

Менять хоть что-то было, как минимум, до одури страшно.

— Нам нужна пауза, — повторил Малфой.

И дверь за ним тихонько закрылась.

***

Драко пришел к Гермионе в субботу вечером, на этот раз с пиццей, фильмом и новым запасом того, что он любил называть «палочками для мочи». Гермиона сунула тесты на овуляцию в шкафчик в ванной и сосредоточилась на более важной задаче: делать вид, что Малфой не выглядит раскатанным асфальтоукладчиком. В последние недели его лицо значительно осунулось. Они виделись только на работе, и лишь вчера он попросил разрешения навестить ее.

Малфой сидел на диване, уставившись в телевизор, и потягивал безалкогольное пиво. Прошла уже пара часов, как Драко находился в ее квартире, но он едва ли проронил больше нескольких слов. Будто ему совершенно не нужно было общение, скорее не хотелось проводить вечер одному.

Гермиона подозревала, что драма в его отношениях с Асторией продолжала разрастаться: с тех пор, как Малфой получил плохие тесты, она ни разу не появлялась в офисе — подобный перерыв был слишком длинным для нее. От Нотта Грейнджер узнала, что они расстались — «почти» добавилось само собой, потому что Тео не был уверен, что Драко сможет соскочить. С его слов, Малфой как-то уже пробовал раньше, но связь между ним и Гринграсс была слишком крепкой, почти магической, и Астория получила Драко обратно.

Каким-то образом Малфой снова оказался в постели Гермионы. Ей показалось это странным, но он настоял и устроился под одеялом на свободной половине кровати. Когда Грейнджер улеглась рядом, его рука нашла ее.

— Я просто подержусь за тебя, ладно?

Она ничего не ответила.

***

Утром Драко выглядел чуть лучше.

— Знаешь, а ведь ты мне так и не сказала.

— О чем?

— Где бы ты хотела заняться сексом? — Малфой склонил голову.

— Драко, у меня нет никакого желания таскаться по отелям. Кроме того, это может быть ночь между рабочими сменами, не хочу тратить лишнее время, так что мне проще сделать все дома.

— Довольно прагматично, — заметил он.

— Я… — Грейнджер почувствовала себя неловко.

Она не понимала, разве не в этом между ними была вся суть? Удобное место и время для реализации проекта? У нее не было романтических иллюзий относительно того, почему Драко согласился, поэтому и отпадала необходимость слишком усложнять ситуацию, притворяясь, что между ними существовало нечто кроме сухой договоренности.

В довершение, Гермиона не была уверена, что ее сердце выдержит, если она подумает об их союзе с какой угодно другой точки зрения.

— Если у тебя нет возражений, то я считаю, что моя квартира вполне пригодна для процедуры оплодотворения.

— Гермиона, да, ты просто романтик до мозга костей, не так ли?

Но, не сводя с нее глаз, Драко все-таки медленно кивнул, принимая условия.