Ветер выл и кренил деревья, из-за чего в душе пробегали мурашки: а точно ли крыша достаточно крепка для удара кроны, а точно ли снаружи не осталось ничего, что может случайно улететь вместе с потоком? Но сколько бы эти вопросы не мучили Джулита, он предпочитал не поддаваться чувству паники и смотрел на все с холодной головой. Только вчера они вместе с отцом Роула проверяли крепость дома, а вещи предварительно занесли внутрь. Благо местный оракул предрек скорое появление урагана вместе с сильным дождем.

Джулит оторвался от созерцания окна. В свете огней ему легко было различить ту грусть, которая отразилась на лице Роула. С самого их возвращения он предпочел закрыться в себе и с подобным выражением, отражающим всю внутреннюю скорбь, мешать что-нибудь пальцем, будь то снадобье или травяной чай. Через какое-то время он выпивал получившееся месиво, но пальцами уже мучал твердую поверхность, настукивая грустную мелодию.

– И что так беспокоит тебя, братец? – спрашивала вновь его сестра, коренастая женщина с серьезным лицом и проникновенными голубыми глазами.

Но Роул не замечал ее. Если уж она и ухитрялась посмотреть ему в глаза, то он тут же поднимал взгляд выше головы и снова терялся.

– Оставь его, Пат. Ты же видишь его состояние, – вздохнул Джулит.

Патриция только нахмурилась. И не удивительно. В обычной ситуации Джулит был для нее союзником в общении с Роулом. Теперь же силы переменились, и у водного мага находилось все больше и больше возможностей пребывать в своей меланхолии без попыток даже на несколько мгновений вырваться оттуда.

В иной ситуации Джулит не позволил бы это. Он обязательно схватил бы Роула за шкирку и тянул, даже если бы тот стер пальцы в кровь, пытаясь ухватиться за свое состояние. Неважно.

Но что Джулиту следовало делать сейчас? Любовь никогда не была причиной падения Роула. И Джулит не был уверен, что в этой ситуации следовало делать хоть что-то.

– Что вообще произошло там, в Сноулите? – сверкнули в полутьме глаза Патриции.

Пока Джулит вновь обсасывал так надоевшие ему мысли, она подобралась достаточно близко, вцепилась в его темно-зеленый жилет. Он опустил руку на ее, аккуратно освободился и покачал головой. Патриции уже следовало смириться, но Джулит совсем не знал, как донести до нее это. Только поддерживал совместное молчание, будто все это путешествие несло за собой одну нестерпимую боль.

– Как вы мне оба надоели! – взорвалась Патриция, но ее пыл остудил вошедший в зал отец.

– Патриция, – его голос прозвучал серьезной и в меру жестко.

Поэтому она только и могла, что вздохнуть и прикусить губу. Спорить с отцом – последнее, что стала бы делать Патриция.

Глава семьи сел рядом с Роулом, отодвинул от него стакан. Но для того это не имело никакого значения, он снова начал барабанить пальцами по столу.

– Да, мальчик мой, ты совсем зачах, – вздохнул Роглан, и в голосе его отразилась вся скорбь, которую только мог отразить отец в отношении сына.

– Я думаю, скоро это пройдет, – выдавил из себя Джулит.

Он надеялся, что звучал дружелюбно, но натолкнулся только на стену отчаянья. Даже если все присутствующие надеялись, что Роула скоро отпустит, все ужасно переживали из-за него.

Стук резко прекратился. Все посмотрели на Роула. Он неожиданно нахмурился, качнул головой и поднялся из-за стола. Роглан хотел что-то спросить у него, но Роул ловко обогнул отца и скрылся за дверью одной из комнат. Все только вздохнули.

– Джулит, – тем же суровым тоном обратился к нему Роглан.

Джулит покорно сел за стол, но старался не смотреть на мага. Взгляд того ужасно давил. И вопрос его, хоть и прозвучал вновь, но снова покоробил самые дальние стенки души:

– Что произошло?

