Хал Бристол пересек зал суда к столу обвинителя.

– Защита и обвинение согласны в одном, – заявил он, глядя прямо на Джесс. – Мой клиент несет ответственность за смерть своей жены. – Он сделал паузу, затем нарочито медленно двинулся в сторону присяжных. – Но мы заявляем, что Терри Вейлс совершенно не собирался убивать свою жену, что его единственное намерение заключалось в том, чтобы напугать, привести ее в себя, вернуть ее домой. Как бы ни были ошибочны, как бы ни были неразумны такие намерения, они не могут представлять собой хладнокровное, спланированное и умышленное убийство.

Мне бы хотелось, чтобы в ходе судебного разбирательства вы попытались мысленно встать на место Терри Вейлса. У всех у нас бывают срывы, дамы и господа. Терри Вейлс сорвался. – Хал Бристол перед заключительными словами сделал драматическую паузу. – Разве не могут довести и вас до срыва?

Джесс представила себе, что она стоит у кружевных занавесок цвета слоновой кости в своей гостиной, с пистолетом в руке, и смотрит через окно на улицу. Неужели она действительно могла бы выстрелить? Все мы доходим до точки, дамы и господа, думала она, посмотрев на задние ряды зала суда. Она увидела, как Рик Фергюсон сунул кусок жевательной резинки в рот и принялся жевать.

– Готово ли обвинение продолжить? – спросил судья Харрис.

– Обвинение просит десятиминутный перерыв, – объявил судья Харрис, удовлетворяя просьбу Джесс.

– Что такое, Джесс? – спросил Нейл Стрейхорн, которого такой поворот, видимо, застал врасплох.

Но Джесс уже торопилась к задним рядам зала суда. Если она думала, что Рик Фергюсон вскочит со своего места, то она ошиблась. Он даже не повернулся в ее сторону, и ей пришлось обратиться к нему через головы двух других людей, сидевших возле самого прохода.

– Есть приличная и резкая форма сделать это, – начала она.

Он по-прежнему не смотрел в ее сторону.

– Приличная форма заключается в том, что вы поднимитесь и сами покинете этот зал, – продолжала она, не заметив в нем никакой реакции.

– А резкая форма? – спросил он, продолжая смотреть на пустое кресло судьи.

– Я приглашу судебного пристава и велю ему вышвырнуть вас вон.

Рик Фергюсон поднялся, протиснулся мимо двух мужчин, сидевших между ним и проходом, туда, где стояла Джесс.

– Я просто захотел услышать, что ждало бы меня, если бы эта старая дама не пропала, – сказал он, нахально посмотрев ей в глаза. – Скажите, обвинитель, вы так же хороши в постели, как и в суде?

– Пристав! – громко крикнула Джесс.

– Эй, вы забыли о приличной форме. – Рик Фергюсон повернулся и вышел из зала суда.

Десять минут спустя, когда судья объявил об окончании перерыва, Джесс продолжала трястись.

Вооруженный заместитель шерифа проводил ее до гаража, находившегося на другой стороне улицы от Административного здания. Было почти семь часов вечера.

После окончания суда она провела два часа с Нейлом и Барбарой, обсуждая события истекшего дня и разрабатывая стратегию на завтра, а также пытаясь связаться со своим бывшим мужем, но в его конторе отвечали, что после обеда его не было на месте и они не уверены, что он вернется. Но когда она уже хотела опустить трубку, любезный голос спросил ее:

– Джесс, это вы? Давно ничего уже не слышал о вас. Почему бы вам не позвонить ему вечером домой? У вас ведь есть его телефон?

– Я на третьем этаже, – сообщила Джесс заместителю шерифа. Хорошо вооруженные люди шерифа всегда сопровождали обвинителей после наступления темноты.

– Наконец вы получили свою машину из ремонта, – сказал молодой человек, из-под козырька фуражки которого выбивались светлые волосы, руку он держал на кобуре, провожая Джесс через наружную парковочную площадку к многоэтажному гаражу. Джесс поведала ему печальную историю злоключений со своим красным «мустангом», пока они ждали лифта.

– Помыли ее, и то хорошо, – сказала Джесс, когда двери грузового лифта открылись и они вошли внутрь.

