— Катрон, — улыбнувшись, Азим повернулся к жеребцу. — Вижу, ты нашёл мой меч, — юноша взял меч изо рта жеребца и привязал его к седлу, так как ножны он оставил в пещере.

Катрон коротко заржал, опустился на передние колени и мотнул голову назад, указывая Азиму, чтобы тот поскорее сел на него.

— Скачем домой, — сказал Азим, садясь на жеребца.

Катрон развернулся и пошёл небыстрым шагом в обратную сторону, осторожно минуя останки людей.

Азим гладил жеребца по загривку и хотел спросить, почему он здесь, а не у расщелины, когда вновь подул лёгкий ветер. Азим обернулся назад со странным видом и прислушался. Ветер доносил шелест песка, похожий на зов.

— Ты это слышал? — спросил Азим у жеребца и, словно зачарованный, начал тянуть поводья направо.

Юноша хотел развернуть жеребца, но тот начал фыркать и упрямиться. Катрон настороженно мотал хвостом и напряг шею. Что-то возбудило в нём тревогу. Он отказывался разворачиваться и упрямо шёл вперёд и случайно задел голову иссохшей женщины.

— Он страдает, разве ты не слышишь? — одурманенным голосом тихо проговорил Азим. Влекомый тихим, сладкозвучным зовом о помощи, он настойчиво пытался развернуть жеребца. — Он голоден… Я могу помочь ему… Люди должны помогать, — Азим зачарованно смотрел куда-то направо. В его голосе было неестественное сочувствие.

Юноша собрался слезть с упрямого жеребка и пешком пойти на помощь, но Катрон громко заржал и погнал вперёд. Пренебрегая осторожностью, он перескакивал через останки и уносился прочь из этого проклятого места, чтобы чары не успели полностью овладеть волей его хозяина.

— Остановись, — вяло протянул Азим. — Он нуждается во мне… и в тебе.

Катрон не слушал хозяина и гнал вперёд, несмотря на препятствия.

Вскоре, словно выпущенная стрела, Катрон выскочил из ущелья и со всей скоростью помчался на восток. Он опасался, что те люди могли устроить засаду, потому держался подальше от опушки Корявого леса.

Ближе к вечеру этот лес остался позади, и Катрон слегка свернул на юго-восток. Несмотря на голод, жажду и усталость, Катрон всё бежал, чувствуя, что его юный хозяин всё ещё одурманен. Хотя Азим уже перестал тянуть поводья, чтобы остановить жеребца.

У юноши слегка кружилась голова. У него был помутнён рассудок, но он осознавал, что скачет верхом. Потому Азим прижался к шее жеребца, чтобы не свалиться.

Катрон продолжал скакать, не жалея сил, которые были на исходе. Глубокой ночью он прибежал до яблоневой рощи. Изнурённый и взмыленный жеребец остановился там, где они с Азимом впервые скрывались от людей после находки Чёрного рубина. Встав у яблони с большими, малочисленными красными плодами, Катрон начал фыркать, громко ржать и мотать головой, чтобы привести Азима в чувства.

Юноша тяжело выпрямился и медленно открыл глаза. Его взор прояснился, но он всё ещё ощущал головокружение.

— Ты спас меня, — вяло проговорил он.

Азим хотел погладить Катрона, но, протянув руку к его шее, свалился на землю и уснул, словно всю дорогу бежал он, а не Катрон.

«До принятия решения о сжигании тел, первых жертв Зелёной хвори обматывали в пять слоёв льна и хоронили в специально отведённых участках, а во избежание дальнейшего заражения почвы, на могилах сеяли семена льна. Этот же метод использовали для обеззараживания засыпанных выгребных ям. Теперь эти места превратились в льняные поля и сады, которые люди обходят стороной даже в пределах городов».

Хранители знаний: «Истории Ахоруна»

Азим галопом гнал своего жеребца. Нужно скорее вернуться в Ангуран. Каждая секунда промедления может стоить жизни Зилолы. Он проспал целые сутки и даже больше. Проснувшись с новым рассветом, к нему вернулось ясность ума. Юноша чувствовал себя бодро. Он немедля сел на Катрона и направил его в сторону столицы.