– Я не думаю, что мне следует говорить…

Роглан покачал головой. Джулит знал, что это означало – длинный монолог о том, что он взрастил Джулита с младых лет, дал ему кров и возможность вырасти прекрасным молодым магом, но в ответ получил сущую неблагодарность. И хоть воздушный маг привык к этим бравадам, но в этот раз решил оставить любые попытки дать возможность Роулу сказать все самому. Он рассказал. О Милдред, Тетьене и их совместном небольшом путешествии. Роглан слушал его с недоверием, Патриция силилась в это время не открыть рот от пробившегося наружу изумления. И Джулит не был удивлен такой реакции – Роул никогда не отличался любвеобильностью. Он легко отвергал девушек и проводил с ними время только затем, чтобы другие задавали поменьше вопросов. Но даже такой подход выдавал его с головой перед родственниками. И теперь Джулит оказался в незавидном положении: с одной стороны, ему надо сделать хоть что-то, чтобы дни не тянулись так мучительно долго, с другой – ему никто не верил. Когда он подходил к Роулу и пытался убедить того либо сделать шаг в сторону Милдред, либо оставить ее, тот отговаривался только:

– В любом случае я вряд ли ей нужен.

И любые попытки указать на записку с точным расположением Лейна не приносили результата. Сейчас же Джулит видел недоверия родственников Роула и только мог подмечать их похожесть: никого не слушают и поступают только так, как считают правильно. И неважно, что это слишком сильно отражалось на других.

– Все-таки вряд ли эльфийка могла… – заговорил Роглан после того, как Джулит закончил, но быстро замолк.

Густые брови его сомкнулись, и выражение лица отражало озадаченность. Джулит постарался скрыть ухмылку, но не мог не думать о том, что рад такой перемене. Может, если отец будет понимать причину недомогания сына, они смогут немного поговорить.

– Ты говоришь она из Драуна? – спросила тем временем Патриция.

– Не переживай, Пат. Времена тех грозных драунов давно прошли, – попытался отшутиться Джулит, но сам прекрасно понимал ее настороженность.

Наверное, только об этом он и забыл. Маг так привык к Милдред и Тетьену, что совсем не задумался о том, что другие драценцы думали о таких, как она, – жителях Драуна, предпочитающих самоуверенно двигаться вперед, переступая через головы других.

– Ему в пору выкинуть ее из головы, – подвел черту Роглан.

– Но вы не думаете, господин, что именно это и гложит вашего сына, – чуть выдвинулся вперед Джулит, нервно сжал попавшую под руку ложку. – Вы и так совсем не прислушиваетесь к тому…

Роглан прервал его тираду рукой. И хоть воздушному магу было что сказать, он подчинился.

– Я сам решу, мальчишка, как мне следует вести себя с моим сыном.

Роглан поднялся и покинул комнату, сильно хлопнув дверью. Патриция придвинулась ближе к Джулиту, потрепала его плечо.

– Кажется, тебе следовало остановиться, Джу, – улыбнулась она.

Он же ничего не ответил. И хоть хуже не стало, но такое поведение Роглана разозлило даже его.

***

Джулит потратил почти всю ночь на раздумья, из-за чего практически не сомкнул глаз, но все же решил поговорить с Роулом еще раз. Так больше продолжаться не могло. Поэтому, как только он смог разомкнуть глаза, то сразу же отправился в комнату друга. Тот уже давно не спал и что-то спешно собирал в сумку. Джулит молча зашел в комнату и заглянул внутрь поклажи: внутри лежала кое какая одежда и немного провизии.

– Собрался к ней? – спросил он, когда Роул наконец-то оторвался от сборов и обратил внимание на постороннего в комнате.

Видно было по лицу водного мага, что он предпочел бы сейчас ни с кем не разговаривать и не пересекаться без особой надобности. Уйти тишком – в духе Роула. Так они вдвоем не раз сбегали, когда Роглан выказывал неодобрение по поводу их планов. Если попытаться выспросить нужное разрешение или одобрение, то можно ждать целую вечность и ничего не добиться. Проще уйти и заставить всех вокруг смириться с твоим поведением. Именно так и поступал Роул, Джулит же просто соглашался с ним.