— Портфель у вас оставлю, Волеслав Николаевич?

— Оставь. Пошли быстрее.

Они почти бегом спустились на первый этаж и нырнули с разбега в редакционную черную Волгу. Ехать пришлось довольно долго, чуть не на другой конец Москвы и поговорить успели.

— Разбился на машине, говорят, что-то с тормозами. На Кольцевой въехал под Камаз. Двое погибли, те что на переднем сиденье были. Сам Егор и друг его из Ленинграда, фамилию не запомнил, польская какая-то…

— Чубайс? — Именно этих двоих Левин и проклял на приеме по случаю присвоения Тимуру Аркадьевичу Гайдару адмиральского звания.

— Ты и его знаешь? — повернулся к сидящему позади водителя Костику Седых.

— Там у Гайдаров на даче и познакомились.

— С дачи и ехали на следующий день. Хорошо, что жена Егора и двое детей были на заднем сидении. Отделались ушибами.

Нда. Про жену и детей, проклиная Егора Гайдара и желая ему смерти в автокатастрофе, Левин не думал. Хотя сработало проклятие правильно. Два человека — толкнувшие страну в экономическую пропасть, мертвы. Возможно, без них реформы, если они начнутся, то закончатся по-другому. Без всех катаклизмов девяностых.

— Сын остался пяти лет и дочь двух, а да ты же знаком, знаешь должно быть? — снова крутанулся к нему дядя Волеслав.

— Нет. Детей на даче не видел. Возможно спали. Мы уже по темноте приехали. Хотя музыка бухала. Даже соседи жаловаться приходили. Потом, правда, присоединились к нам.

— Надо заехать на рынок по паре гвоздик купить, — отвернулся от Левина к шофёру Седых.

Больше не говорили до самого рынка, Костик полез было вылезать вслед за Волеславом Николаевичем у рынка, но тот махнул рукой.

— Я куплю, один быстрее справлюсь. Сиди.

Владимир Ильич остался в машине, откинулся на диване и прикрыл глаза. Непривычное чувство. С Ельциным получилось случайно, на порыве, и то потом часто мысли разные в голову лезли. Сейчас умышленно проклинал их, этих двух организаторов перехода на капиталистические рельсы экономики страны. Кошечки на душе скреблись, а тут ещё известие, что могли погибнуть двое совсем маленьких детей. А вот интересно, как попы всякие объясняют верующим, что стало с только что родившимися детьми или двухлетними, как дочь Егора Гайдара, в Содоме и Гоморре? Погибли наверняка. За что детей? Правильно ли это за грехи родителей детей убивать. Получается раз Бог это сделал, то правильно. Дети, родившиеся от плохих родителей, должны быть уничтожены. Бог не может ошибаться. Правильно, выходит, Сталин вместе с врагами народа их семьи репрессировал. Он чётко по завету Бога действовал, чего его правозащитники клянут? Иосиф Виссарионович детей не расстреливал к тому же. Он их в детдома отправлял или родственникам. В сто раз лучше товарища Бога товарищ Сталин поступал.

— Костик, ты что заснул, приехали, — потряс его за плечо Седых, — Выходим.

Событие сорок третье

Похороны — самый последний повод для встречи.

Вадим Синявский

Левин почему-то думал, что гроб будет закрытым. Нет. Благостным лицо Егора Гайдара назвать тоже не получилось бы, но из следов аварии на нём имелся только замазанный ретушёром шрам на лбу. Костик подходить разглядывать не стал, как и высказывать соболезнования родителям. Перебор будет. Стоял в сторонке у колонны и прислушивался к перешёптыванию сотрудников института «Всесоюзного НИИ системных исследований», вышедших в фойе, куда на стол, полностью скрытый красной бархатной скатертью, или, может шторой даже, поставили гроб.

