И вдруг понимаю, что постанываю от удовольствия.

Замираю.

— Не сдерживайся, — командует Роман. — Здесь хорошая звукоизоляция.

Тело горит огнем, плавится в его руках. Чуть шершавые мужские пальцы находят под водой средоточие моей женственности, нежно касаются, вызывая шквал эмоций. Сама нанизываюсь на его пальцы, делаю несколько движений бедрами.

Грудь стоит колом, напряженная, жаждущая его прикосновений.

Я цепляюсь за широкие плечи, вонзаюсь ногтями в упругую кожу, сжимаю мышцы вокруг его пальцев, и захожусь мелкой дрожью подступающего оргазма.

— Нет, моя хорошая. Не так, — шепчет Роман и в следующее мгновение ощущаю бесконечную пустоту там, где только что было влажно, горячо и так прекрасно, что мушки до сих пор летают перед глазами.

— Рома! — требую капризно.

— Вот так, моя сладкая, — приговаривает мужчина, приподнимая меня и аккуратно проникая огромным напряженным членом туда, где я больше всего его ждала. Где жаждала, хотела, горела.

Он делает несколько резких движений и я улетаю в подпространство. Кричу, хватаю его за плечи, бью кулачками, плачу.

Тело пронзают электрические импульсы, не позволяя взять его под контроль даже после сумасшедше-яркой вспышки. Цепляюсь за ручку на ванне, сжимаю ее так, что белеет перед глазами.

Я где-то далеко-далеко.

Опадаю на грудь Романа, чувствую, как он нежно гладит мои волосы, а еще ощущаю, что в отличие от меня он вновь не позволил себе достичь оргазма. Уступил даме первенство.

Из ванны мы выбираемся очень нескоро, дурачимся, кормим друг друга и болтаем о каких-то глупостях. Когда в дверь кто-то случит Роман делает страшные глаза и шепчет, не принесло ли вдруг сюда мою вездесущую тетушку.

Конечно, это принесли очередной заказ, но мы хохочем до слез.

— Кстати, она может, — выдаю, утирая уголок глаза.

— Я почему-то в этом не сомневаюсь! — поддерживает Роман, возвращаясь от двери с огромной коробкой.

Мне безумно интересно, что он там купил, еще и повязанное бантом, потому всматриваюсь в коробку, не сразу замечая, что она не одна. Подмышкой у мужчины зажата еще одна, обернутая специальной матово-белой бумагой с золотистым логотипом, который я не узнаю. Что-то брендовое, но не широко известное, а, судя по всему, настоящий люкс.

Смущаюсь.

Но любопытство сильнее меня.

— Не ругай меня, но я взял на себя смелость купить тебе наряд на праздник. Не в халате ведь встречать, а твои вещи в аэропорту, — объясняет мужчина. — Хотя бы в ресторан спустимся к елке, выпьем шампанского и по мандаринке съедим. Здесь шоу-программа, нам поставят отдельный столик.

Меня немного тревожит то, как легко он тратит деньги, тогда как в Питере спокойно довольствовался скромным номером. Но я не чувствую себя вправе уточнять, что к чему. Мы не настолько близко знакомы. Точнее… Мы лишь временные любовники. Попутчики. Я ему никто и прав на расспросы не имею.

Не позволяю грусти отразиться на лице. Напротив, улыбаюсь и киваю, тяну руки к сверткам. При виде изумрудного платья восторженно ахаю и прижимаю ткань к груди. Хочется надеть его прямо сейчас. Но мужчина заслужил небольшое представление.

Беру коробку с туфлями, платье и удаляюсь в ванную, где наряжаюсь и прихорашиваюсь. Подсохшие локоны довольно удачно рассыпаются по плечам, дополняя образ. Я довольна собой, и с гордо поднятой головой выхожу и красуюсь перед Романом. Ногу ставлю так, чтобы она пикантно показалась в разрезе, но не оголилась целиком.

— Потрясающе! — шепчет он.

Кажется, у него даже сел голос.

— Спасибо тебе огромное! — искренне благодарю его.

Сто лет не надевала такой волшебной прелести. Кружась, провожу руками по телу, обводя изгибы.

— Ты достойна самого лучшего. — В его глазах восхищение и страсть.

Я уже достаточно хорошо знаю этого мужчину и его дикий напор. Сама быстренько стягиваю платье, чтобы оно выжило, и остаюсь в кружевном комплекте и лаковый черных туфельках на высокой шпильке. Смотрю с вызовом.