– Думаю, что во всем всегда бывает что-то хорошее, – философски изрек заместитель шерифа, и Джесс кивнула, хотя и не была уверена, что целиком с этим согласна.

– Господи, что за вонь? – воскликнула она, когда они вышли из лифта на третьем этаже, где находился ее гараж. – Несет, как из уличного туалета.

Джесс сделала гримасу, когда неприятный запах наполнил ноздри, и у нее появилось желание зажать покрепче свой нос. Она махнула в ту сторону, где была припаркована ее машина, не желая открывать рта, чтобы какая-нибудь дрянь, летавшая в воздухе, не попала на язык.

– Господи, тут еще хуже!

Они завернули за угол.

– Бог ты мой! – воскликнул страж порядка, автоматически выхватывая из кобуры пистолет и озираясь по сторонам.

– Но здесь же никого нет, – произнесла Джесс удивительно спокойным голосом, глядя на свою машину. – Дежурный по этажу давно ушел.

– Не говорите, что это ваша машина, – произнес охранник, хотя Джесс была уверена, что он уже догадался. – Господи Иисусе, какой же спятивший ублюдок мог такое сделать?

Джесс смотрела во все глаза на своего «мустанга», который только утром был тщательно вымыт и выглядел, как новый. Теперь его окна были замазаны человеческими испражнениями, новые «дворники» погнуты и сломаны. Джесс почувствовала резь в глазах, зажала нос и рот и отвернулась.

Сопровождавший ее охранник уже разговаривал по радиотелефону, вызывая подмогу. Джесс вернулась к лифту и опустилась на бетонный пол рядом с закрытыми дверями.

– Дерьмо! – вырвалось у нее, и она подумала, что на этот раз ругательство очень подходит. Джесс не смогла сдержать взрыв беспомощного смеха. Она могла либо смеяться, либо плакать.

Джесс решила оставить слезы на потом.

– Уолтер! Уолтер, ну что же это такое, вы опять оставили входную дверь открытой! – Джесс стучала в дверь квартиры на втором этаже трехэтажного кирпичного дома, соображая, будет ли слышан ее голос среди звуков трубы Майлса Дэвиса.

– Попридержите своих коней, иду, – донесся мужской голос из глубины помещения. Тут же дверь распахнулась, и на пороге появился круглолицый специалист по системному анализу, живший в квартире под ней, одетый в зеленый шелковый банный халат. В руке он держал стакан красного вина. Уолтер окинул ее с головы до ног быстрым взглядом.

– Джесс, вы прелестны и истеричны. Не зайдете ли ко мне на рюмочку вина?

– Прошу вас не забывать закрывать за собой дверь, – сказала ему Джесс, совершенно не расположенная любезничать и распивать красное вино.

– Ах, неужели я опять забыл закрыть ее на запор? – беззаботно спросил Уолтер Фрейзер. – Я заносил продукты в пакетах, несколько раз бегал в машину. Проще было не запирать.

– Проще, но гораздо опаснее для всех остальных.

– Скверный выдался день, да? – спросил Уолтер.

– Не забывайте запирать дверь, – опять повторила Джесс, поднимаясь, по последнему лестничному пролету к своей квартире.

Не успела она войти, как зазвонил телефон. Что еще? Она заторопилась на кухню, чтобы снять трубку и наткнулась на клетку с птицей, услышала испуганный писк канарейки.

– Прости, Фред, – сказала она, возбужденно хватаясь за трубку. – Алло! – Ее голос готов был перейти в крик.

– Вот те на! Кому-то невесело?

– Дон, это ты?

– У меня в конторе сказали, что ты пыталась дозвониться до меня. Что-нибудь не так?

– Ничего такого, что нельзя было бы вылечить. Надо лишь посадить твоего клиента на электрический стул.

– Из твоих слов я заключаю, что ты имеешь в виду Рика Фергюсона, – произнес Дон более натянутым голосом.

– Правильное заключение. А как тебе понравится следующее обстоятельство? Твой клиент появляется сегодня в зале суда, когда рассматривалось дело, в котором я принимаю участие, а через несколько часов моя машина, за ремонт которой я только что отвалила четыреста одиннадцать долларов, покрывается дерьмом. Какое заключение ты сделаешь из этого?