Марианна с минуту наблюдала за ним, потом выразительно вздохнула и потянулась за своим комбинезоном. Ее пыл остыл, и она больше ничего не говорила, пока полностью не оделась. Затем посмотрела на огромный профиль Юпитера на фоне звездного поля на видео-экране, пригляделась внимательнее, и на лбу у нее образовалась крошечная морщинка:

— Рэндольф, ты сказал, что Европа через час. Разве ее не должно быть видно на экране?

— Ну да, конечно, — он вздрогнул, изучая экран. Юпитер был там, но ни одна из его лун не была видна. Не говоря ни слова, он переключил изображение на схему траектории полета.

— Боже мой, этого не может быть.

Вскоре после того, как они покинули Ио, синяя линия их пути в космосе неуклонно отклонялась от зеленой линии, намеченной для них. Они не направлялись к Европе, а двигались к огромной планете. Марианна смотрела на схему:

— Рэндольф, мы падаем прямо на Юпитер.

— Этого не произойдет, если я смогу добраться до схемы управления этой машиной. Все это, вероятно, довольно просто. Но… — Он запнулся, — …мы уже в радиационном поясе и даже если мне удастся изменить курс… радиация, очень большие дозы…

Амальтея. «Майкл Вентрис». Летная палуба. Прошел назначенный срок возвращения «Манты», и она пропала с экрана. Джозефа Уолш, Тони Гроувз, Ангус Мак-Нил и Билл Хокинс все настороженные, серьезные, но не очень встревоженные, опасаться несчастья еще не приходилось. — Максимально допустимый срок был в два раза больше назначенного. Также они знали, что ядро защищено от их гидролокационного зондирования, и что связь с «Мантой» может быть затруднена вблизи его кипящей поверхности.

Внезапно по громкой связи прозвучал бесстрастный компьютерный голос: «Экстренный сигнал. Космический корабль терпит бедствие. Повторяю. Экстренный сигнал. Космический…

— Принято, — сообщила Уолш компьютеру. — Вывести графику на экран.

Большой видеоэкран показал карту Ближнего Космоса. На ней был показан несчастный корабль и намечен курс по которому он шел на столкновение с Амальтеей.

— На мой взгляд, часа через три он будет здесь, — оценил ситуацию Гроувз.

Уолш четко произнесла:

— Компьютер. Дать характеристики аварийного судна:

«Судно представляет собой автоматизированную туристическую капсулу, регистрационный номер АМТ 476, база на Ганимеде, на судне два пассажира: Митчелл Марианна и Мэйс Рэндольф».

Мак-Нил и Гроувз переглянулись и с нездоровым любопытством посмотрели на Хокинса. По тому как он им ответил, было ясно, что он явно не одобряет такое их поведение:

— Только подумайте, они уже несколько часов находятся в радиационном поясе! В минимально защищенной… канистре. Нам повезет, если мы доберемся до них живыми!

— Ну Мэйс! Ну наглец, — восхитился Мак-Нил.

— Что за чертовщину ты несешь? — не понял его Хокинс.

— Прекратите, джентльмены. Их надо спасать, — оборвала начинающуюся перебранку Уолш. — Хокинс, Мак-Нил. Вы, ребята, отсоедините прикрепляемый грузовой отсек со всем содержимым и вообще максимально облегчите корабль — все ненужное за борт. А мы с тобой, Тони, займемся расчетами наших маневров.

— Каков твой план, Джо? — спросил Гроувз.

— Я думаю, если выбросить все лишнее, то нам должно хватить нашего запаса топлива, чтобы на максимальной скорости, не нахватав слишком много радиации, произвести спасательную операцию и вернуться сюда. Да, топливо мы израсходуем, но ничего, катер Комитета Космического Контроля заберет нас отсюда.

Мак-Нил перебил ее:

— А ты подумала о Блейке и Форстере, ведь мы не знаем, что с ними. Сколько мы будем отсутствовать, часов семь? Вдруг у них проблемы с системой жизнеобеспечения? Будем стараться спасать тех двоих и можем потерять наших товарищей.

Уолш провела рукой по своим коротко подстриженным рыжим волосам, она всегда так делала, когда ей приходилось принимать трудное решение:

— Кто может что-нибудь предложить? Или что, будем бросать жребий?