— Иди сюда, — зовет Роман, откидываясь на подушки и отставляя бокал с шампанским. — Ничего больше не снимай.

И так смотрит, что тело мое тут же отзывается, наполняясь жаром.

Иду к нему неспешно и плавно, немного виляя бедрами. Руки тянутся к отяжелевшей от желания груди, и я прикасаюсь к ней легкими движениями, а затем вдруг останавливаюсь, достаю грудь из чашечек и начинаю играть с сосками.

— Алина!

Если бы в моем имени была хоть одна буква “р”, раздалось бы рычание.

Но я уверена в себе, дерзка и раскована. Сжимаю грудь, направляю ее в сторону возбужденного до чертиков мужчины, шаловливо пританцовываю.

— Сюда! — велит он.

— Даже не знаю, — тяну, изнемогая от желания.

И поворачиваюсь к Роману спиной, зная, что моя нижняя часть выглядит просто великолепно в кружевном безобразии, которое я не так давно себе купила просто, чтобы напомнить, что я работаю не только ради ипотеки, но и для себя любимой. Как удачно, что сегодня я именно в этом комплекте, а не в удобном хлопковом, которое обычно надеваю в полет.

— Ты охренительно аппетитная. Но сейчас я хочу отшлепать тебя по этой великолепной заднице и укусить ее!

Тихонько смеюсь.

Ох, как ему не нравится, когда я не подчиняюсь беспрекословно. И в то же время именно это и доставляет ему удовольствие.

Мужчины так противоречивы в своих пристрастиях! Впрочем, как и женщины.

Сейчас я была активной и шаловливой, но прекрасно понимала, что надолго меня не хватит.

Мне нравится его власть над моим телом. С удовольствием отдаю ему бразды правления, ведь он всегда приводит меня к цели, не позволяя заблудиться по дороге.

— Не уверена, что мне этого хочется, — говорю, активнее виляя попой, от которой он не может оторвать взгляда.

— Если ты сейчас же не подойдешь, мы это проверим на практике.

Он нарочито серьезно хмурит брови, но глаза смеются.

— Что-то мне подсказывает, мы в любом случае это проверим. Если столкнемся еще раз.

Оборачиваюсь и, мягко ступая, иду к нему.

— Разве ты не слышала поверье, Алина? Как Новый год встретишь, так его и проведешь. Я не собираюсь тебя отпускать.

И так это звучит… весомо. Приятно женскому уху. И на сердце становится теплее.

Но есть одно но. В моих приоритетах, конечно, работа. Только вот, не хочу портить момент. Может, получится совмещать? Не буду сейчас об этом думать.

— Иди сюда, — зовет в очередной раз Роман, и я аккуратно усаживаюсь к нему на колени, планируя утолить свою жажду поцелуев. Очень уж красивое у него тело. Везде. Но меня тянут на себя.

Проворные пальцы отодвигают трусики в сторону и осторожным касанием проверяют готовность вторжения. Мои ноги широко разведены, потому я буквально ничего не могу сделать, чтобы воспрепятствовать настойчивой ласке. И не хочу.

В следующее мгновение меня аккуратно берут за талию, приподнимают и направляют на возбужденный член.

Закрываю глаза. Губы трясутся.

Как? Как он это делает?

— Сейчас мы неспешно занимаемся любовью. Пару раз. Затем собираемся и идем в ресторан, — озвучивает наши планы Роман. — После праздника возвращаемся сюда и продолжаем. А наутро вместе едем в аэропорт. Не сбегаем. Да, моя сладкая Золушка?

Его слова сопровождаются движениями бедер, и я уже плохо соображаю, но наш распорядок на ближайшие сутки мне очень нравится.

— Угу.

— Вот и замечательно, — говорит он прежде, чем в очередной раз отправить меня в подпространство.

А после мы чудесно проводим время в отеле, слушаем живую музыку, танцуем, целуемся под каким-то венком, даже отдаленно не напоминающим омелу. Как по мне, шишки — это точно не она! Но Романа не переубедить. Пьем шампанское, смотрим фейерверк и снова целуемся.

— С Новым Годом! — поздравляет, заглядывая в мои глаза, Рома. И протягивает небольшую коробочку из ювелирного, в которой оказывается красивая подвеска на тонкой цепочке. Это усыпанный изумрудами дракончик — символ года.