Сам двор и аллея, ведущая от ворот усадьбы, вымощены гранитной брусчаткой, все остальные дорожки посыпаны мелким гравием. Чистота идеальная — ни то что мусора, даже сорняков на клумбах не наблюдается. Понятно, что к нашему приезду готовились, но подозреваю, что порядок такой здесь поддерживается всегда. Что еще мне понравилось — все хозяйственные постройки, включая конюшни и каретный сарай, находятся в удалении от барского дома — поэтому никаких неприятных запахов и шума оттуда не доносится.

Окрестности усадьбы полностью отражают ее название — кругом действительно луга и поля, с небольшими перелесками между ними и с зарослями кустарника в низинах. Вдалеке виднеется то ли деревня, то ли небольшое сельцо с каменной церковью. Чуть в стороне, на лугу пасется стадо коров, завершая сельскую пастораль. Из города до усадьбы около часа езды в коляске, а верхом и того меньше. До села еще минут пять. Вроде бы все рядом, в зоне видимости, но в тоже время и не под окнами особняка. У графьев здесь своя уединенная жизнь, у крестьян — своя. И видимо все довольны.

Виды из окон гостиной второго этажа открываются захватывающие — внизу под горкой синей лентой вьется река, уходя вдаль в сторону села. На другом берегу широкой полосой зеленеют заливные луга, за которыми сплошной стеной поднимается темный бор с вековыми елями. Красота… Подходящее место для родового имения выбрали себе предки Бекетовых.

— Александр Иванович, делаю официальное заявление! — шутливым тоном произносит Лена — Отныне летом будем жить только здесь! Даже выгонять нас станете — мы отсюда до осени не уедем.

— Подожди, Миленочка, так далеко загадывать — смеется тетушка — вы же еще толком ничего тут не рассмотрели.

— Да, только ради одного вида из этих окон здесь стоит жить. Боже, как же красиво…!

Ради справедливости стоит сказать, что виды из любого окна усадьбы ничуть не хуже. Все жилые апартаменты расположены на втором этаже, а на первом, в основном, парадные залы для приема гостей и переходы во флигели. Еще много места занимает широкая мраморная лестница, ведущая на второй этаж.

— Этот дом еще наш отец построил лет пятьдесят назад — гордо рассказывает Бекетов — до него здесь небольшой деревянный дом стоял. Но батюшка был широкой души человек, жил с размахом. Поэтому и строил все на века, мы только поддерживаем в надлежащем состоянии. Впрочем, наш московский особняк на Воздвиженке, тоже построенный отцом, ничуть не хуже этого. Просто Лужки покойный отец особенно любил и именно это место считал настоящим родовым гнездом Бекетовых.

— А Петрополь? Вы, дядюшка, вроде бы говорили, что у нас и там какой-то особняк есть?

— Есть, но попроще. Отец новую столицу не жаловал и иначе, как гнилым болотом град Петров не называл. Дом для порядка там завел, но сам в Петрополе жил крайне редко, и без особой нужды никогда туда не ездил. Да, и мы с братом тоже всегда предпочитали Первопрестольную. Покойный Михаил с семьей как раз в особняке на Воздвиженке жил, вплоть до самого своего отъезда за границу.

А вот, кстати, о Михаиле Ивановиче Бекетове, чьим сыном я теперь якобы являюсь. Все же странный был человек. В молодости с отличием закончил Московский университет, потом служил в Коллегии иностранных дел. Но в столицу так и не перебрался. А при Александре I, когда коллегии постепенно начали преобразовывать в министерства, ушел со службы и больше к ней не возвращался.

Зачем его понесло в Европу прямо накануне войны с Наполеоном — вообще непонятно. После объявления Польши протекторатом Франции, всем уже было ясно, к чему дело идет. Но, как человек сугубо гражданский, Михаил Бекетов имел на это полное моральное право, воспользовался им и уехал с семьей в Италию. В общем, это довольно странный поступок, и мне хотелось бы понять его мотивы…

На семейных портретах в костромском особняке Бекетовых, Михаил Иванович выглядел копией своего отца — Ивана Антоновича. Впрочем, все Бекетовы выглядели копиями друг друга, включая и меня самого. Жены Бекетовых были совершенно разными на лицо, но результат почему-то у всех получался одинаковым — дети походили исключительно на своих отцов и дедов. Менялись лишь прически, мундиры и камзолы, а вот лица уже пару веков оставались все теми же — густые брови, карие глаза, прямые носы, и характерные для этого рода упрямые подбородки.

