–Я совсем забыл, что баньши живут немного дольше других народов. Это было около двухсот лет назад. По-моему совсем недавно, – объяснил древний баньши.

–Расскажи нам об этом, – попросил Ивашка.

–Ну, что ж, хотя это и печальная история и мне не доставит удовольствия вспомнить о погибших родичах, о том, как горели леса, я расскажу вам. Это может пригодиться в будущем, – король прикрыл рукой глаза, собираясь с мыслями и несколько раз легко кивнув головой, начал. – Это история о твоём деде Хулкур. Он был её главным действующим лицом, а потом его сын и его внук, которые сбили дракона, и погибли, когда монстр упал на них. Но это уже конец истории, а начало её положил полёт драконов на посёлок баньшей, не на главный посёлок, где жил я, а на отдалённое молодое поселение. Баньшей тогда было в десятки раз больше и у нас было пять больших посёлков и несколько мелких. Вот на один из таких маленьких посёлков, совсем недавно основанных, и напали на рассвете десятки драконов. Они кружили над лесом и методично сжигали деревья. Драконы явно знали, что баньши предпочитают клёны и поэтому обрушивали на эти деревья всю свою злобу. Баньши, раньше ничего не знавшие о драконах, кроме нескольких страшных сказок, пытались спрятаться именно в деревья или в своих дуплах, там их и настигал огонь. Лишь несколько баньши спаслись из несчастного посёлка, да и то потому лишь, находились не на деревьях, а были на охране рубежей, в разведке, сборе ягод. Они и принесли Салкуру эту чёрную – пахнущую дымом и пеплом весть, пеплом его сородичей. И вроде бы на этом всё прекратилось. Баньши осмелели, похоронили погибших и колдуны Нулкур – дед Хулкура, и его сын Уулкур попытались возродить отдалённый посёлок. День и ночь они растили деревья, залечивали раны на земле и обожженных родичах. Но оказалось, что это только начало наших бед, и что драконы появились не случайно и надолго. Последовало буквально подряд два налёта на центральный наш посёлок. Почти треть жёлтых баньши погибли. А колдунов наших не было с нами, и баньши умирали от ожогов, и не было у нас оружия против этих крылатых убийц. Когда твой дед с сыном вернулись домой, то нашли только пепел. И опять хоронили золу и выращивали новые клёны. На этот раз драконы исчезли надолго. Может на год, может даже больше. Я уже точно не помню. Зато отлично помню, как погиб твой дед Хулкур. Это был четвёртый налёт драконов. Все мы переселились в новый посёлок и на этот раз колдуны были на месте. Прилетело три дракона. Они начали, как всегда, сразу атаковали маточное дерево, подожгли его. Но колдун Нулкур сразу погасил огонь заклинаниями. И тогда драконы атаковали его. Колдун умертвил одного, а второго сбил заклинанием с неба и тот упал в огонь, который сам минуту назад и зажёг. А третий дракон, увидев это, улетел. Так мы думали, глядя ему в след и радуясь победой над зелёным племенем. Только дракон через минуту зашёл с другой стороны, сделав круг, и опять пошёл огонь пожирать священные клёны. Нулкур бросился гасить пламя, но большое дерево рухнуло, всё объятое пламенем и погребло под собой героя. А дракон разошёлся вовсю и не успокоился, пока не сжёг весь посёлок дотла. Многие жёлтые баньши погибли в этом огне.

Жутко было ходить по земле, когда огонь удалось погасить. Надо было хоронить погибших и сажать на их могилах деревья, чтобы души их попали в священную рощу. Драконы с тех пор ожесточились, если этих гадов можно ожесточить ещё сильнее. Раз за разом они прилетали и сжигали деревья. Правда, жёлтые баньши, наученные горьким опытом, успевали прятаться в чаще леса, и жертв стало гораздо меньше. Но драконы прилетали и прилетали, и сжигали леса, и Уулкур уже не успевал не то, что выращивать новые леса, а просто хоронить сородичей и сажать на их могилах клёны.

