— Боюсь, тебя уже взяли в разработку и начинают обкладывать со всех сторон. Этот герр Шабер — руководитель одного из отделов управления политического сыска. По нашим сведениям, симпатизирует Третьему Рейху и поддерживает контакты с их разведкой.

— Даже так? — поразился я.

— А как ты хотел? — усмехнулся Гашке. — Не думай, будто Карпинский в кармане у графа Данилевского. У Фёдора Ильича есть серьёзные интересы в Айле, но он профессиональный посредник и за соответствующее вознаграждение готов работать с кем угодно. С Оксоном, Срединским воеводством, здешним насквозь реакционным правительством и при некоторых обстоятельствах даже с нами!

Не могу сказать, будто это заявление меня совсем уж нисколько не удивило. Я прекрасно отдавал себе отчёт в том, что Фёдор Ильич своего не упустит, но всё же полагал, что его действия нацелены не столько на извлечение сиюминутной материальной выгоды, сколько на достижение семейством некоего привилегированного положения в политическом закулисье Латоны. Формально Айла и Оксон находятся в состоянии войны, станет ли он работать и с теми, и с другими? И станут ли обе стороны ему после этого доверять? Или же посредники нужны всем и всегда?

Меня терзали определённого рода сомнения, а вот Иван Николаевич для себя всё уже решил.

— Говоришь, в марте намечается работа на Зигоском полуострове? — задумчиво пробормотал он себе под нос и постучал костяшками по столу. — Интересно, очень интересно… Это сфера интересов Султаната, Танилии и Оксона!

— К слову об оксонцах… — вздохнул я и нехотя сознался: — Меня срисовал один из их агентов, пришлось его убрать.

Гашке нахмурился.

— Поясни!

Запираться я не стал, но и всей правды не рассказал — так скажем, изложил отредактированную версию.

— Шахматное кафе Рейнера нам известно, — задумчиво проговорил Иван Николаевич, — но не было никаких свидетельств того, что в Ридзин перебросили группу фон Винека!

— Отто Риттера, — поправил я собеседника.

— Его настоящее имя — Отто фон Винек. И специализируется он на силовых акциях. Это может оказаться важно. — Гашке посмотрел на меня. — К шахматному кафе и близко больше не подходи! Попробуем взять его под наблюдение.

Он сунул в карман шифрованное сообщение и поднялся на ноги, я тоже встал и сказал:

— Подкиньте какое-нибудь денежное дельце, а то мне ещё депозит вносить. Тысячу лат, между прочим!

— Подумаю об этом, — пообещал Иван Николаевич.

— Подкинете, смогу ещё трёх операторов к сотрудничеству привлечь.

— Подумаю! — с нажимом повторил Гашке и попросил: — Андрей, закрой за мной.

Тот оторвался от бумаг и уточнил:

— А что с техникой дистанционной настройки на Эпицентр?

— Там ничего сложного нет, за неделю базу точно освоишь, — уверил я его. — Но понадобятся доноры — операторы, которые недавно проходили подстройку на Эпицентр. Иначе особого эффекта не будет.

Увы и ах, захваченные в плен по время позапрошлогоднего столкновения нихонцы стали для нас на текущий момент практически бесполезны. Если бы не редкие новые «поступления», программу и вовсе пришлось бы свернуть.

Вот интересно, в здешнем посольстве Страны восходящего солнца есть операторы?

Но я тут же выкинул эту мысль из головы и выжидающе посмотрел на Гашке.

— Доноров мы обеспечим, — кивнул тот. — Но это, как говорят наши айлийские партнёры, «ноу-хау» огласке не подлежит.

Андрей криво усмехнулся.

— На сей счёт не волнуйтесь. Уж как-нибудь запудрю пациентам мозги, дело привычное. — Он указал на одну из стен. — Там экран повешу, тут кинопроектор установлю, буду гипнокоды крутить. Вложения не такие уж и великие понадобятся.

Иван Николаевич вздохнул.

— Лучше бы тебе изыскать на это деньги самостоятельно, — предупредил он. — Расширяй практику, сейчас момент для этого самый подходящий.

— Скажете тоже! — поморщился Андрей. — По объявлениям одни голодранцы обращаются. Для привлечения денежной клиентуры рекомендации нужны, а я в городе человек новый…

— Работай! — отрезал Гашке и решительно двинулся ко входной двери.

