У нее была прорва работы, и она готова была задержаться до ночи сегодня и завтра, чтобы освободить субботу и воскресенье — ей нужно было уделить время тому, чтобы продвинуться в поисках решения своей проблемы.

Ближе к девяти вечера Гермиона, наконец, закончила на сегодня и только тогда обнаружила, что свет в офисе Малфоя все еще горел. Она вошла туда, чтобы положить папку «На подпись», и Драко был там. Он держал в руке стакан виски, а на столике рядом был небрежно развернут свежий выпуск Пророка; крупным шрифтом по верхней границе тянулось: «Прибавление в роду Паркинсон! Третий малыш! Поздравляем молодых родителей!»

Малфой едва моргнул, когда Гермиона прошла мимо него к столу.

— Ты когда-нибудь задумывалась, каково было бы иметь собственного ребенка, Грейнджер?

— Конечно.

Драко поднял глаза.

— Серьезно? Я думал, ты принадлежишь к типу «нет брака — нет детей».

— Возможно, что не всем суждено заключить брачный союз. Бывает по-разному. Это не значит, что человек не может завести ребенка.

— Ты все равно не выглядишь слишком восторженно, говоря об этом.

— Я определенно не думаю, что могла воспитать трех или четырех. Даже два — это для меня многовато. Я всегда довольно нейтрально относилась к идее родительства, но, может быть, пришло время?

— Биологические часы? — уточнил он.

Гермиона помолчала, а затем пожала плечами.

— Что-то вроде того. И мне скоро тридцать — это неуклонно снижает мою фертильность как таковую.

Драко сел ровнее.

— Ты ведь серьезно, не так ли?

— Почему бы и нет?

Малфой сморщился.

— Блять, просто выбери какого-то парня, Грейнджер. Трахни его, и победа будет твоя.

Она покраснела от шеи до линии волос.

— Есть и другие способы завести детей, — надеясь, что ее голос не дрожал, ответила Гермиона.

Драко покачал головой. Его нос сморщился от презрительной усмешки.

— Да, неужели? Что ж, просветишь меня? Например, я мог бы рассчитывать на девять месяцев неловкости с суррогатной матерью, в то время как моя Астория ежедневно пыталась бы прикончить ее из ревности? Или я мог бы усыновить кого-то, верно? Что еще? Что вообще может сделать мужчина, если природа не дала ему шанса выносить потомство собственными силами?

— Мы говорим о тебе или обо мне? — Грейнджер ощетинилась. — Это так ограниченно думать, что кому-то другому всегда легче.

— А разве нет?

Она нахмурилась. Может быть, отчасти он был прав. На этот раз.

— Так получилось, что я подумываю о донорской сперме.

Малфой вылупился на нее.

— Ты, что? Донорской сперме? — Он так резко поставил стакан, что умудрился расплескать даже то немногое, что еще оставалось на самом донышке. — Иди домой, Грейнджер, ты, должно быть, пьяна.

Это было рычание. Странная смесь ревности и гнева, которых Гермиона никогда прежде не видела в нем.

Это застало ее врасплох.

— И ты еще называешь меня ограниченным? Да ты не имеешь ни малейшего понятия, что бы я отдал ради того, чтобы мои проблемы решились просто наличием спермы! Чтобы просто иметь кого-то своего собственного… вырастить его, полюбить и… — Драко замолчал, сдавленно и сердито всхлипнув.

— Я… я понятия не имела, — попыталась Грейнджер.

— Донорская сперма… — тихо повторил он.

Малфой поднял на нее глаза.

— Если ты не планируешь сегодня вечером застрять у меня на столе, рассчитывая получить порцию, то прислушайся к моему совету и иди домой. — Его ответ был оскорбителен, но произнесен настолько безжизненным тоном, что укол не достиг цели. Вся его энергия будто внезапно покинула тело, и Драко загибался от внутренней боли.

Гермиона не стала спорить. Она вышла из кабинета, оставив Малфоя наедине с новой открытой бутылкой виски.

Собирая свои вещи, перед тем как отправиться домой, Грейнджер размышляла о том, что могла бы позвонить Блейзу, чтобы тот присмотрел за приятелем. Но Забини, вероятно, в очередной отпускной вечер был занят, таща домой какую-нибудь девушку из бара.