Это длилось года. Таяли леса. Таяли ряды жёлтых баньши. Нас стало в три раза меньше, чем было до этого бедствия. И вот тогда нам помогли эльфы. Отступая на юг, мы практически дошли до их границ. Видимо их воины узнали об этом, так как ко мне пришёл высокий голубоглазый эльф. Он предложил помощь против драконов с условием, что мы вернёмся назад, подальше от их границ. Я согласился. Пришли маги эльфов. Двенадцать магов. И они начали сражаться с драконами. Сбивали их молниями и просто заклинаниями. Драконы прекратили свои налеты, потеряв, десятка два своих. Если бы они только знали, что эльфов осталось только двое, причём один сильно обожжён. Остальные погибли. Погиб и твой дядя Уулкур, на них с сыном упал дракон, которого они сбили заклинанием. И у нас не осталось колдунов. Всё-таки драконы проиграли эту битву, и они улетели, надеюсь навсегда. Эльфы ушли к себе, а мы вернулись на родину и стали там потихоньку залечивать раны у себя и у леса. Жизнь казалось, вошла в прежнее мирное русло. Но вот тут и появились гоблины. Они стали захватывать жёлтых баньши в плен и уводить их в рабство. Вот тогда мы с Хулкуром и решили переселить остатки желтых баньши к океану, подальше и от гоблинов, и от драконов. Как же мы огорчились, когда придя сюда по оазисам пустыни и не нашли своего последнего колдуна. Ещё раз спасибо за него, теперь у нас есть надежда.

Глава тринадцать

Настала очередь говорить эльфу. Он прикрыл глаза ладонью – узкой ладонью мага.

– Я на самом деле не слышал ничего об этом. Наверное, это была тайная операция, может быть под руководством Верховного мага, или даже самого короля. И её тщательно охраняли от лишних глаз и ушей. Теперь о помощи по освобождению пленников. Давайте так. Я по прибытию домой обращюсь к королю и Верховному магу. Посмотрим, что они скажут. Возможны три варианта. Первый: мне категорически запретят вмешиваться в это дело с непредсказуемыми последствиями. Второй: мне разрешат действовать на свой страх и риск. А в настоящее время мы втроём обладаем такими мощными волшебными талисманами, что в открытой схватке с гоблинами, даже большому их количеству, нас не одолеть. Тогда попробуем разработать и осуществить план по освобождению пленников. И третий: эльфы захотят помочь жёлтым баньши. Или вернее, они захотят поставить на колени гоблинов. Скорее всего, нашими же руками. Тем не менее, в этом случае они выделят нам в помощь магов и воинов. Скорее всего, тогда операция будет более успешней, – эльф говорил долго, взвешивая каждое слово, и по мере продвижения его рассуждений к концу лицо короля жёлтых баньши светлело. А под конец просто сияло. Как будто «Херне» уже возвращался из похода, везя на борту освобождённых рабов.

– Сколько жёлтых баньши могут быть в плену у гоблинов, – поинтересовался вдруг загоревшийся боевым настроением Ивашка.

– Захватили они больше сотни. Но я даже и не мечтаю, что все они доживут до освобождения, – голос Салкура поблёк, до победы ещё было далеко.

–А зачем вообще гоблины захватывают жёлтых баньши, – полюбопытствовал эльф.

–Наверное, я знаю ответ, – за короля сказал Ивашка.

–Интересно! – вскинул брови маг.

–Никто лучше баньшей не умеет выращивать растения, делать святящиеся гнилушки.

–Правильно, – кивнул король.

–Хорошо, с этим вопросом разобрались. Теперь подождём, что на это скажут король эльфов и Верховный маг, – подвёл черту маг.

–Ну что ж, наверное, нам пора собираться, – встал Ивашка, – Хулкур, принеси пластины. Хочу посмотреть, как выглядят все девять вместе. И что за несчастья на нас при этом свалятся? Лучше пусть это произойдёт на земле, и пока мы все трое вместе.

Хулкур ушёл, а Ивашка осторожно извлёк из кармашка в комбинезоне, завёрнутые в кусок кожи чёрной змеи, пластинки, серебряные странички книги Херне. Семь штук. Разложил их на траве, без всякого порядка, просто веером. Сразу стало заметно, что они не одинаковые. Нет, они были одинаковой длинны и ширины, а вот буквы на них стояли в разном порядке, и сохранились они по-разному. Самая сильно пострадавшая (её Ивашка узнал сразу) из брюха акулы. А вот две блестящие, отполированные до блеска – это из клада на острове. Вот эта, поцарапанная, из пещеры железного тролля – это следы его железных пальцев. Эта с чёрным пятнышком посредине из магазина Обжоры Саныча. Ну, а эту Ивашка запомнит навсегда, хотя нет на ней никаких особых примет, эта досталась от «дракончика». Из-за неё погиб Дубок. Из-за неё его с Толстуном посадили в тюрьму и сослали на галеры. И последняя, вернее, первая, та, с которой всё началось, которую он купил вместе попугаем у торговца всякой всячины.