Карла принесла им вино. Джесс тут же подняла свой бокал, чокнулась с Адамом.

– За сладостные воспоминания, – предложила она.

– За сладостные воспоминания, – повторил он.

Как только они вошли в ее квартиру, она почувствовала, что что-то не так.

Джесс остановилась, как вкопанная, возле двери, ожидая, прислушиваясь.

– В чем дело? – спросил Адам.

– Вы что-нибудь слышите? – спросила она.

– Слышу, что работает ваш радиоприемник, если вы имеете в виду это. Вы никогда не выключаете его из-за птички?

– Но не так громко.

Адам ничего не сказал. Джесс повернула ключ в замке, потихоньку открыла дверь.

– Господи, здесь адский холод! – воскликнула Джесс, увидев, как ее старинные цветные занавески полощутся на ветру.

– Вы оставили окна открытыми?

– Нет, – ответила Джесс, подходя торопливо к окну и закрывая его. Занавески оборвались и упали, накрыв ее словно плащом. Звуки музыки, несшиеся из радиоприемника, нарастали. Опера, подумала она, сбрасывая с себя занавески, похожие на гигантскую паутину, торопясь к стереоприемнику, чтобы сделать звук потише. «Кармен». Ария тореадора.

– Может быть, следует вызвать полицию, – предложил Адам.

Она повернулась к нему на каблуках. Если не считать открытого окна и громкости стереоприемника, то в комнате все оставалось без изменений.

– Похоже, что ничего не пропало, – она направилась в спальню.

– Не ходите туда, Джесс, – предупредил ее Адам.

Джесс остановилась, обернулась к нему.

– Почему это?

– Потому что вы не знаете, что или кто может поджидать вас, – напомнил он ей. – Господи Иисусе, Джесс, уж кто-кто, а вы-то должны хорошо знать это. Что надо делать, как учит полиция, если в вашей квартире совершено ограбление со взломом? Они советуют не входить в нее, – продолжал он, не дожидаясь от нее ответа. – Почему они вам это советуют?

– Потому что взломщик может все еще находиться в квартире, – спокойно ответила Джесс.

– Давайте уйдем отсюда и вызовем полицию, – опять предложил он.

Джесс сделала к нему два шага, потом замерла на месте.

– Бог мой!

Адам посмотрел по сторонам, потом опять на нее.

– Что такое? В чем дело?

– Фред! – воскликнула она дрожащим голосом, показывая на клетку.

На какое-то время Адам растерялся, толком не соображая, в чем дело.

– Его нет, – закричала Джесс, подбегая к клетке, заглядывая через сетку, проверила, нет ли птички внутри клетки под подстилкой из бумаги. Но она убедилась, что птичка исчезла.

– Кто-то открыл клетку и выпустил ее, – заплакала она. – Она, наверное, вылетела в окно.

Даже когда она произносила эти слова, Джесс понимала невозможность того, что канарейка могла беспрепятственно пролететь через колышущиеся занавески, если бы чья-то твердая рука не раздвинула их, чтобы открыть проход, тем самым наверняка обрекая птичку на смерть в морозном ночном воздухе. По щекам Джесс потекли слезы.

– Неужели кто-то мог это сделать? Неужели кто-то может обидеть бедную маленькую птичку? – Со стоном Джесс упала в объятия Адама. Перед ее глазами всплыла неприятная картина обезображенной домашней черепашки, принадлежавшей ребенку.

Они позвонили в полицию из квартиры Уолтера Фрейзера, подождали там, пока двое полицейских осматривали ее квартиру.

– Они никого не найдут, – уверенно произнесла Джесс, в то время как Уолтер наливал ей стакан чая и просил выпить его. – Он давно удрал.

– Вы говорите так, как будто знаете взломщика, – прокомментировал ее слова Адам.

– Знаю, – кивнула она и кратенько рассказала о Рике Фергюсоне. – Уолтер, вы не слышали, поднимался ли кто-нибудь по лестнице? – спросила Джесс. – Не видели ли кого-нибудь подозрительного?

– Видел только вашего приятеля, – ответил Уолтер, мигнув в сторону Адама, опуская свое полное туловище в глубокое кресло, обтянутое зеленым бархатом.

Джесс взглянула на Адама.

– Он толкался тут на улице, – продолжал Уолтер. – Думаю, что дожидался вас.

