Подарки, стихи и «Я люблю тебя» — эти пункты будут выполнены. Я была полностью уверена в своих теориях об отношениях и любви, и я не собиралась позволить крошечному поцелую всё испортить. Сегодня всё пройдёт безупречно, и завтра наступит 15 февраля.

К сожалению, освежение макияжа не заняло много времени и после этого я не знала, чем себя занять. Я могла бы полистать телефон, чтобы убить время, но меня напрягала нервозность и неловкость, когда я стояла у раковины.

Я слышала, как кто-то приближается? Кто это был? Учитель или учащийся? Добрый или злой? Я должна была притвориться, что крашу губы, если они войдут, или… что? Минуты шли как в замедленной съёмке.

Наконец-то я решила зайти в кабинку. Сидеть на унитазе — в очередной раз — полностью одетой казалось отвратительным, но по крайней мере я могла расслабиться. Закинув рюкзак в первую кабинку и закрыв дверь, я принялась застилать сиденье туалетной бумагой в два слоя. Когда он наконец стал достаточно плотным, чтобы можно было сесть, я вытащила телефон из переднего кармана и написала Джошу.

Я: Не могу поверить, что сегодня День Святого Валентина, а я тебя ещё не видела.

Джош быстро ответил, мой телефон издал знакомое ржание лошади, которое он настроил как свой личный рингтон.

Джош: Скажи?! Твой подарок прожигает дыру в моём шкафчике. Где ты была этим утром?

Это заставило меня немного расслабиться. Я улыбалась и писала смс:

Я: Разбила машину по дороге в школу. Расскажу позже.

Джош: О, черт!

Я: Ага. Теперь, что касается моего подарка, он прожигает большую дыру или маленькую?

Джош: Это я знаю, а ты узнаешь. Но мне пора идти на тест, детка.

Я: Ладно. Целую.

Я вышла из сообщений, чувствуя облегчение. Независимо от того, что произошло в другие Дни Святого Валентина, Джош ни за что не поцеловал бы Мэйси в этот день.

Получай, Мэйси.

Поскольку в ближайшее время я никуда не собиралась, я наклонилась, расстегнула рюкзак и принялась искать свою книгу. Если я застряла, прячась в туалете, почему бы не использовать время и почитать, верно? Мне пришлось достать бутылку диетической колы, чтобы достать книгу в мягком переплёте, поэтому я поставила её на пол и вытащила роман.

Пальцы на ногах уже сводили меня с ума, потому что мои очаровательные новые ботинки были на пол размера меньше, так что я разулась и положила ноги на мягкую замшу, пока мостилась читать. Я засунула телефон в карман одной рукой, а другой держала книгу, но когда я вытащила руку из кармана, мой браслет-манжета зацепился за край телефона. Я схватилась за него, когда он начал падать, но я словно в замедленной съёмке наблюдала, как телефон падает и пролетает сквозь крошечную щель, существовавшую между моей внешней стороной бедра и краем сиденья унитаза.

— Боже! — я подскочила, но было уже поздно. Я заглянула в украшенный туалетной бумагой унитаз. Мой красивый телефон из розового золота с очаровательным цветочным чехлом мгновенно опустился на дно кишечной микробами фарфоровой чаши. — Нет, нет, нет — блин, блин, блин!

Когда в ушах зашумело, я поняла, что мои ноги в колготках теперь стоят прямо на отвратительном полу. Не обращая на это внимания, я сжала губы, сделала глубокий вдох и погрузила руку в ледяную воду, наполненную бактериями.

— Боже милостивый. — Я вытащила его, держа капающее устройство — которое несомненно, было испорчено — перед собой.

Я открыла кабинку сухой рукой и прошла в проём, оставив рюкзак в кабинке. Мне нужно было соскоблить кожу с рук и продезинфицировать телефон. Почувствовав под ногами холодный пол ванной, я стиснула зубы. Как это могло произойти?

Я сделала один шаг из кабинки в одних колготках, когда дверь туалета открылась. Я замерла, когда туда вошли три девушки, громко переговариваясь между собой.

Нет, нет, пожалуйста, нет.

