Роман берет мой пальчик и надевает на него сразу два кольца. Они призывно блестят, но я смотрю только на его вдруг ставшее хищным лицо.

— Все. Попалась. Моя! — радостно восклицает он и подхватывает меня на руки, направляясь прямиком к кровати.

Но я ничего против не имею!

— Твоя. А ты — мой!

— Люблю тебя, мое солнце. Безумно люблю, — выдыхает Рома, склоняясь к моим губам. — И всегда буду любить.

— Ловлю на слове. Все, достаточно болтовни! Целуй! — командую я, преисполнившись уверенности, что у нас все получится.

Да и как не получиться, если нас свела сама судьба? И столько раз столкнула лбом, чтобы до нас точно дошло — это не случайность.

— Ты самая неромантичная на свете невеста, Алина, — ворчит мой будущий муж. — Но я приложу все усилия, чтобы ты стала самой романтичной и счастливой женой.

— Я согласна!

Эпилог

10 лет спустя

Индонезия, Бали

Частный дом Салтановых

— Машенька, доешь, пожалуйста, кашу, а то мама будет ругаться! — уговаривает младшую дочку Роман.

Я с нежностью смотрю, как он кормит нашу малышку с ложечки. Идеальный муж. Идеальный отец. Идеальный мужчина, с которым я каждый день нашего брака проживаю счастливо и комфортно.

— Отдай, это моя палка!

— Нет моя!

— Я тебе сейчас врежу!

— Попробуй!

На кухню залетают наши семилетние близнецы Виктор и Егор, в очередной раз затеявшие ссору из-за ерунды. Они вырывают друг у друга какую-то палку. Шумят, толкаются, снося по пути стулья.

Плачет, выплюнув кашу, Машенька.

— Парни, хватит! Вы пугаете сестру! — осаждает пыл сыновей Роман, и принимается успокаивать дочурку: — Тише, тише. Они просто играют.

— Мы играем! — Тут же подключаются мальчишки.

— Не плачь!

Дочка тут же перестает реветь и заявляет, пытаясь дотянуться до остановившихся рядом братьев:

— Дай! — Тянет она руку.

Рома только усмехается, и, покосившись с улыбкой на меня, вытирает салфеткой перепачканную кашей футболку. А мальчишки как всегда тают, стоит сестре обратить на них внимание.

— Отдай ей палку, — командует Виктор.

— Без тебя знаю! — огрызается Егор, недовольно поглядев на брата, но протягивает игрушку сестре. — Держи, мелкая, — говорит совсем другим тоном, куда более нежным.

Маша не теряется. Хватает новую игрушку и тут же ударяет ею Витю.

— Эй! — возмущается тот, потирая голову.

Егорка заходится хохотом. Глядя на него смеется и Маша, да так заливисто, что никто из нас не может удержаться от улыбки. Даже ушибленный Витя.

— Нет бы шли играть в телефон, хулиганы, как все нормальные дети! — подкалываю их я, но меня понимает разве что муж.

Тем временем Маше понравилось развлечение.

Размахивая палкой, она сначала отправляет на пол тарелку с оставшейся кашей под одобрительные возгласы моих мужчин. Потом принимается дубасить отца и братьев, а те ей старательно подыгрывают. Ойкают и айкают. Всем очень весело, вот только я сомневаюсь, что стоит одобрять подобные игры

— Так, мальчики, быстро мыть руки и за стол! Рома, Маша хоть что-нибудь съела, или мне варить новую порцию?

— Садись, поешь. Я сам все сделаю.

Муж поднимается и, поцеловав меня, принимается убирать кашу с пола, чтобы никто не поскользнулся и не разбил себе голову. А я накрываю на стол. Сегодня мы решили поужинать в домашнем кругу, подустав от прогулок и походов по ресторанам.

Мы отдыхаем в Индонезии уже вторую неделю, сбежав из промозглой осенней Москвы. Благо дети на домашнем обучении постигают азы науки, и я им даже в чем-то немного завидую. Вот бы мне так в свое время.

