В конце концов, я решилась задать новый вопрос:
— А кто такая Элинн?
— Она наша троюродная сестра и живёт в королевстве Дейвинор, — ответила Амани. — И иногда навещает нас вместе со своей матерью.
Значит, сестра, пускай даже троюродная. Одна из частей моего существа изобразила гримасу разочарования.
— Она вам понравится, — заметив выражение моего лица, вставила Эресс.
— А вот ещё, — я решилась, наконец, задать вопрос, который терзал меня с первого дня пребывания в этом замке. — Бастиан ведь шутит, называя себя драконом?
Эресс поперхнулась кремовым десертом, а Амани внимательно и очень серьёзно посмотрела мне в глаза и я заметила, что в какой-то миг они стали похожи больше на кошачьи или змеиные, чем на человеческие, и засветились странным зеленоватым сиянием, а затем снова приняли прежний вид.
Ясно. Ещё одна приколистка.
— Что всё это означает?
Амани неожиданно рассмеялась.
— Маари… странно, что вы задаёте такие вопросы, будучи сама драконессой.
— Что?!
От неожиданности я вскочила с табурета и чуть не опрокинула всю еду себе на платье (в это вечер я была одета в золотистое с оранжевыми полосами и узкой юбкой с косым подолом — выбор нарядов в предоставленном гардеробе был вполне достаточен, чтобы менять платья в зависимости от календарного дня, погоды и настроения).
— Ничего такого особенного, — с улыбкой продолжила Амани. — Бастиан не шутит. Мы действительно происходим из древнего рода Драконов высшего ранга. Есть и другие кланы, но ветвь Эдарри в нашем мире — самая известная.
— Всё может быть… но при чём здесь я?
— При том, что твоя суть также — дракон, но происходящий из другой ветви. Ты похожа на нас.
— И тоже высшего ранга?
— Почти… ты близка к тому, чтобы подняться выше и присоединиться к Светлому клану Огненных. Просто доверься и прими то, что может тебе дать для этого мой брат. Я говорю о Бастиане, так как всего нас в семье пятеро, помимо наших родителей— трое братьев и две сестры.
— Но… я ведь не верю во всё это.
— Поверить не так сложно, если сами увидите то, что видим в вас мы, — сказала Эресс.
Похоже, вся эта семейка сговорилась мариновать мой мозг своей драконьей темой. Наверное, это у них в крови. Что ж, при таком раскладе вскоре придётся признать то, о чём они все говорят, и смириться с этим. Но прежде всего нужны доказательства или хотя бы подтверждения в виде соответствующих явлений на личном опыте.
И уж если все родственники Бастиана Эдарри начнут уговаривать меня ему довериться ради какой-нибудь высокой цели или хотя бы для обретения личного счастья, то наверняка для этого существует какой-то веский повод. Возможно даже, связанный с неким пророчеством, о котором он однажды упомянул. Во всяком случае, сестра с племянницей явно желали ему большого и светлого счастья и способствовали тому, чтобы оно поскорее наступило. Но знали ли они, что больше всего на свете мне хочется вернуться домой, а не оставаться здесь навечно?
И всё же, можно начать привыкать даже к тому, что прежде пугало до смерти и повергало в шок вплоть до умопомрачения. Я решила прислушаться к совету Амани и вскоре стала примерной ученицей своего «нелюбимого» учителя. Мало того, выяснилось, что, если быть хорошей девочкой и не перечить, тогда господин Эдарри вовсе не был таким противным, каким показал себя ранее. Да и, собственно, он вообще таким не был — всё дело было во мне. Этот мужчина всего лишь старался найти ко мне подход с разных сторон, но натыкался лишь на колючки, причиной которых были, главным образом, моё недоверие и страх перед неизвестностью.