По дороге он перекусил тем, что осталось в седельных сумках, где также была чистая сменная одежда, но он не стал переодеваться, даже продолжая скакать на жеребце. Юноша не хотел терять времени. То, как он выглядит, сейчас было для него неважно.

К трём соям после полудня Азим наконец доехал до Ангурана. Через западный въезд юноша направил Катрона по вымощенным улицам. Городская стража и люди узнавали и изумлялись, некоторые даже приходили в ужас от его вида. Одежда Азима была в грязи и пятнах крови, как и его лицо с шей. Юноша слегка оброс щетиной и бегло смотрел на прохожих, которые начинали шептаться, как только он проезжал мимо.

Вскоре показались башни и через некоторое время Азим выехал к полю вокруг дворца. Ему давно следовало спешиться, но юноша об этом не думал. Азим спешился только, когда подъехал ко входу в лабиринты, где его уже поджидал придворный слуга.

— С возвращением, господин, — молодой человек прижал руку к сердцу и слегка склонил голову. Он был поражён видом Азима, но таращиться на него не смел.

— Султан во дворце? — спрашивая, Азим вручил ему поводья Катрона. — Его нужно хорошенько напоить и накормить.

Не дожидаясь ответа, Азим по лабиринту поспешил ко дворцу, оставив слугу в недоумении. Пробежав по ступенькам, Азим вошёл во дворец по служебному входу.

— Приветствую вас, господин! — у гардеробщицы наготове была пара серебристых сандалий.

Азим, кивнув ей в ответ, быстро снял с себя грязную обувь. Чуть ли не выхватив сандалии из рук гардеробщицы, он побежал к двери, ведущей к лестницам. Азим остановился на полпути и оглянулся на недоумевающую гардеробщицу.

— Где его величество? — спросил Азим, надев сандалии.

— Светлый господин проводит собрание в малом тронном зале, — ответила гардеробщица в синем платье и серебристой безрукавке, с серебристым платком, свободно накинутым на голову.

Она хотела было что-то спросить, но Азим, кивнув, быстро направился в малый тронный зал на первом этаже.

Через несколько коридоров юноша оказался у приоткрытых резных дверей, за которыми его высокопоставленный тесть раздавал поручения.

— Созовите всех кузнецов со всего Ахоруна. Пусть куют мечи, а другие плетут кольчуги. Привлеките также ткачей и всех швей. Пусть готовят латы. Они могут понадобиться нам уже завтра! Этот шакал не предсказуем. Воеводы, готовьте свои войска!

— К чему? — озадачился Азим, войдя в зал.

На собрании присутствовали около пятидесяти человек, которые разом повернулись в его сторону. Узнав Азима, они один за другим прижимали руку к сердцу и слегка склоняли головы. Вид юноши тоже привёл их в замешательство.

Азим слега растерялся. Он ещё не привык к тому, что люди теперь будут кланяться перед ним при встрече. Те прохожие на улицах тоже склоняли голову, но, озадаченный своей целью, юноша не обращал на это внимание. Здесь же он склонил голову в ответ, прижав руку к сердцу. Вдоль стены с резным растительно-геометрическим узором Азим направился к трону с позолоченной резьбой, украшенному драгоценными камнями и обитому синим бархатом.

Когда Азим вошёл в малый тронный зал, с другой стороны зала вошёл часовой с башни и шёпотом на ухо известил султана о возвращении его зятя. Отпустив часового в бледно-зелёном кафтане с золотистыми гроздьями и белой чалмой на голове, султан повернул голову в сторону Азима, который был уже в пятнадцати шагах от него. Юноша был один и это не обрадовало Бузурга.

— Ты один, — это был не вопрос, а скорее упрёк.

Азим не ответил. Он был крайне озабочен и краем глаза недоверчиво посматривал на людей в зале. Приблизившись ещё на пару шагов, он посмотрел на тестя, дав ему понять, что он не хочет говорить при них.

Султан озадаченно посмотрел на людей. В первом ряду в алых шелках стояли визири, во втором в зелёных лёгких кафтанах были воеводы, начальники вофи, в третьем и четвёртом ряду в синих одеяниях стояли богатые и влиятельные люди Ангурана, за ними стояли кузнецы, каменщики, ткачи, швеи, пастухи, табунщики и другие представители рабочего класса в серых льняных одеяниях.