Родился я 1 декабря 1873 г.
Ваш Валерий Брюсов.
Приветствую Вас с 8 годом века.
Вот список Ваших стихов, находящихся у меня (остальные, увы, затерялись).
Каракалле V
Баронессе О<рвиц>-З<анетти> V
Загадка
Мне было грустно VV
Он воздвигнул
Сегодня у берега нашего
Неоромантическая сказка
Сады моей души
Любовникам
Неслышный мелкий п<адал> дождь...
Видишь, мчатся обезьяны...
Чад
Гиена V
Улыбнулась и вздохнула... VV
В темных покрывалах
Следом за Синдбадом V
От кормы VV
В красном фраке VV
Приближается к Каиру
Как труп, б<ессилен> небосклон...
Волшебная скрипка VV
Нас было пять...
Отмеченные V — напечатаны; отмеченные VV — мне хотелось бы оставить в своем распоряжении: я отдам их в то или иное издание.
Кроме того, у меня Ваша драма и новелла. О новелле окончательный ответ дам вскоре.
В. Б.
6. От В. Я. Брюсова
<Москва.> 20 янв<аря/>2 февр<аля> 1908 г.
Дорогой Николай Степанович!
Простите, что давно не писал Вам. Умер мой отец, — с которым Вы встречались в Париже. Это надолго расстроило все мои занятия.
Благодарю Вас за книгу. Издание очень мило, особенно на лучшей бумаге. Жаль, что Вы не сделали всех экземпляров «лучшими». Напрасно также Вы были слишком строги к своим стихам. «Маскарад» (ба<роне>ссе О<рвиц>-З<анетти>), «Сегодня у берега», «Неоромантическая сказка» и др<угие> имели бы право занять свое место в книге. Общее впечатление, какое произвела на меня Ваша книга, — положительное. После «Пути» Вы сделали успехи громадные. Может быть, конквистадоры Вашей души еще не завоевали стран и городов, но теперь они вооружены для завоевания. В «Весах» о Вашей книге буду писать непременно я. Лучшими пьесами в «Цветах» кажутся мне: «Юный маг», «Над тростником», «Что ты видишь», «Там, где похоронен» (добавления очень удачны), «Мой старый друг», «Каракалла», «Помпей», «Улыбнулась и вздохнула», «Царица иль может быть», «Сады моей души», «Озеро Чад» (кое-что в I, все II, конец III), «Сада-Якко» (конец); кроме того, нравятся мне отдельные места в стихотв<орениях> «Измена», «Под землей», «Я долго шел», «Приближается к Каиру», «На руке моей перчатка». Если бы Вы прислали мне еще один экземпляр, я бы вернул его Вам с подробными означениями, что мне кажется удачным, что нет.
«Раннее утро» для нас закрылось, ибо в нем изменилась редакция. Ваш гонорар, надеюсь, все же доставят Вам. Можно ли дать Ваши стихи в «Русский артист»?
Всегда Ваш Валерий Брюсов.
P. S. «Радости земной любви» могут быть напечатаны в «Весах» в одном из весенних №№.
7. От В. Я. Брюсова
<Москва. После 12 мая 1908 г.>
Дорогой Николай Степанович!
Посылаю Вам корректуру Вашей статьи, которую очень прошу просмотреть и вернуть как можно скорее. Особенно следует проверить транскрипцию собственных имен. Мы кое-что смягчили в Ваших словах о Сезанне. М<ожет> б<ыть>, придется вообще сделать к этой заметке «редакционное примечание», но все же она интересует нас.
В принципе «Скорпион» принимает на себя издание Ваших «Жемчугов». О сроках и подробностях сообщу отдельно.
Вы не указали Вашего петербургского адреса в последнем письме, и это письмо я посылаю наудачу по Вашему старому адресу.
Ваш Валерий Брюсов.
<1>908
P. S. Статья Ваша такого рода, что я советую Вам подписать ее лишь инициалами.
8. От Н. К. Рериха
<С.-Петербург.> 23 янв<аря> 1909 <г.>
Многоуважаемый Николай Степанович,
не заглянете ли ко мне по поводу альманаха. У меня есть некоторые тактические соображения о порядке и времени издания.
Сам я еще не выхожу.
Искренне Ваш Н. Рерих.