…Налюбовавшись видами, женщины занялись хозяйственными хлопотами, раздавая поручения слугам. Мы же с дядей глянули только на подготовленные комнаты и сочли за лучшее исчезнуть из дома до обеда. Перекусили по-быстрому и, забрав с собой Вику с Аней, поехали осматривать владения. Дядюшка со всей этой суетой по превращению меня в Константина Бекетова, совсем оставил дела в имении, переложив их на плечи своего управляющего. Теперь ему придется наверстывать и опять во все вникать.

Объезжая поля и с интересом слушая дядюшкины комментарии, я еще раз убедился, что порядка в Лужках заметно больше, чем в Оленино. Это чувствовалось буквально во всем, даже поля смотрелись опрятнее — словно их аккуратно расчертили по линейке. Не говоря уже про село, в котором дома крестьян были намного добротнее, чем в Оленино. Теперь я начал лучше понимать, почему Бекетов так настойчиво предлагал мне продать имение, принадлежащее Милене. Чтобы довести его до уровня Лужков, сил потребовалось бы вложить не меряно, а где их взять, если жить с девчонками мы собираемся здесь, а на зиму вообще переберемся в Москву? Правильно граф говорит: нефига и затеваться…

Романов с Южинским появились в Лужках только ближе к вечеру. Мы уже и не ждали их в этот день, а тут вдруг дворовый мальчишка примчался с новостью, что гости едут! Встречать их вышли всем семейством, включая старшее поколение Бекетовых. Девчонки сгорали от любопытства, поглядывая на двух незнакомцев, Ленок заметно нервничала, не зная, как воспримут ее мои новые друзья. А сам я только сейчас понял, как соскучился по ним, и как рад видеть обоих.

— Костя, дружище! — Петька первым спрыгивает с лошади и, подбежав, сжимает меня в крепких объятьях — Ты как? Смотрю, посвежел, отъелся на домашних харчах!

— Да, ты вроде тоже голодным не выглядишь! — смеюсь я, похлопывая друга по пыльному плечу — А где же Василиса, где Истислав?

— Они приедут через несколько дней. Им нужно было заехать в Кострому.

Обменявшись рукопожатием с Алексеем, я начал представлять всех друг другу. Впрочем, дядюшка с тетушкой давно знакомы с Романовым, их и знакомить не нужно. Товарищи переводят вопросительный взгляд на молодую женщину и двух девочек, стоящих за моей спиной.

— Друзья, позвольте вам представить мою жену Милену и наших дочерей: Веронику и Анастасию.

Немая сцена… У бедного Пети отвисает челюсть. А вот Романов воспринял все более спокойно, и что совершенно точно — он уже понял, кто перед ним стоит.

— Рад нашему знакомству! И очень рад за Константина, что он, наконец, нашел свое счастье. Поздравляю вас от всей души!

— И я вас поздравляю… — растерянно говорит Петр — но когда вы успели познакомиться и обвенчаться⁈

— Мы с Миленой знакомы давно! — смеюсь я — Это была любовь с первого взгляда и на всю жизнь.

Южинский недоверчиво хмурится, видимо не понимая, как наше знакомство с Миленой могло пройти мимо него.

Неловкую сцену прерывает громкое «Мявк!» И тут уже изумляться настает мой черед

— Котофей, да ты ли это, мой боевой друг⁈ — восклицаю я, глядя как к нам приближается знакомая усатая личность.

— Вот, увязался за мной — разводит руками Петя — пришлось везти в седельной сумке.

Я удивленно покачал головой, рассматривая отважного мохнатого путешественника. Чудеса, да и только. Это как же нужно привязаться к Южинскому, чтобы согласиться болтаться в сумке несколько дней⁈

— Дамы и барышни, дядюшка, позвольте вам представить Котофея Ивановича — хозяина скита в Старой Ладоге. Прислан к нам воеводой из сибирских лесов.

Взрослые шутку оценили и дружно рассмеялись, а вот наша младшенькая приняла все за чистую монету