Они почти подъехали к той самой кофейне, в которой у Анны должна с минуты на минуту состояться встреча. Прямо перед ними светофор сменил цвет с жёлтого на красный, и когда «мерседес» остановился, Рома снял телефон с держателя. Где в этом районе располагалась кофейня он знал, поэтому свернул навигатор и открыл плейлист скачанной музыки. Пока он выбирал лучшую для прослушивания песню, светофор вновь заиграл зелёным, а поток машин продолжил движение.

— Подержите, — Рома отдал телефон Анне и взялся за руль. — Там более двухсот песен, все они, на мой взгляд, прекрасны. Можете выбрать любую, я о своих ушах забочусь.

— Never Let Me Down. Так называется одна из песен. — Она помолчала несколько секунд, затем продолжила. — Поют The Spiritual Machines. Одухотворённые машины поют «Никогда Не Подводи Меня». Вам нравится лирика, Роман?

— В школе я писал стихи и небольшие рассказы, так что как поэт я просто обязан любить лирику.

— Женщины без ума от поэтов. Говорю вам как особа, которую крайне тяжело возбудить. Но…женщинам нравятся именно мужественные поэты, а не половые тряпки. Про таких говорят: «Воин с сердцем поэта». А любой даме в первую очередь нужен воин. Сильный… Нежный… Умеющий всегда утеш…

— Анна, включайте музыку.

Их взгляды встретились в отражении зеркала, будто знали, что поймают друг друга. На мгновение зелёные глаза вот-вот что-то сказали бы, но они опустились вниз и всмотрелись в экран сенсорного телефона. Одухотворённые машины хотели спеть, и Анна дала им такую возможность, нажав кнопку проигрывания.

Она поставила громкость на максимум и стала слушать.

Салон автомобиля тут же заполнил стук бьющегося сердца, и казалось, сердце это принадлежало именно «мерседесу», этому чёрному монстру. От каждых следующих ударов по сидениям волной пробегала вибрация, звук не просто витал в воздухе, а проникал глубоко в лёгкие и мозг. Вскоре к сердцебиению присоединился тихий мужской, чертовски сексуальный голос. И когда начался первый куплет, Анна откинулась на спинку сидения и закрыла глаза. Песня была действительно хороша.

Это была одна из тех песен, что против твоей воли вырисовывают в голове самые наглые, самые невозможные мечтания. Эта волшебная музыка отрывала от реальности и уносила куда-то далеко, рассказывая собственную историю. Тело осталось позади, всё вокруг превратилось в непроглядную тьму, и единственное, что было настоящим — песня. Она пробирала до мурашек, будто дотрагивалась до скрытого ото всех, до самого сокровенного.

И под эту песню хотелось любить.

Горячо и страстно. Медленно и нежно.

Когда машину вновь заполнили удары сердца, после чего песня закончилась, Анна с трудом открыла глаза. Но открыв их, еле смогла сформулировать предложения:

— Всё, что мы можем — это только дышать. Интересные слова… — Её дыхание было неровным. Чертовски неровным! Как будто она только что пробежала марафон. — Знаете, песня и вправду отличная. Я такой никогда раньше не… — Её ноги предательски захотели распрямиться, поэтому она согнула их, поджав губы. — Вы… Как назыв… — Увидев, что они уже у кофейни, Анна выскочила из машины и, не оглядываясь, начала удаляться.

Рома смотрел ей вслед, пока она не скрылась за дверьми заведения. Двигатель работал на холостых оборотах, и лишь его ласковое урчание не давало тишине поглотить собой мир. Обод руля стал слегка влажным, так что Роме пришлось вытереть вспотевшие ладони об брюки.

Через какое-то время он также вышел из машины и положил руку на оставленную открытой дверцу заднего сидения. Рома не собирался догонять Анну и просить о чём-то — например, задать вопрос, почему она так внезапно исчезла, — но он наткнулся взглядом на лежащий под сидением фиолетовый прямоугольник. Поднял его и осмотрел.

