В том же случае, если сам г-н Лукьянчиков считает себя оскорбленным мною, то прошу Вас передать его секундантам, что я всегда к его услугам, а также прочесть им данное письмо.

Максимилиан Волошин.

13. От В. Я. Брюсова

<Москва.> 26 мая 1909 <г.>

Дорогой Николай Степанович!

Очень жалею, что Вы меня не застали. Мой день расположен таким образом, что при всем желании для меня невозможно заехать к Вам в 7, час, который Вы указали. Но я могу быть дома между 9 и 12 вечера. Если это для Вас возможно, приезжайте в эти часы ко мне «пить чай». Буду очень рад.

Всегда Ваш Валерий Брюсов.

26 мая 1909 года

14. От А. М. Ремизова

<С.-Петербург.> 23 сент<ября> 1909 <г.>

Дорогой Николай Степанович!

Появился в Петербурге студент первокурсник, брат тех Бурлюков, которые картины квадратиками пишут; я хотел бы его познакомить с Вами. Он пишет стихи и нуждается в руководителе.

Назначьте день и час на той неделе у нас, я его извещу и он явится. Он очень скромный, внимательный и будет послушен, и будет примерным учеником.

В объявлениях журнала «Аполлон» в числе сотрудников я не нахожу своего имени. Вы бываете в «Аполлоне», наведите справку у секретаря, отсутствие моего имени произошло по невнимательности корректора или я просто не считаюсь сотрудником «Аполлона».

Жизнь свою понемногу налаживаю: по часам распределил занятия и прогулку. Так с Божьей помощью примусь и за писание.

Всего Вам хорошего, Николай Степанович. Кланяюсь Вашему дому.

А. Ремизов.

15. От Д. Н. Кардовского

<Царское село. 2 ноября 1909 г.>

Многоуважаемый Николай Степанович!

Я заполнил просветы на рисунке «Жемчугов», текст стал вполне отчетлив, и завтра отсылаю рисунок в «Скорпион», вместе с письмом. В этом письме я, с Вашего позволения, написал, что Вы нашли рисунок подходящим, о чем сообщите лично. Думаю, что Вы не пожалеете, что еще раз не посмотрели рисунка.

Впрочем, я лучше вот что сделаю. Лучше я отправлю его послезавтра — один день разницы не сделает, а если Вам угодно, зайдите завтра к нам, я оставлю рисунок дома, и Вы можете его посмотреть. Я сам завтра уеду с утра в Петерб<ург> и возвращусь вероятно часам к 6 вечера.

Посылаю Вам билет на открытие нашей отчетной выставки. Хотя она для Вас и малолюбопытна, но по крайней мере Вы узнаете, где находится Академия художеств в Петербурге.

Жму Вашу руку и прошу передать мой привет всем Вашим.

Д. Кардовский.

2 ноябр<я. 19>09 <г.>

Ц<арское> с<ело>

16. От Э. Ф. Голлербаха

<Царское село. Начало 1910-х гг. (?)>

Уважаемый г. Гумилев.

Обращаюсь к Вам со следующей просьбой. Мне, усердному поклоннику Вашего изящного дарования, было бы большим удовольствием иметь Ваш автограф.

17. От В. Я. Брюсова

<Москва.> 28 марта 1910 г.

Дорогой Николай Степанович!

К сожалению, я не могу взять на себя приятный труд написать о Вашей книге в «Аполлоне». Я обещался «Рус<ской> мысли» давать ей рецензии о всех стоящих внимания сборниках стихов. Писать же об одной книге в двух изданиях я считаю решительно неуместным (хотя Н. Лернер и писал иногда по 18 рецензий об одном и том же).

Благодарю Вас за вести из Абиссинии.

Ваш всегда Валерий Брюсов.

18. От Ж. Шюзевиля

Villa Mirandola-Brunate. Como (Italie). <Лето 1910 г.>

Cher Monsieur,

je me permets de me rappeler à votre souvenir, car je désirerais savoir où en sont de meurés nos projets. Si vous aviez aperçu quelque obstacle à leur realisation, je vous serais reconnaissant de vouloir bien simplement m’en avertir.