Позвонить Астории, очевидно, было бы еще более неудачной идеей.

В итоге она не сделала ничего.

***

Однако ночью, когда Гермиона лежала и не могла уснуть, она размышляла о том, что сказал Драко.

«…Ты принадлежишь к типу «нет брака — нет детей»…»

Когда-то она безусловно придерживалась этого, но, к счастью, в настоящее время штамп в паспорте не являлся обязательным условием для рождения ребенка.

Самым простым способом, безусловно, могло быть использование анонимного донора, но после ее неожиданного разговора с Малфоем несколько часов назад на подкорке засела странная мысль. Безумная, но которая не давала ей покоя.

Грейнджер знала, что не стоило воспринимать это всерьез… Но теперь не могла думать ни о ком, кроме Драко, когда размышляла об отце своего ребенка.

Она честно попыталась вернуться к идее о банке спермы или о том, чтобы спросить кого-нибудь еще — кого угодно, кроме Малфоя! — но в течение последних двух часов каждый раз, когда Гермиона пыталась сосредоточиться на других вариантах, мысли все равно возвращались к ее боссу.

Малфой отчаянно хотел быть отцом, и это дало бы ей такое очевидное преимущество, как наличие еще одной пары рук, которая могла бы помочь с ребенком. Кроме того, финансовая безопасность, которую он, несомненно, обеспечил бы своему малышу, была бы не лишней.

Это могло бы стать прагматичной договоренностью, которая принесла бы пользу им обоим.

Гермионе нужен был наследник, чтобы сохранить род Грейнджеров, и она не хотела выходить замуж, а Драко жаждал быть отцом, но состоял в отношениях, которые не могли дать ему этого.

Хотя в этом раскладе ей, пожалуй, стоило бы остерегаться Асторию Гринграсс. Грейнджер не знала ее слишком хорошо, но вряд ли бы Астория пришла бы в восторг от мысли, что другая женщина вынашивает ребенка Малфоя. Даже если сама она не собиралась дать ему этого.

Гринграсс была ревнивой, злобной, мстительной и чрезвычайно собственнической по отношению к Драко. Астория контролировала его так, что даже Гермиона чувствовала себя некомфортно, становясь невольным свидетелем.

Но, в конце концов, все ли должно было быть связано с Асторией? Ей ведь вовсе не обязательно было бы знать об их общем секрете — при желании, Малфой мог бы провернуть все, не сообщая своей девушке.

***

С утра идея не исчезла из ее головы, поэтому Гермиона решила обсудить вопрос с Драко, и желательно сегодня, потому что оставлять это слишком надолго означало лишь увеличивать чувство неловкости.

В конце концов, именно Малфой намекнул… хотя и был в стельку пьян…

Грейнджер покраснела от этой мысли. По правде говоря, она никогда не чувствовала себя достаточно комфортно с мужчиной, чтобы позволить кому-либо заняться с ней сексом. В одно время она рационально размышляла о том, чтобы сделать это с Роном, но они оба так и остались во френдзоне друг друга.

Идя на работу, Гермиона решила первым делом поговорить с Драко, она даже составила список клиник, где делают ЭКО{?}[Экстракорпоральное оплодотворение - вспомогательная репродуктивная технология, чаще всего используемая в случае бесплодия.], которые показались ей приемлемыми… В конечном итоге, если бы он сказал «нет», она могла бы отмахнуться от этого, как от недоразумения, и больше ничего об этом не говорить…

Ей оставалось только молиться, чтобы он не использовал это как способ еще больше унизить ее в будущем.

Когда двери лифта открылись на нужном этаже, Грейнджер сразу же столкнулась с ухмыляющейся Асторией, которая проталкивалась мимо Гермионы в открытую кабину.

Она посмотрела вслед Гринграсс, когда двери закрылись. На самом деле, Гермиона не понимала, почему до сих пор удивляется ее самодовольному высокомерию — она была такой с их первой встречи.

Пройдя по коридору, Гермиона остановилась между двумя дверями — своего офиса и кабинета Драко, — его дверь была приоткрыта. После секундной паузы она толкнула ее и вошла.