— Он такой, да, — с гордостью произносит Наталья Валерьевна, будто это она лично научила его влезать под кожу. — Ничего, не бойся. Просто хорошо работай, помалкивай и не крути ни с кем шашни. Кстати, если проработаешь пять лет без декрета, от компании получишь на роды солидный подарок.

— Я так много работаю, что продержусь дольше, — шучу, но становится немного грустно.

— И отлично. Дам тебе хороший совет: отдохни в праздники. То, что ты новенькая, не даст тебе поблажек. Сразу завалят работой.

Я искренне благодарю не такую уж страшную по факту женщину, и после оформления документов и подписания их у добродушного, как Дед Мороз, Завадского, возвращаюсь домой, где сразу пишу заявление на увольнение, а также сообщаю, что с сегодняшнего дня нахожусь на больничном. После чего со спокойной совестью собираю чемодан и заказываю билеты, чтобы встретить праздник с родителями — впервые за несколько лет. Обычно я столько работала, что не успевала к ним и встречала праздник как придется — то с коллегами, то с друзьями, а один раз и вовсе так устала, что легла спать.

Рабочий ноутбук, конечно же, взяла с собой. С любой работы уходить нужно по-человечески, насколько это возможно.

Эх, Кирилл Сергеевич, конечно, крови напоследок попьет у меня. Но… дело почти сделано!

Глава 7

Глава 7

Пробки перед Новым годом — это нечто феерическое. Только что их не было — и вот весь город стоит, карты изрезаны красными и бордовыми линиями, а время до вылета стремительно сокращается.

Радуюсь, что не сообщила родителям, что прилечу, потому что, судя по всему, уже никуда не успею, а на завтра билетов нет. Я и так чудом урвала последний в нужном направлении.

На что надеюсь — непонятно, но ерзаю на сидении до самого аэропорта, нервно поглядывая на часы.

— Вы пешком быстрее добежите, — подсказывает водитель такси.

Через минуту я уже шагаю с чемоданом в зубах к терминалу прямо по дороге, развлекая пассажиров стоящих здесь же машин. К стойке регистрации лечу, как заправский спортсмен, и столь же невероятно, как в фильмах, где на последней минуте, когда никто уже ничего не ждет, герой забивает гол или достигает иной цели, успеваю оформить багаж и получить посадочный талон.

Дышу, как загнанная лошадь, но довольна собой. Покупаю водичку, осушаю всю бутылку разом, прохожу контроль в зону вылета. Теперь можно немного успокоиться. Я успела!

Пью кофе в маленьком кафе, слушаю новогоднюю музыку, настраиваясь на праздник, гуляю по дьюти-фри, но когда подхожу к своему выходу на посадку, с удивлением не обнаруживаю там ни одного человека.

С легким трепетом смотрю на табло.

— Задержка рейса?

На час — это, конечно, не смертельно. Кроме того, задерживают не только мой рейс, но и другие. Иногда наушники — зло, все пропустила, наверняка ведь сто раз повторяли нужную информацию.

За окном метель, и я понимаю, что, кажется, кто-то нагло врет, и мы улетим еще нескоро. Как опытный путешественник не жадничаю и покупаю доступ в бизнес-зал, набираю еды и кофе, достаю ноутбук. Раз уж придется ждать, хотя бы проведу время с пользой, в тепле и комфорте.

Отчет за отчетом, справка за справкой, письмо за письмом — я успеваю переделать все дела, а рейс все переносят и переносят. Будто нарочно его задержали, чтобы я поскорее расквиталась со старой работой и в новый год вошла без груза невыполненных задач.

Решаю немного поспать, но свободных комнат уже нет.

Авиакомпания нагло врет, что нас вот-вот отправят, но пассажиры вынуждают назвать реальное время вылета и требуют горячее питание и отель.

Начинаю тоже потихоньку накаляться. А когда слышу, что вылет будет не ранее семи утра, и вовсе злюсь вместе со всеми. Хорошо, хоть вылет тридцать первого декабря, а не первого января! Успеваю!

Но в семь утра мы не улетаем, а идем на завтрак в отеле, слушаем очередные обещания менеджера, злимся, к обеду едем в аэропорт. Я уже познала дзен, посчитала, что успеваю доехать до родителей, если вылечу до семнадцати, потому сижу читаю новости, смотрю фильмы и… узнаю, что мы все еще никуда не летим!