Это была простая визитка, на которой обычно пишут имена нужных (или не особо нужных) людей, их услуги, контакты и тому подобное. Но эта визитка была посвящена конкретному событию — некий такой пригласительный билет. На самом верху крупным белыми буквами вывели: «Вечер с Анной Белой». И чуть ниже более мелким шрифтом: «С детства вы мечтаете стать актёром, актрисой или просто посвятить себя кино? И ещё не решились сделать первый шаг? Поздравляем! Вам поможет сделать это Анна Белая — знаменитая голливудская актриса, номинированная на «Оскар»! Скорее воплотите свою мечту в жизнь и пообщайтесь с вашим кумиром вживую!» Заключительными словами были: «Четверг, 18:00, кофейня «Флирт».

Рома поднял взгляд и прочитал название кофейни, к которой сам же подъехал.

Флирт.

— В её платье не было карманов. — Он убрал визитку, снова сел за руль и, вдыхая запах клубники, рассмеялся. — Вот же чертовка! — После чего поехал домой.

К ждущей его Насте.

Но она его не встретила, потому что заснула прямо на застеленной ею же кровати. На Насте не было абсолютно никакой одежды, поэтому Рома укрыл её лежавшим на диван пледом и пошёл на кухню. Съел холодную яичницу, сделал пару бутербродов, приготовил кофе, который был совсем не кофе, а молоком с цикорием и кипятком. Позавтракав, он разделся, забрался под плед и лёг рядом с Настей, обняв её так, будто делал это впервые. От соприкосновения с её кожей по его телу пробежали мурашки. Рома нежно поцеловал Настю в плечо, после чего услышал недовольный стон.

— Дай поспать, мерзавец.

Он лишь улыбнулся и крепче обнял свою любимую.

Они провели целый день вместе. Гуляли по парку и даже сыграли в бадминтон. В бадминтон! Хоть Настя всячески поддавалась ему, всё же Роме как-то удавалось всё время проигрывать, и зачастую он делал это, падая на землю. Но сиюминутную боль притуплял смех Насти, и они снова продолжали игру, прыгая и веселясь. Солнечные лучи освещали её стройные ножки, прикрытые лишь короткими спортивными шортами, которые скорее напоминали Ромины трусы-боксеры. Раньше его выводили из себя постоянные взгляды прохожих (в основном мужчин) на манящие формы Насти, но вскоре научился игнорировать их и наслаждаться тем, что эти формы позволено трогать только ему. Белая майка обтягивала торс Насти и от возникшего пота она лишь сильнее прилипла к телу, отчего переход от плоского живота к груди стал ещё более заметным. День принадлежал им двоим, и ночь, соответственно, тоже, но оба были уставшими, так что они просто приняли душ и вместе заснули, не пропустив пару шуточек перед сном.

К полуночи каждый уже тихо сопел и набирался сил к новому, предстоящему дню.

Роме ничего не снилось.

Разве что в голове пару раз промелькнуло красное декольте.

Понедельник прошёл как понедельник.

Начался он с будильника, мелодия которого разносилась где-то далеко-далеко. Но этот понедельник был гораздо лучше субботы, потому что начался он с поцелуя любимой женщины и обалденных блинчиков.

Тоже от любимой женщины.

— Довезёшь меня до учёбы?

— Конечно, — Рома добавил к блинчикам сметаны и вновь подумал, как же хорошо на Насте сидят его рубашки. — Но только у меня одно условие.

— И какое же?

— Ты перестанешь приходить ко мне в офис только ради того, чтобы посмотреть на Марию. Она уже начинает смущаться.

— Да не смотрю я на неё! Я просто проверяю, как ты там и…

— …и постоянно поджимаешь губы, когда она откровенно наряжается. Ревнуля моя.

— Я не… — Она в шутку замахнулась и указала на блинчики. — Ешь давай и не умничай. Я буду приходить к тебе тогда, когда захочу. И передай Марии, что на рубашках существуют ещё и верхние пуговицы. Вдруг она не знает.

Рома засмеялся и легонько шлёпнул Настю по попе, после чего принялся заканчивать завтрак.

Он отвёз её до университета, всё время смеясь и улыбаясь, потому что она то и дело пританцовывала под музыку и колко шутила над всем, что происходило вокруг. В чувстве юмора Насте не было равных, и, скорее всего, именно это в ней покорило Рому. Эта редкая способность замечать забавное в обыденном и смеяться над собственными же шутками заставляла сердце таять, а улыбку — расширяться.