Оказалось, что, стоя на одном месте можно узнать кучу подробностей, которых и при расспросе не всегда сможешь выпытать. Шрам на лбу не просто так появился. Он и является причиной смерти Егора Тимуровича. Осколок от лобового стекла вошёл в лоб и глубоко проник в мозг подающего надежды экономиста. Теперь эти мозги не придумают, как народ разорить, а страну развалить. Ноги ещё переломало Гайдару, внуку двух легендарных в СССР писателей и теперь уже… не будущему зятю третьего, не менее легендарного. (Был женат вторым браком на Марии Стругацкой, дочери писателя Аркадия Стругацкого). Как-то давненько, теперь уже не вспомнить, где, Владимир Ильич читал, что Егор Гайдар бессребреник. Как-то зимой выяснилось, что у Гайдара нет тёплого пальто, не в чем на похороны идти. Деньги его не интересовали. По словам Чубайса, во время дефолта 1998 года Гайдар «забыл» спасти свои сбережения и потерял их.

Теперь не узнать правда или нет.

Да, а где сам Чубайс, что-то и не спросил у дяди Волеслава Костик. Тут точно один гроб стоит. И словно отвечая на вопрос, мужик, что про осколок рассказывал кучке преподавателей (или нет?), здесь не преподают, тут исследовательский институт. Как это выглядит? Сидит такой мужичок с пухленькой рожицей за столом и исследует, как хозрасчёт влияет на деятельность предприятия, высасывая цифры из пальца, беря из воздуха и списывая с потолка.

— А второй, ну, который на пассажирском сидении сидел, вылетел через лобовое стекло и попал под Камаз. В лепешку. Его в закрытом гробу родственники в Ленинград повезли.

Нда. А как иначе? Хотел два трупа — получи два трупа. Один из них в лепёшку. Левину как-то тоскливо стало, и он решил с церемонии этой свалить. На метро или такси домой доберётся. Владимир Ильич покрутил головой, выискивая в довольно существенной толпе Волеслава Николаевича, и обнаружил его стоящим рядом со смутно знакомым человеком. Вспомнить не получалось. Но, что где-то он его видел, у Левина сомнений не было. Владимир Ильич обошёл по приличной параболе гроб и приблизился к директору издательства «Прогресс».

— А Константин, попрощался? Сейчас поедем. Да, познакомься. Это тоже выпускник МГИМО. Только на десять лет раньше тебя. Сейчас уже больших высот достиг в нашем деле. Козырев Андрей Владимирович — первый секретарь отдела Управления международных организаций МИД СССР.

Вот так вот! Захочешь начать новую жизнь и не получается ничего. Очередная сволочь. Министр Иностранных дел, знавший кучу секретов страны, уедет в США и будет поливать Родину грязью.

— Квасин Константин, — Левин постарался сделать дружелюбное лицо.

— Квасин? Сын посла нашего в Аргентине? — молодое дарование улыбнулось. Ну, улыбка подходящая у человека. Располагающая и заразительная. Говорят, Гагарина выбрал Королёв за улыбку. Вот Андрюшу этого тоже за улыбку можно выбрать. В Министры Иностранных дел?

— Точно.

— К ним не собираешься. А то я через неделю полечу в Аргентину? — ещё заразительней улыбнулся товарищ.

Даже совестно на секунду стало Владимиру Ильичу за свои мысли погубительные.

— Нет. У меня Чемпионат Мира на носу.

— Жаль. Вместе бы полетели. Веселее. Машину собираюсь там себе купить. Говорят, в Аргентине американские машины можно совсем дёшево купить и наши корабли там часто бывают. Зерно и мясо закупают. Можно на таком корабле почти бесплатно её в СССР доставить.

Всё, всё наваждение спало от улыбки. За машину подержанную Родину продать готов.

— Чтоб ты утонул! Крекс, фекс, пекс! — это про себя. — У нас есть машина. Я готов, Волеслав Николаевич, поехали. До свидания, Андрей Владимирович. Рад был знакомству. До свидания.

Событие сорок четвёртое

С теми, кто воспринимает несчастный случай как личное оскорбление, несчастные случаи не происходят.

Дон Вито Корлеоне

Все весны ждут. Все. Взрослые ждут, дети. Старушки тоже ждут. Придёт. Куда денется. Сначала снег начнёт подтаивать днём на солнышке и покрываться очень скользкой коркой за ночь. Дети побегут в школу по этому катку и, падая, будут смеяться, взрослые, падая, будут материться, ругая весну, а старички, падая, будут ломать шейку бедра и умирать, проклиная весну, в больнице.