Аэропорт набит битком, дышать нечем. Я всерьез думаю вернуться домой и встретить праздник в сонной неге. Как вдруг в толпе вижу знакомое лицо. Роман!

И он тоже сразу меня замечает. Идет, разрезая толпу, словно крейсер.

— Алина, — произносит с чувством и обнимает так, словно мы давние знакомые. Целует в щеку, затем задерживается на мгновение, вдыхает мой аромат, целует шею. — Я скучал, Золушка.

Смеюсь. Действительно, Золушка.

— Я туфелек не роняла.

— К моему большому сожалению. И лучше бы ты обронила визитку, — смеется он в ответ. — Тоже застряла здесь?

— Ага. Со вчерашнего дня.

— Ужас какой. Устала уже, бедная.

— В отеле поспала, так что в целом нормально. А ты давно здесь?

— В отеле, говоришь? — Роман смотрит заинтересованно и явно думает не о бесстыжих авиалиниях, которые не могу честно сказать, что вылет задерживается еще на сутки, ведь тогда им придется много чего делать для пассажиров, вот и тянут время по-дурацки.

Киваю.

Сама поражаюсь, что настолько рада его увидеть. Эта встреча, уже третья, кажется еще более нереальной, чем первые две. Так, словно судьба нарочно нас сталкивает…

По телу прокатывается волна мягкого тепла, расслабляя мышцы, заставляя улыбаться.

— Знаешь, есть у меня подозрение, а также сведения от облеченных властью людей, что все вылеты задержат еще на сутки.

— А вдруг нет?

— Не праздновать ведь Новый год в аэропорту. Поехали в отель? Мне доложат, если вдруг твой или мой рейс вдруг решит отправиться раньше. Только номер скажи.

Мы стоим в душном, набитом недовольными людьми помещении, смотрим друг на друга и оба прекрасно понимаем, чего хотим. И это не возвращение домой и празднование с теми, к кому удастся спонтанно напроситься в гости.

Отчего-то смущаюсь. Краснею и снова киваю. Роман берет меня за руку, отбирает ручную кладь и выводит на улицу, где уже ждет машина от отеля.

Пять звезд.

А он не мелочится. А в Питере жил в простом номере. Странно.

С другой стороны, Новый год. Хочется провести его максимально комфортно.

Номер огромный и уютный, с огромной ванной-джакузи, которую для нас уже наполнили и даже поставили рядом столик, на котором гордо красуется шампанское в сверкающем ведерке со льдом.

— А ты времени зря не терял, — говорю, снимая шубку и сапожки. — Был уже здесь?

— Я много летаю, потому доводилось. Кроме того, помню, что у тебя пунктик на чистом теле. Никакой спонтанной страсти. Хотя очень хочется.

Хмыкаю, как девчонка.

Есть такое, да.

Меня в два счета раздевают и помогают улечься в ванне, нажимают волшебную кнопочку, запускающую гидромассаж. И мне так хорошо, что глаза сами собой закрываются от блаженства. Хочу мурлыкать кошкой. Но открываю глаза и любуюсь мужчиной.

— Спать я тебе не дам, — предупреждает уже обнаженный и сильно возбужденный Роман.

Легкий хлопок, приятное уху шипение, бульканье — и в моих руках запотевший бокал ледяного шампанского. Делаю глоток. Пузырьки приятно щекочут нос.

— Ради этого стоило сутки проторчать в аэропорту.

— Жаль, мы не встретились еще вчера, — многозначительно произносит мужчина.

Он погружается в воду, делает глоток шампанского и тут же отставляет свой бокал в сторону, тянет меня на себя, усаживает на бедра. Обнаженный член торчит над водой между нами, и я поневоле облизываюсь и закусываю нижнюю губу, хотя прежде не была фанаткой орального секса.

— Ты еще красивее, когда возбуждена, — севшим голосом произносит Роман и тянет меня ближе, так, чтобы захватить сосок в горячий плен.

Он нежно покусывает мою грудь, продвигаясь выше, скользит языком по шее, прихватывает мочку уха, аккуратно перемещает мое тело так, чтобы оно идеально состыковалось с его. Но я лишь дразню его мягкими движениями, не пуская внутрь.