Донец запер за ним и вернулся в гостиную, раскрыл шкаф и выставил на стол две рюмки. Решительным жестом сдвинул в сторону бумаги, принёс бутылку местного бальзама, круг кровяной колбасы, хлеб и ещё какую-то немудрёную снедь.

Пить мне нисколько не хотелось, но какое-то наитие подсказало, что отказываться точно не стоит. Нам ещё работать и работать вместе, сразу отношения не проясним, и неизвестно, как это в дальнейшем аукнется.

Мы чокнулись. Настоянный на травах бальзам обжёг рот, и я с непривычки шумно выдохнул. Андрей откромсал ножом колбасы и спросил:

— Как там Валя?

Вопроса этого я ждал и заранее его боялся, но уходить от прямого ответа не стал.

— У неё всё хорошо. Из медсестёр в фельдшеры пробилась с перспективой на повышение.

— А в личном плане? — уточнил Андрей.

Я покачал головой.

— Сдаётся мне, она не из тех, кому интересна семейная жизнь.

По сути, это были просто общие слова, но собеседнику хватило и этого.

— Понять не могу, что на меня тогда нашло, — вздохнул он, разливая по рюмкам бальзам. — Такие глупости творил, что до сих пор не по себе становится. Как вспомню — трясёт, пока не выпью.

Ну мы и выпили. Закусили, помолчали, потом я сказал:

— Да она просто в голову тебе залезла.

Андрей Игоревич криво усмехнулся.

— Это так не работает. Меня ведь до переезда в Айлу не отпускало! Чуть в петлю не полез, было дело. Со мной даже психолог работал и всё без толку. А потом как рукой сняло.

— Обычная влюблённость, помноженная на ментальное подавление с задействованием резидентных структур, — уверил я собеседника. — А как ты в зоне активного излучения источника-десять оказался, так его гармонии всё и вычистили. На Туманном Альбионе сразу ведь отпустило, так?

Андрей кивнул.

— Возможно. Ну да чего уж теперь! Было и прошло. Расскажи лучше о вашей технике, до меня только какие-то самые общие детали довели.

В итоге засиделись мы до позднего вечера и приговорили за разговором бутылку бальзама, но закуской я не пренебрегал, поэтому в гостиницу вернулся разве что самую малость подвыпившим. Ещё издали заметил на освещённом фонарём крыльце Кешу и пару его плечистых приятелей. Нахохлившиеся будто озябшие воробьи парни молча курили, но, как оказалось, не просто вышли освежиться, а целенаправленно караулили именно меня.

— Есть работёнка! — сходу объявил Иннокентий.

— О как! — рассмеялся я. — Неужто придумали, как большой куш срубить?

Серж досадливо поморщился и повёл мощным плечом.

— Да если бы! — вздохнул он. — Нужно просто намекнуть кое-кому, чтобы на чужих барышень не заглядывался. Но платят тоже неплохо.

Я с интересом оглядел парней и спросил:

— А сами вы чего? Кишка тонка?

— Нас тот человек знает, близко не подпустит, — пояснил Кеша, — а в драку с ним лезть — не вариант.

— Не потянем, — столь же безрадостно признал Влад, хрустнув сбитыми костяшками.

— Золотой румб! — с хмурым видом изрёк Серж, рубец на скуле которого стал от холода даже белее обычного.

— Золотой румб? — озадачился я. — Неплохо! Но у меня встречный вопрос: а с чего вы, господа хорошие, вообще решили, что я со своим жалким девятым витком смогу его в оборот взять?

— Эффект неожиданности, — пробурчал Серж.

Кеша кивнул в знак согласия с товарищем.

— Ты же в комендатуре служил, так? — сунув руки в карманы, уставился он на меня. — Вас там всяким хитрым приёмам обучали, насколько знаю. Чужие способности в рукопашной блокировать и всё такое. Подавишь золотого румба?

— Он прям золотой-золотой?

— До нижней суперпозиции не успел дойти, но был близок. Ну так как? Потянешь?

Я задумался над этим вопросом, потом без всякого энтузиазма, и вместе с тем предельно решительно заявил:

— Потяну.

— Потяну, — повторил я и усмехнулся. — Вот только чего ради мне так подставляться, а?