9. От А. М. Ремизова
<С.-Петербург. 25 января 1909 г.>
Многоуважаемый Николай Степанович!
Я очень жалел, что не видел Вас сегодня. А мне необходимо было Вас видеть и переговорить об одном литературном деле. Нет ли у Вас пьесы? Если нет, то не напишите ли коротенькую пьесу? Серафима Павловна шлет Вам поклон, хочет договорить начатый разговор. Жду.
А. Ремизов.
25 января 1909
10. От А. М. Ремизова
<С.-Петербург.> 8 февраля 1909 <г.>
Дорогой Николай Степанович!
Никто ко мне не приходил, никто мне никаких денег не дал. А Каменский обманул, впрочем прислал письмо, что 20 р<ублей> не может дать, так как журнал отлагается до марта месяца.
О Вас есть несколько строчек и очень хороших в № 1 Весов.
Николай Степанович, очень прошу Вас, перепишите какое-нибудь Ваше стихотворение (2 экземпл<яра>) и пошлите по следующему адресу:
СПб. В<асильевский> о<стров>, 15 л<иния>, 88 кв<артира>, 34. Аркадию Анатольевичу Кощееву.
Это для вятского вечера. Ко мне приходил Кощеев, я сказал, что будем участвовать я и Вы, и Волошин, и Толстой, и Верховский.
О вечере он известит: вечер будет или 7 или 25 марта. 2 экзем<пляра> Ваших стихов надобны для цензуры. Пошлите поскорее.
А. Ремизов.
Кощеев едва поместился в моей комнате. Он мне сказал:
— Дайте мне почитать в книжку.
P. S. Прочитал 1-<й> акт Шута короля Б<атиньоля> и Ваш рассказ «Лесной дьявол». И то и другое мне очень понравилось. Пьесу я думаю устроить у Комиссаржев<ской> в сезоне 1910/1911 г.
11. От М. А. Волошина
<С.-Петербург. 10 марта 1909 г.>
Николай Степанович и Алексей Николаевич!
Я прошу у вас дружеской услуги: отправиться от моего имени к г-ну Лукьянчикову (Константину Ивановичу) и под угрозой поединка потребовать у него трех действий:
1). Немедленно поехать извиниться перед моей матерью за неподобающую грубость, которую он позволил себе по отношению к ней в прилагаемом открытом письме.
2). Не вмешиваться в личные отношения Александры Иосифовны Орловой с ее старыми друзьями — моей матерью и мною.
3). Уничтожить на ваших глазах мое письмо, адресованное мною Александре Иосифовне, которое он имел нескромность прочесть.
<В> переговорах с г-ном Лукьянчиковым прошу вас иметь в виду, что самое важное для меня — это исполнение этих требований, а вовсе не поединок, т. е. личных отношений к нему к меня нет, и крови его я вовсе не жажду. Дуэль является для меня здесь лишь прискорбной неизбежностью.
В случае же его отказа от дуэли прошу Вас прибегнуть к угрозе оскорбления действием с моей стороны только в крайнем случае, т<ак> к<ак> должен заранее предупредить вас, что исполнять ее я вовсе не собираюсь.
С доверием вручаю вас защиту моих интересов.
Максимилиан Волошин.
Вторник, 10 марта.
2 часа дня.
12. От М. А. Волошина
<С.-Петербург. 11 марта 1909 г.>
Николай Степанович и Алексей Николаевич!
За этот день случились новые обстоятельства, изменяющие мои требования к К. И. Лукьянчикову.
Моя мать получила от Александры Иосифовны Орловой, которой г-н Лукьянчиков сообщил о предполагаемой дуэли, письмо, в котором она просит нас — меня и мать мою — пощадить ее и не вмешиваться в ее жизнь.
Поэтому требование мое о невмешательстве г-на Лукьянчикова в отношения моей матери и мои к А. И. Орловой теряет смысл.
Мать же моя, со своей стороны, заявляет, что оскорбленной г-ном Лукьянчиковым она себя не считает и извинений его ей не надо.
Письмо же мое к А. И. Орловой, перехваченное г-ном Лукьянчиковым, как сообщает А. И. Орлова, уже уничтожено.
Таким образом, все три мною поставленные требования падают сами собой, и так как никаких личных отношений у меня к г-ну Лукьянчикову нет, то я считаю это дело для себя поконченным.
