Ева прервала её, сама ошеломлённая своей догадкой:

– Он пытался с вами поговорить, когда вы приходили?

– Всего раза два за все это время. Впервые сразу после нашей с Фредом свадьбы, а ещё месяца два назад.

– И после этого разговора у вас начались видения?! – спросил Адам.

Жанна застыла:

– Постойте… Точно. Так оно и было. Два месяца назад я принесла ему, как всегда продукты, поставила корзину на крыльцо. Но неожиданно раздался скрип двери, и на пороге появился Альфред. Я растерялась, так как мы не виделись уже много лет. Он схватил меня за руку и сказал: «Не уходи так быстро. Столько лет прошло. Дай хоть взгляну на тебя». Потом что-то вроде: я все так же красива, и попытался меня обнять. Спросил, почему я тогда выбрала Фреда…

– А почему? – не удержалась любопытная Ева.

– Потому что Фред родной и светлый. А брат его всегда меня пугал, в нем что-то мрачное и жуткое. Теперь я поняла: в нём так ничего и не изменилось. Подождите, Альфред сказал тогда эту же странную фразу: «Но мы же так похожи, мы одинаковые, мы – один человек…»

– Так и сказал: «Мы – один человек?», – почему-то насторожился Адам.

– Я не помню дословно, но смысл был такой, – вздохнула Жанна, – Впрочем, я вот зачем пришла.

Она достала из корзинки льняную салфетку и аккуратно её развернула.

– Сегодня утром я стирала со стола крошки, и увидела еле заметные остатки какого-то порошка на столе около кофеварки. Раньше я бы и внимания не обратила, но теперь все кажется мне странным. Посмотрите…

Адам принялся осторожно разглядывать еле заметные крупинки на салфетке.

– Так я и думал, – удовлетворённо кивнул он. – Вы обычно пьёте чай или кофе по утрам?

– Я кофе пью, – ответила Жанна, – Муж специально мне под утро зерна обжаривает и перемалывает. Просыпаюсь от запаха свежего жареного кофе. Вот уже много лет. Это аромат нашего семейного счастья.

– А Альфред… Он может зайти в ваш дом? Когда вы этого не видите?

Жанна удивилась.

– Даже если бы у него была такая возможность, он бы не стал… Никогда.

– А вход из таверны в вашу жилую часть? – продолжал Адам.

– Нет, когда родились близняшки – Берта и Альберта, муж сделал отдельный вход, чтобы посетители нас не беспокоили.

Адам помолчал немного, и совсем ни к селу, ни к городу произнёс:

– Почему именно сейчас?

Затем последовала фраза, даже как-то оскорбительно прозвучавшая:

– Ева, ты пока погуляй, ладно?

– Ну и куда я пойду? – Ева испугалась заблудиться в незнакомом городе, хотя ей очень хотелось наконец-то посмотреть на улицы в дневном свете.

Жанна словно прочитала её мысли:

– Я с удовольствием всё вам покажу.

Собираясь выходить, Жанна зацепила краем глаза фигурку чёрного козла и удивилась:

– О, этим козлом один из посетителей недавно расплатился с мужем за сливовицу. Мастер Авдий. Он всегда своими игрушками расплачивается.

Ева, пытающаяся хоть немного привести себя в порядок, посмотрела на козла внимательно, взяла его с полки и положила в карман спортивных штанов.

– Если они друг к другу никогда не заходят, – задумчиво произнесла она, – как этот чёртов козёл оказался в антикварной лавке? Жанна, это точно тот же самый?

– Мастер Авдий никогда не дублирует свои игрушки, – убеждённо ответила Жанна.

***

Как рождается женская дружба? Нужны ли годы, полные испытаний и проверок на прочность? Или достаточно одной секунды, чтобы понять, – всё сложилось!

Ева умела дружить. Вот в любви ей везло не очень. Но она признавала, что любить не умела сама. И, может, именно от того, что так здорово умела дружить. Очевидно, тут кроется какой-то подвох, и выбирать нужно или то, или другое. За Еву провидение выбрало дружбу. Ещё с детства она умела так – не ревнуя, открыто, появляясь, когда была нужна, и исчезала, чувствуя свою ненужность. Не ждала ничего взамен, отдавая только то, что сама хотела отдать. Если завидовала – прямо говорила об этом, не щипая подло и больно исподтишка, без истерического взахлёба, никого ни с кем не деля. Легко отпускала уходящих из её жизни. С открытым сердцем встречала тех, кого волнами судьбы к ней прибивало.

