С расцветом афинской демократии в V в. вся интеллектуальная деятельность, развернувшаяся в греческих колониях Ионии, Малой Азии и Южной Италии, сосредоточится в Афинах. Люди пытливого ума, ученые и учители, отовсюду стекаются в этот город, принося с собой почти неизвестные афинянам прежде способы мышления, которые те далеко не всегда охотно приемлют. Так, например, Анаксагор[36], выходец из Ионии, был обвинен в безбожии и отправился в изгнание — наглядное свидетельство того, что дух исследования, развившийся в греческих колониях Малой Азии, для афинян был совершенно чужд. Знаменитые «софисты» V в. тоже зачастую люди пришлые. Протагор и Продик прибыли в Афины из Ионии, Горгий — из Южной Италии. Духовное движение, которое они представляют, — это одновременно и продолжение традиции, и разрыв с прошлым. Продолжение традиции в той мере, в какой метод аргументации Парменида, Зенона из Элеи или Мелисса обнаруживается в софистических парадоксах; продолжение традиции постольку, поскольку софисты стремятся свести воедино все научное, или историческое, знание, накопленное предшествующими мыслителями. Разрыв — во-первых, потому, что они подвергают это знание основательной критике, выражая, каждый по-своему, мысль о столкновении между природой (physis) и человеческими установлениями (nomoi), и, во-вторых, потому, что главная цель их деятельности — давать молодежи образование, обеспечивающее успешное участие в политической жизни. Их система преподавания отвечает вполне определенной потребности. Развитие демократии требует, чтобы граждане, в особенности те, кто добивается власти, в совершенстве владели словом. До сих пор молодых людей учили доблести, aretē, и основным средством воспитания была synousia, т.е. частое пребывание их в кругу взрослых[37], не предусматривающее какого-либо специального обучения. Софисты же переходят к воспитанию в искусственной среде, которое станет характерной чертой нашей цивилизации[38]. Это профессиональные преподаватели, в первую очередь педагоги, хотя среди них есть и весьма оригинальные мыслители, такие, как Протагор, Горгий, Антифонт. Софисты за плату снабжают своих учеников рецептами, как убеждать слушателей и умело выставлять доводы «за» и «против» (искусство словопрения). Платон и Аристотель будут упрекать их в том, что они торгуют знаниями, продавая свой товар оптом и розницу[39]. Впрочем, они преподают не только технику убедительной речи, но и вообще все, что помогает человеку обрести широту кругозора, которая всегда покоряет аудиторию, или, иными словами, общую культуру: сюда входят как естествоведение, геометрия, астрономия, так и история, обществознание, теория права. Софисты не основывают постоянных школ; они предлагают, за соответствующее вознаграждение, различные учебные курсы, а чтобы привлечь слушателей, делают себе рекламу, выступая с публичными лекциями, демонстрирующими их познания и способности. Услугами этих странствующих учителей пользуются не только Афины, но и другие города.

Таким образом, aretē, понимаемая теперь уже как компетентность, позволяющая играть некоторую роль в жизни полиса, может быть предметом обучения, если ученик обладает природными способностями и достаточно прилежен в упражнениях.

Можно считать более или менее достоверным, что досократики VII — VI вв. до н.э., к примеру Ксенофан или Парменид, и вопреки некоторым древним, но весьма спорным свидетельствам, очевидно, даже Пифагор[40] и Гераклит[41] не знали ни прилагательного philosophos, ни глагола philosophein («философствовать»), ни тем более слова philosophia. Эти слова, по всей вероятности, появляются лишь в V в. — в блистательную «эпоху Перикла», когда Афины достигают апогея своего политического и духовного влияния; в эпоху Софокла, Еврипида, софистов — и, добавим, как раз тогда, когда историк Геродот, родом из Малой Азии, совершая свои многочисленные путешествия, попадает наконец в этот знаменитый город. Именно в его сочинении мы находим, быть может, самое первое упоминание о «философской» деятельности. Геродот рассказывает о легендарной встрече афинского законодателя Солона (VII — VI вв.), одного из тех, кого называли Семью мудрецами, с лидийским царем Крезом. Гордый своим могуществом и богатствами, Крез обращается к Солону с такими словами:

Эти строки из Геродота проливают свет на то, как понимали тогда мудрость и философию. Солон отправлялся в путешествия, чтобы почерпнуть новые знания, обогатить свои представления о действительности и о людях, открыть для себя другие края и другие нравы. Еще раз заметим, что досократики, по-видимому, обозначали свою интеллектуальную активность словом historia — «исследование»[43]. Познания, подобные тем, какие приобрел Солон за годы странствий, могут сделать того, кто ими обладает, хорошим судьей во всем, что касается человеческой жизни. Поэтому Крез спрашивает у Солона, кто, по его мнению, самый счастливый человек. И тот отвечает: никто не может быть назван счастливым, покуда не окончит свои дни.

Итак, рассказ Геродота обнаруживает существование слова, которое или уже было в ходу, или, во всяком случае, должно было получить распространение в Афинах V в., Афинах победившей демократии и преуспевающих софистов. Со времен Гомера слова с корнем philo- обозначали какую-либо склонность — когда человек находит интерес, удовольствие или даже смысл своей жизни в определенной деятельности. Например, philo-posia — это расположенность к пьянству, philo-timia — склонность к стяжанию почестей, philo-sophia — соответственно влечение к мудрости, sophia[44].

Афиняне V в. гордились тем, что в их городе процветала интеллектуальная деятельность, поощрялись наука и культура. В надгробной речи над первыми воинами, павшими в Пелопоннесской войне, афинский государственный деятель Перикл восхваляет образ жизни афинян в таких выражениях: «Мы поклоняемся прекрасному, соблюдая меру, и философствуем, не впадая в изнеженность»[45]. Два слова здесь имеют корень philo-: philokalein и philosophein. Попутно заметим, что перед нами косвенное свидетельство триумфа демократии. Высокое достоинство (aretē) теперь могут обрести не одни только исключительные личности, люди благородного происхождения, но и все прочие граждане, если они питают любовь к прекрасному и их влечет к себе мудрость, sophia. В начале IV в. оратор Исократ затронет эту тему в своем «Панегирике»: Афины открыли миру философию[46].

Философская деятельность охватывает все, что относится к общей духовной культуре: умозрения досократиков, рождающиеся науки, теорию языка, риторическую технику, искусство убеждать. Иногда ее сводят к искусству аргументации — судя по тому, как упоминает о ней софист Горгий в «Похвальном слове Елене». Елена, говорит он, не была ответственна за свое деяние, поскольку действовала так либо по воле богов, либо подвергаясь насилию, либо поддавшись убеждению, либо, наконец, под влиянием страсти^5*. Далее Горгий различает три вида убеждения посредством слова; один из них — «состязания философских речей». Вероятно, Горгий подразумевает публичные споры, которые софисты устраивали между собой, выставляя напоказ свои таланты. При этом обсуждались не конкретные правовые или политические проблемы, а отвлеченные вопросы общекультурного характера.