очень Вас благодарю за письмо и за стихи. Не получая от Вас довольно долго ответа, я уже попросил стихов для августа у Вячеслава Ивановича; если он даст, то Ваши пойдут в сентябре (разница в один месяц); если же нет, они пойдут в августе, как мы и думали. «Мусагет» я еще не получал.
В августе мне снова придется обратиться к Вам за стихами для альманаха «Аполлона», который предполагается издать осенью. Хотелось бы иметь стихотворений шесть или семь. Но я еще напишу об этом.
Искренне уважающий Вас Н. Гумилев.
100. Е. А. Зноско-Боровскому
<Царское село. 7 или 8 июня 1911 г.>
Дорогой Женя,
посылаю тебе хронику и стихи Андрея Белого. Если В<ячеслав> И<ванов> уже дал стихи для августа, эти пойдут в сентябре. Если не дал, пусти их в август. Пожалуйста, пришли мне второй том Cor Ardens’а и Блока; с ними будет много работы. Не удивляйся, получа это письмо из Петербурга. Я все еще в деревне. Кланяйся всем. Жму твою руку.
Н. Гумилев.
101. Г. Т. Робакидзе
<Царское село. 7 или 8 июня 1911 г.>
Дорогой господин Григол!
Прежде всего простите, что я так опоздал с ответом. Но я только что вернулся из Тверской губернии и получил Ваше письмо. Я очень рад, что Вы вспомнили обо мне и что собираетесь приехать в Петербург.
Я буду очень рад нашей встрече. Ваша информация о грузинском символизме меня очень заинтересовала. Конечно, пришлите Вашу статью, и я ее где-нибудь пристрою. Но редакция должна иметь право по желанию сократить статью по своему усмотрению, что может быть затруднительно.
Что касается перевода «Змеееда», большое удовольствие взять его на себя, если он не содержит технической трудности. Тогда перевод может быть удастся опубликовать в «Пантеоне» с Вашим предисловием. Но беда в том, что грузинский язык я знаю очень плохо и смогу перевести лишь при наличии подстрочника и с указаниями какого-нибудь знатока.
Ваш Н. Гумилев.
Рукопись и письма пошлите по адресу: Царское село, Бульварная, дом Георгиевского, Николаю Степановичу Гумилеву.
102. Е. А. Зноско-Боровскому
<Слепнево. 25 июня 1911 г.>
Дорогой Женя,
посылаю тебе исправленную корректуру. В августе пойдут только стихи Белого, других пока нет, да пожалуй, пока и не надо. Может быть, я приеду в Петербург до августа. Но во всяком случае верю, что ты помнишь свое обещанье приехать ко мне и сдержишь его. Лучше бы поскорее.
Всегда твой Н. Гумилев.
103. Е. А. Зноско-Боровскому
<Слепнево. 28 июля 1911 г.>
Милый Женя,
я здесь пробуду до 7-го августа. Если приедешь, очень порадуешь. Напиши, что надо сделать еще для альманаха. Я уезжаю к лопарям. Вернусь в начале сентября. Князеву пишу. Жму твою руку.
Твой Н. Гумилев.
Аня шлет привет.
104. В. Я. Брюсову
<Царское село. 4 сентября 1911 г.>
Дорогой Валерий Яковлевич,
разумеется Ваша трагедия будет очень кстати для альманаха «Аполлона». Я очень Вам благодарен, что Вы ее нам предложили. Мы будем ее ждать, так же как и стихи; я здесь хвастался, что Вы даете их много, восемь или десять. Все поступившие рукописи уже набираются, и мы очень хотим поторопиться с печатаньем, так как этой же зимой думаем выпустить второй альманах, причем, конечно, опять очень рассчитываем на Ваше любезное согласие принять в нем участье.
Я очень рад, что мои стихи в «Аполлоне» остановили на себе Ваше вниманье, хотя они не из моих любимых. Но мне очень интересно, что Вы скажете о моем цикле в Альманахе и останетесь ли Вы при убежденьи, что я только переменил учителя.
