— Я хочу, чтобы ты пришла выбрать качели для моего крыльца.

— Правда? — спрашиваю я, обрадованная такой перспективой. Я всю неделю говорила ему, что его крыльцо — это воплощенная мечта, и что ему нужны качели.

— Да, правда. Какие бы ты ни выбрала, они твои. Потом я хочу трахнуть тебя на них.

Смех вырывается из моего рта от такого грубого замечания.

— Ты такой милый.

— Ты знаешь это. Так что скажешь?

— Пока у Крисси все в порядке, я с удовольствием. Мне не нужно быть в баре до четырех.

— Значит, предварительно забронирована. Если тебе нужно быть здесь с Крисси, мы можем перенести встречу. Без проблем.

Понимание и терпение. Это все, что я от него получаю. Иногда я удивляюсь, как могла подумать, что у нас ничего не получится. Теперь я не могу представить свою жизнь без него.

— Ты заставляешь меня быстро и сильно падать, Остин Хоук.

— Хорошо. Потому что я все это время ждал, готовый поймать тебя.

Эти прекрасные слова озаряют все печальные и одинокие места внутри меня.

— Поцелуй меня еще раз, — требую я, поднимаясь на носочки.

— С удовольствием, блядь. — Слова вылетают из его уст с очередным рыком, и он встречает меня на полпути, захватывая мой рот в обжигающий поцелуй, от которого у меня замирают чувства.

— Эй, вы двое! Не заставляйте меня вытаскивать шланг, — кричит Кэм, оттаскивая нас друг от друга.

Сдерживая улыбку, я заглядываю через плечо Остина и вижу, что он стоит рядом с моей хихикающей сестрой и выглядит весьма впечатленным собой.

Остина, однако, это ничуть не забавляет.

— Этот парень иногда действительно действует мне на нервы, — ворчит он.

— Да ладно, он не такой уж и плохой. К тому же, он твой лучший друг.

Он ворчит.

— Да, мой надоедливый лучший друг, которому нужно научиться держать свои губы подальше от моей женщины.

Моя бровь приподнимается.

— Ревнуешь, Хоук?

Его выражение лица темнеет, заставляя мой пульс учащенно биться.

— Ты же знаешь об этом гораздо больше, Зоуи. Мы оба знаем, кому ты принадлежишь, и если бы нас сейчас не окружали люди, я бы с удовольствием напомнил тебе об этом.

Слова о собственничестве воспламеняют мое тело, разжигая бушующее пламя между ног. Его губы кривятся в ухмылке, он знает, какое воздействие оказывает на меня.

В этот момент оживает его рация, прерывая наш разговор.

— Вторая пожарная часть, у нас столкновение автомобилей на мосту, один пострадавший в ловушке и несколько раненых.

— Выезжаем! — приказывает Остин, и все быстро расходятся. Он дарит короткий поцелуй в губы и, прежде чем запрыгнуть на пассажирское сиденье, успевает прикоснуться к щеке моей сестры.

Кэм высовывается из окна, когда грузовик с ревом разгоняется, и в воздухе раздается вой сирены.

— Приятно было познакомиться, Крисси. Скоро увидимся, Зоуи.

— Будь осторожен! — кричу я, как только грузовик отъезжает, но не пропускаю прощального подмигивания Остина. В животе у меня порхают бабочки.

Пожарная машина исчезает вдали, унося с собой мужчину, которому принадлежит мое сердце. Когда вой сирен становится едва слышным, я отвожу Крисси в ее палату и прошу санитара помочь ей вернуться в постель.

Затем снова занимаю место рядом с ней, наслаждаясь тем, насколько более расслабленной и спокойной она выглядит.

— Пожарная машина была очень крутой, правда?

Она не отвечает и смотрит на меня так, как никогда раньше, в ее глазах отражается что-то мягкое. Ее дрожащая рука с трудом поднимается к моей щеке.

Я наклоняюсь ближе, чтобы облегчить ей задачу.

— Что? — спрашиваю я, накрывая своей рукой ее руку.

— Д-д-оуи с-с-сча-с-ст-лива.

— Конечно. Я всегда счастлива, когда с тобой, глупышка.

— Н-нет. А-Аус-дин.

Сердце защемило в груди.

— Он тоже делает меня счастливой, но ты всегда на первом месте, Крисси. Ты ведь знаешь это, правда?

Она ненадолго закрывает глаза, а когда снова открывает их, в их глубине блестят слезы.