Она принимала как должное, что у неё есть Лёля, с которой они рядом практически всю жизнь. И нужны ли ей ещё какие-то друзья или не нужны, такие размышления не входили в сферу её интересов. Просто случался новый друг, и жизнь приобретала ещё один, доселе неизвестный оттенок. Вот так – щёлк! – на пороге появилась Жанна, и девушки сразу поняли, что они случились друг у друга. Оказалось, достаточно одной секунды. И вот уже идут вдвоём по улице небольшого городка и беседуют не просто мило, а проникновенно, понимая друг друга с полуслова.

Ещё стоял утренний туман. Плотная дымка, скрывающая дали. Ева выхватывала глазами уже знакомую улицу. Вот дом Адама, за ним – небольшая площадь. Фонтанчик, казавшийся в темноте замшелым, при свете дня явил резную вязь на бордюрах. Это она, вызеленная под старину, отливала во вчерашних сумерках запущенной медью.

Ева и Жанна прошли через эту небольшую площадь, мимо тонко струящегося фонтана, и сразу вышли к таверне-антикварной лавке-ателье. За таверной в воздухе висело невнятное марево, словно наброшенная на соседние здания вуаль.

Только виднелся край соседнего с таверной дома – в отличие от неё, очень квадратного, геометрически выдержанного, с плоскими площадками на крыше, чёткими перилами, увитыми симметрично цветами-граммофончиками. Потом, уже совсем в тумане, больше предполагался, чем виделся деревянный аккуратный мостик, а значит, скорее всего, поблизости протекала речушка. Совсем вдалеке угадывался холмистый лес, но только намекался лохматыми верхушками, разрывающими белые утренние облака.

– Город наш небольшой, – сказала Жанна, проследив за далеко устремлённым взглядом Евы, – почти все про всех знают. Но хотят знать ещё больше.

– А насколько небольшой? – завертела Ева головой по сторонам.

Жанна загадочно и коварно улыбнулась:

– Как в «Твин Пиксе». Пятьдесят одна тысяча жителей.

– А Адам… он у вас кто? – осмелилась задать давно интересующий её вопрос Ева.

– Если продолжать дальше тему, он у нас вроде шерифа. Постой…

Жанна подозрительно и чуть насмешливо взглянула на новую подругу:

– Вы не знаете, кто он?

– Я просто хотела понять, как вы его воспринимаете, – попыталась выкрутиться Ева.

Сбоку от надписи «Таверна» обнаружилась арка, нахлобученная пышной шапкой мелких ярко-фиолетовых цветов. Ева не заметила её накануне в сумерках. Арка открывала вид на внутренний дворик и крыльцо с верандой. Сквозь большое прозрачное окно виднелись манекены, укутанные в шелка и бархат, застывшие в разнообразных позах. Здесь же, на веранде, среди цветов и тканей расположился небольшой ажурный кофейный столик с мягким диванчиком. На столике небрежно, но уютно примостился листок бумаги с эскизом платья, сделанный карандашом буквально в несколько штрихов, но имеющий законченный вид.

«Скорее всего, Жанна общается здесь с клиентками, так сказать, на предварительном этапе», – подумала Ева.

– Клиентки – мои подруги, – подтвердила портниха, словно прочитав Евины мысли, – здесь мы с удовольствием пьём кофе, общаемся, немного сплетничаем и делимся открытиями. Ну и обсуждаем, конечно, модели, которые им бы хотелось сшить. Впрочем, чаще всего…

Жанна махнула рукой в сторону эскиза.

– Это получается как-то само. Я смотрю на человека и вижу на нем готовую фантазию. Вплоть до пуговиц. Причём самое удивительное, что я даже вижу, когда именно ему это понадобится.

– События будущего? – азартно уточнила Ева.

– Не совсем, – Жанна с трудом подбирала объяснение. – Просто знаю, что через месяц, например, Лизе будет искать деловой брючный костюм. А зачем домохозяйке Лизе ни с того, ни с сего понадобится офисная одежда, я не знаю. Шью ей к почувствованному сроку, увиденный мной костюм, и, представьте, оказывается, что Лизин цветник выиграл первое место в конкурсе, и её приглашают консультировать специалистов-ландшафтников в Большую Управу. А это, сами понимаете, учреждение официальное дальше некуда.