Опустив глаза, Анабелль кивнула.
– Ну вот и хорошо, я рада, что мы поняли друг друга. Ну а теперь ступай в свою комнату и подумай, что ты скажешь отцу в оправдание. Да, кстати, объясни мне, милая… чем тебе так приглянулся наследник?
Эти слова застали девушку врасплох.
– Простите, тетушка? Я вас не понимаю…
– Анабелль, ты весь вечер не сводила с него глаз, – возмутилась Дозея притворной непонятливостью племянницы. – Может, я вмешиваюсь не в свое дело, но… лорд Вальдер… он не такой, каким ты его себе представила. Вспомни только, что все эти годы его Ментором был сам Владыка, обучавший убивать, сражаться, быть хитрым, выслеживать врагов. Ты думаешь, после этого в сердце Вальдера осталась хоть капля человеческих чувств?
– Мне кажется, вы ошибаетесь, тетушка, – растерянно оправдывалась Анабелль. – Почти весь вечер я провела с капитаном Стэнли, и он единственный, кто понравился мне из гостей. Да, мы несколько раз говорили с лордом Вальдером, но только о Великой Книге… Поверьте, я не испытываю к наследнику ничего, кроме уважения и восхищения тем, что скоро ему будет дано право называться Посвященным.
Внимательно посмотрев на племянницу, и понимая, что все равно от нее ничего не добиться, Дозея, вздохнув, произнесла:
– Хорошо. Я сделала все, что было в моих силах. А теперь иди… я попробую поговорить с твоим отцом, до того, как он зайдет к тебе. Может, это несколько смягчит его. Хотя, зная Джеймса… И не вздумай ему перечить. Он, конечно, покричит-покричит, а потом успокоится. Твой отец хотя и вспыльчивый, но я вижу, как он любит тебя, ведь ты его единственная дочь.
– Спасибо, тетушка, – только и смогла ответить Анабелль, взволнованная словами Дозеи, и под ее сочувствующим взглядом покорно направилась в свою комнату.
«Ох, уж эти романтичные особы! – покачала головой тетушка. – Они склонны видеть в своем избраннике то, чего нет, дорисовывая его образ светлыми яркими красками, которые однажды поблекнут и смоются их же слезами, оставляя чувство обманутости. Но без страданий нет и любви, – вздохнула Дозея. – Сердце должно пройти через них, иначе оно никогда не научится любить…»
Когда-то давно полковник, оставшись наедине с ней, признался, что завидует Лартону, ведь «…жизнь подарила ему любовь такой женщины». Сердце тетушки тоскливо сжалось: а ведь она всегда знала, что Ланшер был неравнодушен к ней, но, оставаясь даже здесь благородным, он никогда не позволял своим излишним вниманием к Дозее задеть чувства друга. Прошло уже столько лет, возможно ли, чтобы он по-прежнему любил ее?… Нет, вздохнула тетушка, она бы поняла это. Да, он был взволнован и обрадован их встречей, но ведь они не виделись столько лет…
Глава 10
Поговорить с братом тетушка не успела. Прибыв в резиденцию, Джеймс сразу же направился к своей дочери, громыхая сапогами по ступеням лестницы. Без стука, одним рывком он распахнул дверь и зашел в комнату.
Анабелль стояла у окна, рассеянно слушая причитания Зуулы, полдня сокрушавшейся об их заточении. Внезапное появление генерала оборвало служанку на полуслове. Застыв с открытым ртом, она испуганно смотрела на хмурое лицо хозяина, и как только он указал ей кивком на дверь, тут же выскочила в коридор, едва не сбив с ног проходившую мимо Дозею. Когда тетушка с ворчанием удалилась, сиппианка на цыпочках приблизилась обратно к дверям и прислушалась. Изумительный слух сиппиан всегда был завистью обитателей Сангора. Мышь, роющая себе ход под землей, или падающий с дерева лист, – всё, что происходило вокруг, не составляло тайны для этих странных существ. Впрочем, громогласную речь Джеймса услышал бы любой, кто в эту минуту имел неосторожность проходить поблизости. Поэтому вскоре Зуула без труда оказалась в курсе разразившегося скандала.