Это были не просто какие-то три девушки, это были они.

В школе было много популярных людей, которые казались довольно милыми, но Лорен, Николь и Лалли были теми, кто изъяснялся как Кардашьян и буквально говорили людям, что они не могут сидеть с ними за обедом.

В любой день они могли случайно решить, что у тебя смешная причёска, и пустить по всей школе шутку с прозвищем, которое будет преследовать тебя вплоть до выпускного и всё ещё будет существовать на встрече выпускников через десять лет.

С тех пор как я начала встречаться с Джошем, я чувствовала себя чуть менее уязвимой для них только потому, что он им нравился. Они по-прежнему не разговаривали со мной, что было нормально, но их угроза была нейтрализована их дружескими отношениями с моим парнем.

Но время словно остановилось, и на какую-то долю секунды я смогла увидеть себя их глазами. Заучка, выходящая из кабинки туалета с капающим в руке телефоном, и разута. Их взгляды упали на пол первой кабинки, где мои ботинки, книга и недопитая бутылка диетической колы лежали вместе, словно я устроила пикник в туалете.

Они продолжали разговаривать между собой и ничего не сказали мне или обо мне — слава богу, но когда я открыла кран и начала намыливать руки и телефон, я определённо увидела приподнятые брови.

Идеально изогнутые брови, заметьте, но брови, говорившие о том, что они точно будут обсуждать меня после того, как уйдут.

Что, к счастью, произошло всего несколько мгновений спустя. Как только они ушли, я побежала собрать свои вещи, обуться (предварительно протерев колготки антисептиком), и завернуть мой испорченный телефон в сотню бумажных полотенец, прежде чем засунуть его во внешний карман рюкзака.

Хорошо. Так. Туалетная суматоха сделала безупречный день недостижимым. Но у меня всё ещё была надежда, что достижение романтического совершенства потенциально может спасти положение.

***

Я с тревогой просидела на следующем занятии, потому что (a) у меня не было телефона, поэтому я не могла узнать, пишет ли Джош, (б) я волновалась, что с офиса попытаются снова, (в) я нервничала, что слухи о моём пикнике на унитазе уже распространились, и (г) я была параноиком, что мои сапоги начнут пахнуть чипсами «Фритос», так как я застегнула их, пока они всё ещё были скользкими от антисептика.

Я пыталась отвлечься от размышлений, делая подробные заметки на своём ноутбуке, когда выскочило уведомление по электронной почте.

Я нажала на «Входящие», и у меня внутри всё сжалось, когда я увидела, от кого оно.

От миссис Боуэн из летней программы.

«Я надеялась обсудить это лично, но поскольку мы не смогли найти вас, то электронного письма будет достаточно».

— Черт возьми, — пробормотала я себе под нос, читая свой отказ в холодном, профессиональном электронном письме.

— Мисс Хорнби? — Моя учительница по всемирной истории, миссис Вундерлих, посмотрела на меня так, будто я только что заговорила на языке жестов. — Что это было?

— Ничего. Простите.

Она продолжала смотреть на меня десятисекундным учительским взглядом, информирующий меня о том, что я поступила неправильно, и она надеется, что я умираю от унижения, прежде чем вернуться к своей лекции.

Совершенствовать этот день становиться всё более сложной задачей.

Когда прозвенел звонок, я собрала свои вещи и чуть ли не бегом пробежала по коридорам, чтобы добраться до западного входа раньше, чем в другие дни. Я толкалась и извинялась в переполненных коридорах, и как только добралась до двойных дверей, то встала за огромной композицией комнатных растений.

Я не пряталась, правда. Я… притаилась. Возможно. Я знала, что Джош не будет целовать Мэйси, но мне было любопытно увидеть, как они окажутся тут и получить представление об атмосфере между ними.

— Что ты делаешь?

Я подскочила от звука голоса, а когда обернулась, то увидела, что это был Ник Старк, который ухмылялся мне, будто точно знал, что я делаю. Я оглянулась перед тем, как тихо сказать: — Тсс. Уходи.

— Эм. — Он указал на мини-джунгли, которые меня защищали. — Ты преследуешь кого-нибудь отсюда?