– А что вы можете сказать о музыке? – быстро спросил Адам. – Вы не заметили, когда увеличили громкость?

– Ну, большую часть дня меня дома не было, – сказал им Уолтер, его взгляд перебегал с предмета на предмет, как бы отслеживая события этого дня. – А когда я вернулся домой, то музыка уже грохотала во всю. Мне это показалось странным, но я подумал, что мне не пристало жаловаться. К тому же передавали воскресную мелодичную музыку, которую было довольно приятно слушать.

– Вы не слышали, чтобы кто-нибудь ходил у вас над головой? – спросила Джесс.

– Даже если я и слышал, то принимал это за ваши шаги. – Он дружески потрепал ее по руке. – Пейте свой чай.

Полицейские задали такие же вопросы, получили такие же ответы. В квартире Джесс они никого не обнаружили. В других комнатах вроде бы тоже ничего не тронули.

– Вы уверены, что сами не оставили окно открытым? – спросила одна из полицейских, молодая женщина с короткими рыжими волосами и прыщеватым лицом. Она держала наготове ручку и блокнот, готовая тут же записать ответ Джесс.

– Абсолютно уверена.

– А относительно приемника и клетки с птицей, не могло ли случиться?..

– Исключается! – раздраженно бросила Джесс.

– Мы можем кого-либо послать, чтобы поискать отпечатки пальцев, – предложил более старый полицейский по имени Фрэнк Метула.

– Не беспокойтесь, Фрэнк, – сказала ему Джесс, думая, что он здорово поседел с тех пор, как она видела его в последний раз. – Он не оставил никаких отпечатков пальцев. – Джесс рассказала им о своих подозрениях и о том, что выдан ордер на арест Рика Фергюсона.

– Не хотите ли вы установить полицейское наблюдение этой ночью за вашим домом? – спросил Фрэнк.

– Я уже и так нахожусь под наблюдением, – пояснила им Джесс. – Мой бывший муж нанял сыщика для этой цели.

– Он ведет наблюдение за домом? – спросил Адам.

– К сожалению, нет. Он ведет наблюдение за мной, ходит за мной. Поэтому он ничего не видел, что здесь происходило.

– Примерно через каждые полчаса мы будем здесь проезжать, – сказал Фрэнк Метула.

– Он сюда больше не заявится, – высказала предположение Джесс. – Во всяком случае сегодня.

– Я останусь с ней, – произнес Адам голосом, не допускавшим возражений.

– Относительно этого пистолета, что лежит в ночном столике возле вашей кровати, – заметила женщина-полицейский. – Полагаю, что у вас имеется на него разрешение?

Джесс ничего не ответила. Молодая женщина-полицейский последовала за своим старшим партнером к входной двери.

Она лежала на своей кровати в объятиях Адама.

Несколько раз она засыпала, погружаясь и снова выходя из странных, беспокойных сновидений, где все было больших размеров, чем в реальной жизни, и все было не тем, чем казалось. Сновидения исчезали сразу же, как только она раскрывала глаза. Всякий раз, когда она шевелилась, она чувствовала, как ее еще плотнее сжимают руки Адама.

После отъезда полиции она вместе с Адамом вернулась в свою квартиру, спотыкаясь, прошла в спальню и повалилась, не раздеваясь на кровать. Не было нащупывания пуговиц, попыток добиться романтической близости. Они просто лежали, обняв друг друга. Джесс иногда закрывала глаза, а раскрывая их, видела, что Адам смотрит на ее.

– Что? – спросила она, садясь на кровати, протирая сонные глаза, откидывая обеими руками волосы со своего лица.

– Я думал, как вы прекрасны, – произнес он, и Джесс чуть не рассмеялась.

– На мне нет никакого макияжа, – возразила Джесс, – я весь день не снимала тренировочный костюм и почти весь вечер проплакала. Разве можно после этого говорить о моей красоте?

– А разве это не так? – воскликнул он в свою очередь, нежно поглаживая ее по спине.

Джесс выгнула спину, плотнее прижавшись к его рукам.

– У меня в ушах продолжает звучать марш этих дурацких тореадоров, – сказала она, намекая на музыку, доносившуюся из радиоприемника, когда они впервые вошли в квартиру. – Как ни странно, но мне никогда не нравилась опера «Кармен».