— Э-э-то не-е-че-с-ст-н-но.

— Да, это так, — твердо говорю я ей, понимая, что у нее на уме. — Мы с тобой одна команда, ты и я, помнишь? Я не хочу, чтобы было по-другому. Хорошо?

Она кивает, но уверенность не доходит до ее глаз.

— Как насчет сказки перед сном? — я тянусь к маленькой книжной полке рядом с ее кроватью и достаю несколько книг, которые у нее есть. — Какую?

Ее взгляд останавливается на той, которую она всегда выбирает. Поцелуй с небес: Любовь животных за гранью.

— Откуда я знаю? — говорю я, дразняще улыбаясь.

Она отвечает.

— М-м-моя лю-ю-юби-м-м-мая.

— И моя тоже.

Это прекрасная книга, которую должен прочитать каждый ребенок, потерявший домашнее животное. Она о том, как животные находят ту же любовь и покой, что и люди. Смысл книги в том, что каждый раз, когда появляется радуга, это поцелуй небес.

Крисси откидывает голову назад, глаза ее спокойно закрыты, она впитывает каждый кусочек истории, и на ее лице играет милая улыбка.

Когда я заканчиваю, ее глаза открываются, во взгляде горят вопросы.

— А-а-а с-с л-л-лю-дь-м-м-ми т-тоже-е с-сс-сам-м-мо-ое?

— Да, то же самое и с людьми.

— Т-т-та-а-ак в-о-от к-к-куд-да я-я п-по-п-па-а-д-у-у-у?

Агония охватывает мою грудь.

— Когда-нибудь, Крисси, мы все туда попадем, но только очень нескоро.

Неуверенность, отражающаяся в ее глазах, совершенно разбивает мне сердце.

— Послушай меня. Мы пройдем через это. Это не будет так трудно все время. Мы найдем то, что тебе подходит, и тогда ты переедешь жить ко мне. Я дам тебе ту жизнь, которую обещала. Хорошо?

Она дрожит, но кивает.

— Лю-блю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Я забираюсь на кровать рядом с ней, нуждаясь в ее объятиях больше, чем когда-либо. Вскоре она засыпает, прижавшись к моей груди. Я действительно имею в виду каждое свое слово. Помогу ей справиться с этим. И обеспечу нам жизнь, которую всегда обещала, даже если это будет последнее, что я сделаю.

Остин

— Чуть выше. — Зоуи стоит в нескольких футах от меня, пока я вешаю качели на крыльцо, которые она выбрала сегодня, солнце отбрасывает блики, как будто каждый лучик светит только для нее.

Она одета в обрезанные джинсовые шорты, которыми искушает меня весь день, поскольку ее длинные ноги выставлены напоказ. Ноги, которые люблю чувствовать вокруг своей талии, когда я вгоняю себя в ее тугое, теплое тело. Облегающая светло-голубая майка в тон ее глазам и прилегающая к груди, как…

Знакомая улыбка, которой она одаривает меня, отвлекает от размышлений.

— Я сказала «выше», — напоминает она, едва сдерживая смех.

— Извини, я отвлекся.

— Очевидно. — В ее тоне звучит веселье, а мягкий звук ее голоса, как всегда, проникает в мою грудь.

Я в полном ахуе от этой женщины.

Поднимаю лицевую цепочку выше, оглядываясь на нее в поисках одобрения. Получив его, я завинчиваю цепочку, затем делаю то же самое с задней. Как раз в тот момент, когда я приступаю к последней цепочке, она появляется передо мной, просовывает руку под мою футболку и нежно проводит ногтями по моему животу.

Мой член подпрыгивает, из горла вырывается рык.

— Зоуи. — Ее имя звучит с предупреждением, когда винт выскальзывает из моих пальцев, прежде чем я успеваю поймать его.

— Да? — спрашивает она, в ее тоне нет ничего, кроме милой невинности.

— Дай мне сначала закончить.

— Как насчет того, чтобы ты заканчивал, а я наоборот начну. — Не успевает это замечание покинуть ее рот, как она опускается передо мной на колени и начинает работать над моим поясом.

У меня сводит челюсти, мышцы напрягаются, когда я практически проделываю дыру в своей гребаной крыше. Она берет мой твердый член в руку, поглаживая его от основания до кончика.

— Блядь! — я докручиваю последний болт и бросаю дрель через перила на газон.