С а л а е в. Хорошо.

В е р м и ш е в. Вы думаете, наверное, что я просто сплетник, да? Поэтому я к вам прибегаю. Вы так думаете, да? Это неправда, клянусь вам, мне есть кому рассказывать. Но душа толкает меня в вашу сторону. Я маленький человек и боюсь всего, но я хочу, чтобы у вас в жизни был успех. Большой успех. Потому что вы этого заслуживаете. Вы талант, и мне хочется принести вам хоть какую-нибудь пользу. Вы мне верите?

С а л а е в. Верю, Григорий Александрович.

В е р м и ш е в. Я никогда не сплетничал во вред хорошим людям. Честное слово. Ну, я побежал. (Озираясь по сторонам, идет по направлению к поселку. Увидев  А н д р е я, К у р м а н а е в а  и  С а ш у, шарахается и хочет спрятаться, потом, поняв, что уже замечен, останавливается.)

Салаев, взяв со стола папку, идет к своему балку.

А н д р е й. Ты от кого прячешься, Вермишев?

В е р м и ш е в. Я не прячусь. Зачем мне прятаться, споткнулся просто. (Саше.) Ну как, понравился вам наш поселок?

А н д р е й. Это не твое дело. Ты лучше скажи, что сказали Голубой и Карев. Уволят Кантея или нет?

В е р м и ш е в (шепотом). Тише говори. Уволят. С тобой не хотят связываться.

А н д р е й. И правильно делают… Ну, беги, беги… Я вижу, ты торопишься.

В е р м и ш е в. Да… Спокойной ночи. (Поспешно уходит.)

К у р м а н а е в (берет со стола баночку). Надо медвежий жир попить.

Саша с интересом наблюдает за ним.

А н д р е й (Курманаеву). Отвернись.

Из балка выходит  У л а н о в.

У л а н о в. Андрей, поди-ка сюда.

А н д р е й. Ты чего дома засел, Матвеич? Может, козла забьем? (Подходит к Уланову.)

У л а н о в (глядя в сторону). Вот что, Андрюха, кончай эту историю… ну, эту, с Кантеем… пусть работает.

А н д р е й. То есть как это?

У л а н о в. Ну, прогулял день… Черт с ним. Всякое бывает. Может, и вправду заблудился.

А н д р е й. Да что ты говоришь, Матвеич? Что это, первый случай, что ли? Вспомни, что он на буровой откалывает.

У л а н о в. Помню я все. (Через силу заставляет себя сказать.) Короче — нельзя, чтобы он уехал отсюда.

А н д р е й. Почему нельзя? Да ты не знаешь, какая это гнида! Поверь, нету другого выхода, Матвеич. Должен он уехать. И не надо его жалеть. Не стоит он того. Ты просто многое не знаешь.

У л а н о в (после долгой паузы). Знаю я все… Уедет она с ним, понимаешь?

А н д р е й (растерянно). Как уедет?

У л а н о в. Сейчас сказала: «Если прогоните, брошу тебя и уеду с ним». А я не могу без нее, Андрюха… Сходи в контору, прошу тебя. Скажи там, что ничего против него не имеешь, или что-нибудь другое придумай. Ну, в общем, чтобы не увольняли его. Понял?

А н д р е й. Понял.

Уланов уходит в балок. Курманаев, разинув рот, ждет, когда из банки, которую он держит над головой, потечет наконец струйка загустевшего жира. В своем балке Салаев рассматривает куски битума.

(Курманаеву.) Кончай свои процедуры. Пошли. Мне в контору надо.

С а ш а. Я тоже с вами.

Появляются  Г о л у б о й  и  А н я; она несет перевязанную веревкой картонную коробку.

Г о л у б о й. Что же все-таки в этой коробке, Бекетова?

А н я. Вы бы вместо того, чтобы вопросы задавать, помогли мне.

Г о л у б о й. Она что, тяжелая?

А н я. Уже не имеет значения. (Опускает коробку на землю.)

Г о л у б о й (Андрею и остальным). Добрый вечер, товарищи.

А н д р е й. Добрый. А я как раз в контору собрался. Дело к вам есть.

Г о л у б о й. Собрался, так иди.

А н д р е й. Может быть, мы здесь с вами поговорим?

Г о л у б о й. Пора бы знать, Краснов, что я о делах на улице не разговариваю.

А н д р е й. А Карев в конторе?

Г о л у б о й. Этого я не знаю.

