— Что угодно… — пожал я плечами, на ходу соображая как же работает это чудо техники. И нет, я понимал что тут что-то сенсорное, но уж больно непривычно выглядело.

Женщина задумалась на мгновение, и с насмешкой произнесла,

— Как насчёт теоремы Лагранжа?

— Да пожалуйста… — буркнул я, мимолётно удивляясь простоте задачи.

В классе снова захихикали, а блондинка передала мне какую-то палочку типа небольшой указки.

— Тогда бери стилус, и покажи на что ты способен. — сказала она.

«Получается это и есть мелозаменитель», — подумал я, и проведя небольшой эксперимент по проверке работоспособности сего агрегата, за пару минут набросал на доске доказательство теоремы.

— Это какой-то фокус? — спросила внимательно наблюдавшая за моими действиями женщина.

— Как хотите. — не стал я спорить.

Она поднялась со своего места и подошла так близко, что едва не коснулась меня своим необъятным бюстом.

— Хорошо… — забрав стилус, блондинка написала на доске элементарное интегральное уравнение.

— Семь вторых в десятой степени. — быстро посчитал в уме.

— Что? — обернулась она.

— Получается семь вторых в десятой степени. — повторил я.

— На ходу подметки рвёшь. — улыбнулась женщина. — А если проверю?

— Да пожалуйста.

Потратив на решение уравнения пару минут и получив такой же ответ, она озадаченно повернулась, и внимательно посмотрела мне прямо в глаза.

— Не пойму, как ты так делаешь, но ведь это какой-то фокус?

— Как хотите. — снова не стал спорить, надеясь что она отстанет.

Но не тут то было, блондинка не унималась, придумывая новые и новые примеры.

— Вот скажи мне пожалуйста, к чему был цирк, который ты устраивал мне весь последний год? — наконец «сдалась» преподавательница.

— Не знаю. — пожал я плечами. Выдумывать что-то, так мало зная об окружающем, себе дороже, поэтому лучше ограничиваться короткими ответами: Да, нет, не знаю.

— Может ты занимался с репетитором?

— Ага, по физкультуре! — насмешливо фыркнул незнакомый мне здоровяк с последней парты третьего ряда. Едва умещающийся на своем месте, он походил на огромного гиббона, но выглядел при этом на удивление добродушно.

— Косую сажень в плечах накачать хотел! — добавил его сосед.

Учительница в который раз пристально посмотрела на меня, словно пытаясь найти в чём же загвоздка, и произнесла негромко,

— Хотел в плечах, а накачал, получается, во лбу…

— Косая сажень во лбу? — повторила симпатичная девушка с первой парты, и глупо хихикнув, прикрыла рот ладошкой.

Наверное проверка продолжилась бы дальше, но тут прозвенел звонок, и повскакивав со своих мест, ученики бросились на выход.

— Филатов! Задержись! — остановила меня блондинка.

— Ты точно не жульничал? — когда последний из моих одноклассников покинул класс, спросила она.

— Точно.

— Значит весь этот год занимался сам?

— Да.

— Хорошо… Если всё так, как ты говоришь, у тебя есть неплохой шанс поступить в высшую школу, но нужно успеть подать заявку.

— У меня есть время подумать?

Решать такие серьёзные вещи с бухты-барахты я не хотел, мой «вес» в новом времени был крайне невелик и дальнейшая судьба зависела от множества факторов. Если проводить аналогии, моё сегодняшнее состояние — бумажного кораблика посреди океана, заставляло крайне осторожно предпринимать какие либо шаги.

— До экзаменов. — ответила преподавательница, — Приём документов закончится с их началом.

Выглядит странно, мне казалось что подача документов и выбор вуза происходят после экзаменов, но спорить не стал, а по обыкновению просто кивнул.

Блондинка же, закончив разговор на столь оптимистичной ноте, посмотрела на часы и сообщила что если я сейчас же не рвану на урок, то опоздаю.

Делать было нечего, и на прощанье ещё раз посмотрев в широкий вырез платья женщины, я двинулся на выход.

— Чего так долго? — у дверей дожидался Эдик. — Побежали скорее!