– Я требую объяснений! Что общего у моей дочери с этим сбродом?! Сочувствуешь мятежникам и еще осмеливаешься всем говорить об этом?! – голос Джеймса сотрясал весь дом. – Да мне даже наплевать, какие мысли вертятся в твоей голове, но нести этот вздор самому наследнику! Надо быть сумасшедшей, чтобы пойти на это! Запомни, законом, установленным Владыкой, все обязаны подчиняться Вальдеру, и никто не имеет права даже возразить ему! Только молчать и слушать! Молчать и слушать! С этого дня все свое время ты будешь проводить здесь, в своей комнате, под строгим надзором прислуги! Ясно?! Мне будут докладывать о каждом твоем шаге! Что это? – увидел он на столе раскрытую книгу, схватил ее и, прочитав название, грубо швырнул обратно. Книга была вполне безобидная, с описанием самых живописных мест на Сангоре. – Это была твоя последняя книга! Больше ты не сможешь прочитать ничего. Я приказал сжечь всю библиотеку!
Глаза Анабелль наполнились слезами, но возразить она не посмела, помня, о чем предупреждала ее тетушка.
– Только так ты поймешь, что натворила!… Если твое оскорбление Вальдера дойдет до Его Светлости, он может посчитать, что таким словам научил тебя я! Ты не понимаешь, до каких размеров может разрастись твоя глупость! – Джеймс раздраженно начал ходить по комнате, останавливаясь только лишь затем, чтобы прокричать очередные слова. – Ты опозорила меня перед наследником! Ты выставила меня идиотом перед всеми членами Совета! Впервые, за все годы службы мне стыдно смотреть им в глаза! Нет, ты заслуживаешь самого строгого наказания! Если бы ты не была моей дочерью, я не ограничился бы одним заключением тебя под замок! Нанести обиду самому наследнику Аррума! Да я даже в мыслях не мог такого представить!
Устав от своего крика, генерал опустился на стул и тяжело выдохнул. Он не сказал еще и половины того, что хотел, но занывшее сердце требовало передышки. Заметив недомогание отца, Анабелль быстро поднесла ему воды. Порывшись в боковом кармане, Джеймс достал лечебную капсулу и нервно сунул ее в рот. Наступившее облегчение благотворно подействовало на генерала. Он заметно успокоился и голосом уже не таким громким и надрывным продолжил:
– Каждый свой поступок нужно соотносить с размером его целесообразности и выгодой для будущего. Только уважение к наследнику гарантирует тебе безопасность. Я тоже не всегда бываю согласен с Вальдером, но зачем ему знать об этом?! Лезть на рожон только затем, чтоб тебе снесли голову? Из-за твоих слов теперь никто, даже я, не сможет поручиться за твое будущее. Всю ночь я не спал – я думал, как поступить, если мне отдадут приказ доставить тебя к Владыке. Ты понимаешь, о чем я?! Меня даже никто не станет слушать! Я просто обязан буду это выполнить! И ты хочешь, чтобы я дожил до таких дней!?
– Не думай так. Все будет хорошо… – Анабелль подошла к отцу и, наклонившись, сзади обняла его за плечи. – Да, лорд Вальдер может быть суровым, но я уверена, он простил меня, иначе продолжал бы сердиться, а я не заметила этого…
– С наследником ни в чем нельзя быть уверенным, – недовольно отозвался Джеймс. – Кому, как не мне, его знать. Я изучил Вальдера вдоль и поперек. Я потратил многие годы на то, чтобы приручить его, чтобы добиться его расположения. Мне приходилось терпеть унижения, оскорбления, мне было нелегко это сделать, но я заставил наследника себя уважать!
Что и говорить, первые годы службы при Вальдере и правда дались генералу нелегко. Никто не знал, что когда-то Джеймс мечтал о том, чтобы самому получить титул Посвященного. Ему казалось это вполне естественным, ведь он долгое время был самым приближенным лицом к Арруму, но, когда появился этот мальчишка, стало ясно, что титул навсегда уплыл из его рук и мало того, теперь Джеймс будет исполнять приказы какого-то юнца! Нельзя сказать, что он был расстроен. Нет! Джеймс был взбешен! Но Вальдер быстро поставил на место таких же недовольных, как генерал, казнив их, и едва не лишив головы последнего. За неосторожное высказывание о возможной неопытности наследника генерал просидел неделю в холодной камере на воде и хлебе и после уже тщательно взвешивал каждое свое слово, предпочитая лишний раз промолчать, чем снова схватить воспаление легких, едва не стоившее ему жизни.
