Таким образом, в материалах III отделения сконцентрированы достаточно разноплановые данные о «духовном ведомстве» Российской империи, существенно дополняющие другие источники по истории русской православной церкви. К тому же эта информация обладает значительной степенью достоверности, т. к. «высшая полиция» стремилась представить императору максимально объективную картину «расположения умов» и состояния дел в стране.

«Лучше подделывать монету, чем истину» – это изречение, по преданию было высечено на стене святилища Аполлона в Афинах. Наверное, внимая мудрости древних, монеты подделывали с давних пор. В том числе и в России.

Сведения о производстве и сбыте фальшивых денег собирались в различных учреждениях – местных конторах обер-полицмейстеров, канцеляриях губернаторов, МВД, Министерстве финансов. Кроме того, наблюдение за всеми случаями изготовления и распространения фальшивых монет, ассигнаций и штемпелей возлагалось на III Отделение собственной его императорского величества канцелярии.

Всего за период существования III Отделения (1826–1880 гг.) здесь было заведено более 300 дел по изготовлению и сбыту фальшивых денег. Общая годовая статистика по всем направлениям деятельности высшего надзора нашла отражение во всеподданнейших отчетах. Рубрика «О фальшивых деньгах» стояла в них сразу после рубрики «Государственные преступления».

Анализ сведений годовых отчетов позволяет сделать некоторые заключения. Фальшивомонетчество в России было достаточно распространенным явлением. Подделывали как монеты, так и ассигнации, а особенно часто кредитные билеты. В 1865 г. были зафиксированы случаи подделки банковских свидетельств первого внутреннего займа. Переделывали акции сторублевого достоинства в пятитысячные. Образованная в связи с этим следственная комиссия обнаружила, что предприятие было затеяно профессором Практической академии коммерческих наук Неофитовым при содействии доктора экономических наук Одаховского. Они наняли профессиональных художников, а распространением фальшивок занимались студенты этого учебного заведения[103].

Ассигнации 5-ти, 25-ти и 50-тирублевого достоинства подделывали как путем печатания, так и переделыванием из меньшей в большую. Наиболее неблагополучными губерниями в плане фальшивомонетчества были Пермская, Томская, Ярославская, Тверская, Саратовская, и особенно село Гуслицы Богородского уезда Московской губернии. В 1868 г. фальшивые 50-рублевые билеты буквально заполонили Москву – торговцы перестали принимать деньги этого достоинства. Следственные действия в Богородском уезде не приносили желаемых результатов. Выявлялись только отдельные «подделыватели», но не единая группа по производству фальшивых денег. Расследованиям препятствовали раскольники, широко населявшие Богородский уезд. Были зафиксированы случаи нападений на сыщиков и даже убийств[104].

Традиции гуслицких «умельцев», самостоятельно изготовлявших инструментарий для производства фальшивых ассигнаций, сохранялись долго. В конце века о них вспоминал В. А. Гиляровский. «В смежных углах трех губерний: Московской, Владимирской, Рязанской, – пишет он, – находились Гуслицы, славившиеся печатанием фальшивых денег, которые стали даже нарицательными: ”гуслицкими» назывались в Москве все фальшивки. Оттуда вышло много граверов. Печатали у себя серии и много лет печатали купоны от серий в 2 руб. 16 коп., которыми в 80-х годах наводнили Москву. «Дай-ка купонной машинки, попечатать надо, на базар еду», – обращались соседи друг к другу»[105].

Нередки были случаи подделки ассигнаций, а чаще монет, арестантами тюремных замков (Пермского, Саратовского, Енисейского и даже Соловецкого монастыря) и ссыльными[106]. Зафиксированные случаи сбыта фальшивых денег, естественно, преобладали над случаями подделки ассигнаций и монет (например: 1867 г., подделка – 28 случаев, сбыт – 245; 1868 г., подделка – 22 случая, сбыт – 253 и т. п.).

Задержание фальшивомонетчиков осуществляли как чины общей полиции МВД, так и жандармы. В особых обстоятельствах создавались специальные комиссии, куда входили представители от МВД, III Отделения и Министерства финансов. Выявлением случаев изготовления фальшивых русских денег за границей и их ввоза на территорию России занимались специальные чиновники Министерства финансов, агенты III Отделения, а также представители дипломатического ведомства.

В начале 60-х годов XIX в. фальшивомонетчество приобрело небывалый размах практически во всех губерниях России. III Отделение констатировало, что распространение и подделка ассигнаций и кредитных билетов, а также ввоз фальшивых денег из-за границы «достигли такого количества, которое угрожает совершенным подрывом общественному доверию к правительственным бумагам не только за границею, но и внутри империи»[107]. В результате произведенных расследований, собранных агентурных сведений и допросов отдельных лиц, а также обнаруженной у арестованных переписки с находившимися за границей государственными преступниками, в том числе с В.И. Кельсиевым, III Отделение в 1862 г. доложило императору о существовании «преступного общества, которое предполагало выпустить фальшивых денег на сумму 8 миллионов рублей с целью произвести в России политический переворот»[108]. 22 августа 1862 г. была создана Особая Следственная Комиссия под председательством чиновника МВД М.Н. Трунова, в которую вошли представители III Отделения, Министерства финансов и МВД.

Комиссия внимательно обследовала подробности дел о подделках и производстве фальшивых билетов по всем губерниям империи. К 1864 году она собрала аналитические справки и представила императору всеподданнейший доклад о проделанной работе. Было выяснено, что во многих случаях следственные дела ведутся небрежно, не собираются все необходимые улики, а вследствие этого многие причастные к делу лица осуждаются не как производители и изготовители фальшивок, а по статье «мошенничество», тогда как статья «фальшивомонетчество» предполагала более суровую меру наказания – лишение прав состояния и ссылку в Сибирь. Комиссия предлагала учредить при столичных окружных судах по одному временному судебному следователю для производства следствий по особо важным делам этой категории. Данное предложение с высочайшего повеления было внесено в мае 1867 г. на рассмотрение Государственного совета.

В заключение следует отметить, что сведения отчетов III Отделения нельзя рассматривать как общую статистику фальшивомонетче-ства в империи. Это учреждение, являясь наблюдательным органом, фиксировало лишь наиболее серьезные случаи и ставило об этом в известность императора, министров внутренних дел и финансов. Но при изучении вопроса о фальшивомонетчиках без обращения к документам III Отделения не обойтись.

Круг обязанностей III Отделения был, как известно, весьма обширен – от «распоряжений» по делам высшей полиции до сбора сведений «о всех без исключения происшествиях». К числу последних, наравне с эпидемиями, пожарами, грабежами, убийствами, относились и запрещенные законом дуэли, которые привлекали к себе всеобщее внимание и волновали общественное сознание.

Делопроизводство III Отделения распределялось по пяти экспедициям, каждая из которых ведала определенным кругом проблем. Сведения о происшествиях, а следовательно, и дуэлях, концентрировались в 4-ой экспедиции. Следует отметить, что дела 4-ой экспедиции еще во время существования «лазоревого» ведомства относились к делам временного срока хранения и уничтожались после составлении сводных всеподданнейших ведомостей. Однако, некоторые дела определялись к «всегдашнему» хранению «на случай какой-либо в них надобности на будущее время в историческом или статистическом отношениях»[109]. Сохранившихся дел о дуэлях немного, но они четко прослеживают те проблемы, которые волновали жандармское ведомство в подобных вопросах.