До конца коридора, вверх на два этажа и ещё столько же по прямой.

— С каких это пор вы позволяете себе опоздания? — гундосо перехватила нас ещё одна дама, похожая на паровоз и совсем не привлекательная.

— Простите Маргарита Львовна, больше не повторится… — низко опустил голову Эдик.

— Простите. — повторил за ним я.

Физика. Судя по многочисленным плакатам, здесь был кабинет физики, а могучая женщина тем самым человеком что вкладывал этот предмет в пустые подростковые головы.

— Сегодня у нас новая тема. — дождавшись когда прощённые мы, усядемся за свою последнюю парту, начала женщина.

— Механическое влияние тела на окружность в астрале.

Так же как и математику, физику я любил и знал, но демонстрировать на этот раз ничего не собирался. Хорошего помаленьку, как говорится.

— Это последняя тема нашего с вами образования, поэтому постарайтесь хорошенько усвоить её. — добавила она. — Тем более это касается тех кто пойдёт в высшую школу, где без физики вы не то что учиться не сможете, вас там даже в туалет, простите, не пустят.

Каким боком незнание физики относится к посещению туалета, я не сообразил, но переспрашивать, разумеется, не стал. Может, это присказка у неё такая, а я тут умничать буду. Вот только как бы не хотелось мне «спрятаться», участь моя была предопределена опозданием. Сначала женщина-паровоз вызвала Эдика, заставив его минут десять мычать у доски, а потом без паузы принялась за меня.

— Ну что, Филатов? — разглядывая журнал, что-то отметила физичка.

— Что? — повторил я.

Женщина подняла голову и так пристально уставилась мне между глаз, что могла бы и дырку прожечь. Вот только я, уже не я — в контексте случившегося, поэтому её тяжёлый взгляд выдержал спокойно, опыт был.

— Ну ладно. — наконец махнула она рукой. — Пиши все формулы которые помнишь.

И тут бы мне проблеять чего нибудь по типу Эдика, да отвалить на место, но врожденная «скромность» не позволила.

— Так доски не хватит, Маргарита Львовна. — зачем-то копируя её манеру, прогундосил я.

— Серьёзно? — не уловив издевки, приподняла очки физичка. — не хватит доски чтобы нацарапать все известные тебе три формулы? Или ты будешь большими буквами писать?

— У него кривая сажень в башке, он умный теперь! — хихикнул тот же здоровяк с третьего ряда.

— Косая. И не в башке, а в плечах. И не у него. — Смерив здоровяка недовольным взглядом, поправила Маргарита Львовна. Класс заржал.

Естественно, я обиделся. Осторожность осторожностью, но когда ты ещё вчера «правил балом» такое воспринимается несколько болезненно.

— А давайте я вам расскажу как могут сингулярности не скрывающиеся за горизонтом событий, возникать из реалистичных начальных условий?

— Чего? — собрав лицо в кучу, подвисла физичка.

— Или лучше опровергну версию космической цензуры Роджера Пенроуза, в которой предполагается что это невозможно? А может вы мне объясните почему голые сингулярности встречаются гораздо чаще, чем чем экстремальные решения уравнений Керра-Ньюмана?

В классе повисло молчание. Наверняка не будь опыта с математикой, ржака так бы и продолжалась, но опыт был, и сейчас мои одноклассники предвкушали эпичную развязку.

— Ты сам-то понял что сказал? — отмерла Маргарита Львовна.

Я промолчал.

— Изобрази для начала все три закона Ньютона и формулу Хаоса, а там уж и к сингулярностям перейдём…

Заняло это у меня не больше двадцати секунд, основная часть которых ушла на поиск стилуса.

— Закон Ферра. — хмыкнув, продолжила физичка.

Я исполнил.

— Теорему Гаусса. — она поднялась со своего места и поправляя сбившееся на заду платье — напоминающее чехол для танка, подошла ближе, заглядывая мне в ухо.

Гаусса я доказал уже не настолько споро, понимая что так мы и до научной работы дойдём.

Женщина молча смотрела пока я писал, и когда закончил, задала ещё парочку вопросов.

— Ну что ж, Филатов… — задумчиво произнесла она.