Одним изучением эрдарийского языка мы, конечно, не обходились, хотя это было самое главное — мне очень хотелось прочесть хотя бы одну книгу из его личной библиотеки. Поэтому мы не теряли времени даром. Так как моей любимой наукой с детства была география, первой из этих книг стал атлас Эйделы, составленный учёными из здешней Академии для местных, скажем так, студентов. Выяснилось, что на планете было пять континентов, самый крупный из которых примерно на одну пятую часть уступал Евразии, а самый маленький был почти в полтора раза больше Австралии и располагался, как и первый, в северном полушарии. Место, куда я попала в самом начале, находилось вблизи экватора почти в середине третьего по величине материка, большую часть которого занимали влажные экваториальные леса, похожие на нашу гилею или сельву. А то, где находилась сейчас — совсем в другом месте. Что же касалось самой планеты Эйдела — по своим параметрам она очень сильно напомнила мне описания той самой землеподобной планеты из системы жёлтого карлика, случайно открытой нашими астрономами. Но сильнее всего она напоминала Землю — разве что размеры и очертания материков с островами были иными, а засушливых областей было гораздо меньше, чем на Земле, пустыни занимали лишь небольшие площади в тропиках, а самыми обширными климатическими поясами в обоих полушариях были в меру влажные субтропики, которые были немного прохладнее земных, и умеренные зоны. Большая часть суши была покрыта лесами, а запасы пресных вод превышали наши в несколько раз. В атласе, к моему большому удивлению, также указывалось, что сутки здесь составляли приблизительно 22,3 земных часа, что тут же навело на мысль, что авторы этого текста были, как и я, землянами, случайно или намеренно оказавшиеся в этом мире. Впрочем, в этом даже не было сомнений. Гораздо больше удивило то, что географические карты, составленные в разные века, отличались поразительным сходством между собой. И многим было доподлинно известно, что Эйдела круглая и вертится. Это было, на мой взгляд, невозможно в мире, на тысячелетия застрявшем на уровне развития цивилизации, примерно соответствующем нашему Средневековью. Меня очень озадачило то, как те, кто рисовал эти карты, способны передвигаться по воздуху, хотя никаких летательных аппаратов в мире Эйделы, оказывается, не было с самого основания здешней цивилизации. Мой наставник же, улыбнувшись, заявил, что некоторых учёных путешественников из Королевской Академии ему иногда приходится возить на себе.
Я встала с кресла и уставилась на него как на человека, который в очередной раз сморозил несусветную глупость.
— Что за…
— По-прежнему мне не веришь? — заметив это, спросил Эдарри.
Я отрицательно покачала головой.
— Но почему, Мари? Что заставляет тебя не верить моим словам?
— Слова — ничто, — выдала я. — Вот если бы я увидела воочию то, о чём ты говоришь…
Бастиан внезапно захлопнул книгу, поднялся из-за стола и приблизился ко мне почти вплотную. Я отступила на шаг, но он подошёл снова ближе, взял меня за обе руки и притянул к себе.
— Понимаешь… — говорил он голосом почти на тон ниже, чем обычно, чуть более сильно растягивая слова и с еле заметными мурчащими нотками. — Увидеть всё сразу — можно, но если ты не готова воспринимать увиденное, это может глубоко потрясти и даже лишить разума. Самое меньшее — ты можешь не на шутку испугаться. Именно поэтому ты до сих пор ни разу не видела дракона как он есть.
— Как же ты собираешься тогда убедить меня в том, что говоришь серьёзно?
Удивительно, но эту довольно длинную речь на местном языке я поняла без труда, переведя её мысленно на русский, а мой учитель искренне радовался, что его усилия не пропали даром. Но сейчас меня гораздо больше занимало другое.
— Как же ты собираешься тогда убедить меня в том, что говоришь серьёзно? — спросила я, стараясь произносить эрдарийские слова с характерным акцентом и вкладывая в свою речь как можно больше экспрессии, как меня учили.
Он призадумался.
— Ты увидишь сама, если очень захочешь. Почувствуешь. Уловишь сердцем. Всему своё время, Мари.
Всему своё время… всему своё время… да сколько уже можно? Понимает ли он вообще, что больше всего на свете я желаю вернуться домой, причём как можно скорее?! Причём куда больше, чем узнать наверняка, действительно ли он является тем, о чём время от времени говорит. А ведь за всё время, проведённое в этих стенах и за их пределами (время от времени мы выезжали за город, чтобы покататься верхом на потомках завезённых, а точнее, «спорталенных» с Земли лошадей, или потренироваться в фехтовании, иногда сочетая то и другое), он ни разу не заикнулся о том, чтобы навестить Белую Волшебницу!