— У меня есть одна идея, но прежде мне нужен телескоп, — заявил Гроувз.

Он пошел к пульту и настроил оптический телескоп в соответствии с компьютерными координатами приближающейся капсулы. Расплывчатое изображение капсулы с поясом топливных баков и единственным маленьким ракетным двигателем появилось на большом экране, на таком расстоянии она казалась неподвижной. Люди на летной палубе молча изучали изображение.

— Замечательно, — сказала Джо Уолш.

— Что это, случайность? Или невероятная удача? — поинтересовался Мак-Нил.

— Думаю, на оба вопроса ответ будет отрицательным, — сухо заметил Гроувз.

— О чем это все кудахчут? — Не выдержал, ничего не понимающий Хокинс.

Мак-Нил объяснил:

— Нам всем ясно, что Мэйс вывел из строя капсулу, имитируя несчастный случай, но сориентировал ее так, чтобы она находилась в идеальном положении для аварийной посадки. Ее двигатель расположен именно таким образом.

— Одну минуту, давай кое-что посчитаем, — обратился Гроувз к Мак-Нилу.

Они склонились над навигационной панелью, постукивая по клавишам: «…так их скорость относительно Амальтеи… сублимированный лед глубиной около десяти метров, так сколько это отнимет энергии, учитывая плотность снега… определяем перегрузку…». Проверив свои расчеты еще раз, пришли к выводу, который озвучил Мак-Нил:

— Даже если не сработает их двигатель, удар для них окажется не смертельным. Должны выжить.

— Ладно, — сказала Уолш, — принимаю решение. Остаемся на месте.

— Будем надеяться, что они не свалятся прямо нам на голову, — Гроувз сделал вид, что пошутил.

Прошло три часа. Хокинс и Мак-Нил в скафандрах были готовы оказать помощь терпящим бедствие.

Вспышка оранжевого света. Огромное облако пара. «Вентрис» закачался на своих трех опорах. Через несколько секунд Хокинс и Мак-Нил вылетели из шлюза и понеслись сквозь туман к месту катастрофы.

Удар пришелся под углом, образовалась длинная, постепенно углубляющаяся борозда и в ее конце была видна капсула окутанная паром, быстро остывающая, но все еще светящаяся от удара. Лед растаял и испарился, туман рассеялся.

— Осторожно, не трогай, горячо, ты сожжешь свои перчатки, — крикнул Мак-Нил.

— Что… о… — Хокинс отпрянул. — Они же там умирают!

— Возьми себя в руки, Билл. Если ты взорвешь люк, ты их прикончишь, им нечем будет дышать, если их скафандры повреждены.

В отчаянии Хокинс завис рядом с дымящейся капсулой и постучал по ее люку прикладом тяжелого лазерного бура, который захватил с собой. Ответа не было.

В шлемах раздался голос Уолш:

— Что там происходит, Ангус?

— Капсула, кажется, цела, но контакт с людьми внутри установить не удается.

— Что же нам делать? — В отчаянии воскликнул Билл Хокинс.

— Отсоедините двигатель и баки, остальное перенесите на «Вентрис» в отсек оборудования, — приказала Уолш.

К этому времени «Лунный Круиз» уже остыл до черноты, и поднимался туман. Они закрепили в нужных местах взрывные болты и отлетели в сторону. После того, как болты сработали, двое мужчин, при помощи маневровых двигателей своих скафандров, смогли заставить двигаться эту большую канистру.

Двери отсека оборудования большого корабля были широко распахнуты. Поскольку «Манта» все еще находилась где-то под водой, а «Старый Крот» стоял на льду, внутри было более чем достаточно места для потрепанного «Лунного Круиза». Из тумана возникло странное летающее сборище — два астронавта в белых скафандрах, держащие между собой обгоревшие и почерневшие обломки. Гроувз покинул мостик и был рядом, в скафандре, чтобы помочь товарищам втащить капсулу в трюм. Моторы вращались в мертвой тишине, и трюм медленно закрывался. Щелкнули клапаны, и в трюм хлынул воздух, сначала незаметно, потом шепотом, потом шипящим крещендо.

Когда удалось открыть люк капсулы и Хокинс первым просунул голову внутрь. То он там нашел два совершенно обмякших тела. Их лица под шлемами были черными, а вытаращенные глаза полны крови.