Теперь я, кажется, опять начинаю увлекаться прозой (не оставляя, конечно, стихов), но печатать ее решусь только, если сам останусь ей доволен. Для «Русской мысли» пришлю что-нибудь непременно — мне очень приятно там печататься.
Надеюсь, Вы уже получили мой долг, я Вам очень за него благодарен.
Искренне Ваш Н. Гумилев.
105. Г. И. Чулкову
<Царское село. 15 сентября 1911 г.>
Дорогой Георгий Иванович,
разумеется, пишите и присылайте в «Аполлон» статью о «Cor A<rdens»’е>. Мне это будет очень приятно, так как я искренне не верю в свою способность всесторонне осветить такую значительную книгу. Я говорил о вашем предложении С<ергею> К<онстантиновичу>, и он тоже очень рад, но только просит, чтобы, если эта статья предназначается для хроники, она не превышала бы размера двух столбцов. Это его пожеланье, но не мое.
Благодарю, что вспомнили.
Искренне Ваш Н. Гумилев.
106. В. А. Пясту
<Царское село. До 20 октября 1911 г.>
Дорогой Владимир Алексеевич,
Вы приглашены в новый литературный кружок для чтенья и обсужденья стихов. Первое собранье назначено в четверг в 8 часов вечера, у С. М. Городецкого. Фонтанка, 143.
Уважающий Вас Н. Гумилев.
107. М. А. Кузмину
<Царское село. Осень 1911 г. (?)>
Дорогой Миша,
сегодня царскосельское казначейство было заперто весь день. Надеюсь, что завтра оно будет отперто, тогда я немедленно пришлю или привезу сам.
Очень жалею о случае, о котором ты говоришь в приписке. Прости, тороплюсь.
Твой Н. Гумилев.
108. М. А. Кузмину
<Царское село. Между 9 и 11 ноября 1911 г.>
Дорогой Миша,
прости, что я не мог быть у тебя во вторник. Очень жду тебя в субботу часа в 4 с обоими Иониными. Очень прошу тебя передать мое приглашенье меньшому.
Я совсем закис.
Искренне твой Н. Гумилев.
109. В. Я. Брюсову
<Царское село. 15 ноября 1911 г.>
Дорогой Валерий Яковлевич,
посылаю Вам три мои последние стихотворенья. Может быть, что-нибудь пригодится для «Русской мысли». Но, к сожаленью, я должен Вас предупредить, что в феврале выйдет книга моих стихов, так что эти стихи самое позднее могут войти в февральскую книжку. Может быть, Вы не откажете известить меня о Вашем решеньи.
Мне очень жаль, что с Вашими стихами, присланными в «Аполлон», вышло такое недоразуменье. Когда они пришли, альманах был уже наполовину отпечатан, так что включить их не представлялось никакой возможности. Почему Вы не хотите их оставить для декабрьского номера и второго альманаха «Аполлон», который должен выйти весною? Я только очень боюсь, что «Аполлон» не решится напечатать «Провинциальную Картинку».
О Вашей книге «Далекие и Близкие» я буду писать в ближайшем номере. Удивительно, какой цельной вышла она, составленная из отдельных рецензий.
Искренне уважающий Вас Н. Гумилев.
P. S. Пожалуйста, известите поскорей, что возьмете для «Русской мысли». Остальное думаю дать в декабрь «Аполлона».
Освобожденье
Кончено! Дверь распахнулась пред ним, заключенным;
Руки не чувствуют холода цепи тяжелой;
Грустно расстаться ему с пауком прирученным,
С хилым тюремным цветком, пичиоллой;
Жалко тюремщика... (он иногда улыбался
Странно-печально)... и друга за тяжким затвором...
Или столба, на котором однажды качался
Тот, кого люди назвали убийцей и вором...
Жалко? Но только, как призрак, растаяли стены,
В темных глазах нетерпенье, восторг и коварство;