Comme je vous l’ai dit, je passerai selon toute probabilité l’année 1910–1911 à Rome. Pour l’instant je suis aux environs de Cyme où je séjournerai encore un mois.

Il serait bon que l’on m’expédie ici quelques uns au moins des ouvrages à traduire. Ma santé s’est bien améliorée et je crois que je pourrai travailler avec succès.

Agréez Monsieur l’expression de mes sentiments sympathiques et dévoirés.

J. Chuzeville.

Tous mes compliments à Madame Goumileff^[11].

19. От В. Я. Брюсова

Москва. 29 авг<уста> 1910 г.

Дорогой Николай Степанович!

Я не писал Вам давно, — частью по причине Ваших летних разъездов, частью по причине разных событий моей жизни, пересказывать которые не было бы интересно. И мне как-то стыдно начинать это письмо с деловых предложений и рассуждений, — но к тому принуждают обстоятельства. Дело в том, что с этой осени (как Вы, может быть, уже знаете) я буду «принимать ближайшее участие» (официальный термин) в редактировании «Русской мысли». Кроме того, мне же приходится взять на себя (за отъездом из Москвы С. А. Полякова) и редактирование «Северных цветов», запоздавших, но имеющих выйти в течение этого сезона. Вы понимаете и вы не сомневаетесь в том, что мне в том и в другом издании хочется иметь Вас в числе сотрудников. Зная, что в искусстве Вы, своим путем, постоянно продвигаетесь вперед, я уверен, что у Вас есть и стихи и рассказы (может быть, и статьи?), которые могут пригодиться и для журнала и для альманаха. К сожалению, ближайшие книжки «Русской мысли» уже предопределены тем материалом (весьма плачевным), который достался мне в наследие от моих предшественников. Но уже теперь я должен собирать рукописи для 1911 г. и, кроме того, все же надеюсь, что мне удастся вставить несколько мелких вещей в последние книжки этого года. Что же касается «Северных цветов», то теперь уже самая пора организовывать их и даже сдавать материал в типографию. Вы бы меня потому очень обрадовали, если бы нашли возможность прислать мне что-либо из Ваших новых произведений в самом близком будущем. Мне казалось бы, что для «Русск<ой> мысли» скорее всего подошла бы одна из маленьких новелл, в том роде, как Вы их печатали там, а для «Сев<ерных> цветов» — стихи. Впрочем, это лишь предложение, на котором я нисколько не настаиваю, и совершенно возможно печатать в журнале стихи, а в альманахе прозу или тут и там и то и другое.

К большому моему сожалению, у меня сейчас совсем нет времени, чтобы поговорить с Вами, хотя бы в письме, о многом другом, о чем поговорить и хотелось бы и было бы надо, — в том числе и об «Аполлоне». Позвольте отложить это до следующего письма или до встречи. Ибо в этом году мне придется в Петербурге бывать неоднократно.

Благодарю Вас за Ваши письма.

Ваш Валерий Брюсов.

Мой новый адрес: 1-я Мещанская, 32 (Москва).

20. От В. Я. Брюсова

Опалиха. 20 июня <1911 г.>

Дорогой Николай Степанович!

Спасибо, что меня вспомнили. Первое Ваше стихотворение «Из логова змиева» думаю напечатать в одной из ближайших книжек «Р<усской> м<ысли>» В нем в одном месте дактилические рифмы заменены женскими, — так и должно? Два других по разным причинам мне нельзя будет пристроить.

Читал Ваше письмо о поэзии и в большинстве с Вашими отзывами согласен. Игорь Северянин, действительно, интересен. В Эренбурга я поверил по его первым стихам. Продолжаю еще верить. Что у него много слабого — меня не смущает: у кого нет слабого в дебютах? Более меня тревожит, что он пишет и в «Сатириконе» и (кажется) в «Синем журнале». Это — путь опасный.

Стихи Вашей жены, г-жи Ахматовой, — которой, не будучи пока ей представлен, позволю себе послать мое приветствие, — сколько помню, мне понравились. Они написаны хорошо. Но во-первых, я читал их уже давно, осенью, во-вторых, двух стихотворений, которые мне были присланы, слишком мало, чтобы составить определенное суждение.