Рома как раз несет новую порцию каши к столу, когда раздается собачий лай. В большое панорамное окно я вижу как свора сторожевых доберманов в шипованных ошейниках с лаем несется к воротам. С запозданием в несколько секунд раздается сигнал сирены. Освещение в доме мигает красным.

— Тетя Катя… — испуганно выдыхаю я.

— Тетя Катя! — подтверждает муж. — Вы знаете что делать.

Ревет напуганная Машенька. Бледные близнецы бросаются ко мне и жмутся к моему подолу. Роман, выронив миску с кашей, несется к рубильникам возле двери. С усилием опускает их один за другим.Затем хватает ружье и передергивает затвор.

Последее, что я вижу, прежде чем на окна опускаются рольставни, это искры электричества, проскочившие по виткам колючей проволоки на высоком трехметровом заборе…

— Тетя Катя! — подскакиваю я на постели, хлопая глазами.

Вокруг тихо, темно. Едва слышно работает кондиционер.

— Алина? Все хорошо? Принести тебе воды? — просыпается мой муж.

— Не надо…

Поднимаюсь и подхожу к большому панорамному окну. Снаружи тихо, красиво, вид на море и никаких доберманов и высоких заборов.

И главное — никакой тети Кати за воротами. Просто она мне вчера позвонила. Пыталась упросить, чтобы мы прихватили с собой ее старшую беременную дочь с мужем.

«У вас же наверняка большой дом. Неужели не найдешь комнаты для сестры? Вы ведь одна семья», — и все в таком духе.

Только вчера мы прилетели в Индонезию, чтобы немного отдохнуть, пока еще меня пускают в самолет. Мы с Ромой тоже ждем третьего ребенка. В реале, не во сне.

Хотя картинка из сна мне понравилась. Надеюсь, у нас так все и будет. Мирно, дружно, полюбовно.

Как всегда от тети Кати меня спасает муж. Отняв у меня трубку, напоминает родственнице, что один дом мы уже подарили ее дочери на свадьбу, а этот наш. И мы хотим побыть в нем без посторонних. Но если ей так хочется, она может слетать сюда в наше отсутствие хоть всей семьей, мы выдадим ключи.

Вот только перелет за свой счет тетю Катю и ее семью не устраивает. Дело тут вовсе не в жадности, да и средств у нас с Романом хватает, чтобы тетя Катя круглый год каталась по курортам, но нельзя же сажать всех родственников на шею. Одно дело помочь, когда в этом есть необходимость, и совсем другое — исполнять любые прихоти.

Да и надо сказать, дом мы подарили не ей. Не тете Кате. А ее старшей дочери, которая влюбилась в достойного человека, простого честного работягу, и маме твердо сказала, чтобы та в ее жизнь больше не лезла без мыла. И как-то вдруг мы с сестрой начали общаться, сблизились. И со временем по-настоящему подружились. И когда она забеременела Рома сам подсказал идею с домом — чтобы помочь сестренке сбежать от вездесущей мамаши.

— Тетя Катя приснилась… — жалуюсь я мужу, укладываясь обратно и устраиваясь в его надежных объятиях.

— Ужас! — Рома прижимает меня крепче, кладет руку на мой округлившийся живот.

— Зато я знаю, как мы назовем нашу дочь, — улыбаюсь я.

— Мария? — вкрадчиво интересуется муж.

Именно он предложил мне это имя, да я все сомневалась, перебирая варианты. Но малышка из сна избавила меня от сомнений.

— Угадал!

— Или уговорил?

— И то и другое.

Разворачиваюсь в кольце рук мужа. И целую его, отдаваясь неожиданно накрывшей меня волне жара.

— Хочу тебя! — шепчу ему.

— Дерзкая девчонка! — восхищается он. И вдруг нежно прижимает к себе, зарывается в распущенные на ночь, взлохмаченные сейчас волосы, нежно их целует и шепчет: — Люблю тебя сильнее жизни. Жена моя!

Конец