А н д р е й. Ну ладно, проверим на месте. (Уходит.)

Саша и Курманаев следуют за ним. Курманаев продолжает на ходу пить жир. Голубой провожает его осуждающим взглядом.

Г о л у б о й (показывая на коробку). И что вы с ней здесь будете делать?

А н я. Скоро узнаете. Не старайтесь опережать события.

Г о л у б о й. Я не опережаю, не волнуйтесь. Салаев! Салаев!

Салаев выходит из балка.

С а л а е в (сухо). Чем могу служить?

Г о л у б о й. К вам гостья. (Показывает на Аню.)

А н я (Салаеву). Я подожду тебя в балке, только не задерживайся. (Уходит в балок.)

Г о л у б о й. У меня к вам разговор.

С а л а е в. Слушаю вас.

Г о л у б о й. Стало известно, что вы занимаетесь с рабочими экспедиции нежелательными разговорами.

С а л а е в. Можно конкретнее?

Г о л у б о й. Вы, как человек образованный, должны понимать, насколько вредны разговоры, мешающие нормальному течению работы экспедиции и деморализующие персонал.

С а л а е в. Нельзя ли конкретнее?

Г о л у б о й. Почему вы убеждаете рабочих в том, что здесь нет нефти?

С а л а е в. Потому что я считаю, что ее здесь нет.

Г о л у б о й. Ваше мнение никого не интересует, Салаев. И держите его при себе.

С а л а е в. Я привык говорить то, что думаю.

Г о л у б о й. Напрасно. Я к вам хорошо отношусь, Карев тоже. Поэтому мы решили на этот раз не придавать значения вашим словам, тем более что сообщил нам их человек достаточно скомпрометированный, но в будущем вам следует быть более осторожным в своих высказываниях.

С а л а е в. Я добросовестно выполняю свою работу. Но не считаю нужным скрывать свои сомнения по поводу результатов этой работы. Я действительно не верю в то, что в этом районе есть нефть.

Г о л у б о й (снисходительно усмехаясь). А где она есть? Может быть, в вашем Тургуте?

С а л а е в. Хотя бы.

Г о л у б о й. Вы что, действительно уверены в том, что она там есть?

С а л а е в. Да, уверен.

Г о л у б о й. Интересно. А почему именно там, а не где-нибудь в другом месте?

С а л а е в. Я был там в двух экспедициях.

Г о л у б о й. Студентом?

С а л а е в. Да.

Г о л у б о й (смеется). А может быть, в Сибири вообще нет нефти? Что тогда? Я лично далеко не убежден в том, что она есть. Но работа есть работа. Мы государственные служащие и должны выполнять возложенные на нас обязанности независимо от наших настроений и мнений.

С а л а е в. Я придерживаюсь другой точки зрения.

Г о л у б о й. На что?

С а л а е в. На все.

Г о л у б о й. Салаев, я пришел сюда не для того, чтобы выслушивать чьи-то мнения. Еще раз повторяю: это ваше глубоко личное дело — ваши точки зрения. Запрячьте их поглубже и поменьше высказывайтесь, чтобы не очень обращать на себя внимание…

С а л а е в (подчеркивая каждое слово). В этом районе, где сейчас ведет разведочные работы наша экспедиция, нефти нет. Что же касается Сибири вообще, то, в отличие от вас и многих людей, я абсолютно убежден в том, что нефтяные запасы ее огромны и рано или поздно будут обнаружены. Я в это верю. А если бы не верил, то дня лишнего здесь не прожил бы.

Г о л у б о й. Слушайте, Салаев, не стройте из себя Зою Космодемьянскую. Сейчас не война. Работайте, как все, и нечего выпендриваться. Это не вашего ума дело, есть в Сибири нефть или нет. Еще раз повторяю: ваше или даже мое мнение никого не интересует, для этого существуют государственные органы. Они решают эти вопросы, а наше с вами дело — выполнять их решения независимо от того, нравятся они нам или нет. Что же касается тайных собраний, которые вы здесь проводите с рабочими и служащими экспедиции, то это уже выходит за рамки вашего личного мнения или точки зрения и похоже на прямой саботаж. Насколько мне известно, революция у нас в стране уже совершена, так что вы лучше бросьте ваши штучки и не стройте из себя вождя пролетариата и гения какого-то, а не то все это может для вас плохо кончиться. Очень плохо. Предупреждаю вас в последний раз.