104

При жизни не публиковалось. Печ. по автографу.

Неизд 1980 (публ. Г. П. Струве), Полушин, ЛН.

Автограф — РГБ. Ф. 386. К. 84. Ед. хр. 20.

Дат.: 4 сентября 1911 г. — по почтовому штемпелю.

Письмо вложено в конверт, адресованный: «Москва. Его Высокородию Валерию Яковлевичу Брюсову. Редакция «Русской мысли». Ваганьковский пер<еулок>, д<ом> Куманина от Н. С. Гумилева, Царское село, Малая, 63». Штемпель почтового отделения Царского села — 04.09.11. Штемпель московской экспедиции городской почты — 05.09.11.

Стр. 3–6. — Имеется в виду трагедия в пяти сценах «Протесилай умерший». Еще в марте 1911 г. Брюсов предлагал ее П. Б. Струве для «Русской мысли», отметив, что считает ее «в числе наиболее значительных своих вещей» (подробнее см.: ЛН. С. 506). Через два дня после данного письма, 6 сентября 1911 г., Е. А. Зноско-Боровский писал Брюсову: «Н. С. Гумилев передавал редакции «Аполлона» о том, что у Вас есть готовая трагедия, которую, может быть, можно было бы получить из «Русской мысли» для нашего Альманаха. Нечего и говорить, что мы все очень хотим и были бы Вам горячо благодарны, если бы Вы нам ее прислали, и очень просим Вас приложить все усилия, чтобы «Русская мысль» передала ее нам» (Там же. С. 506). Однако с получением рукописи, по-видимому, возникли затруднения. Брюсов затем предложил действительно большую подборку своих стихов, но прислал их слишком поздно, чтобы участвовать в «Альманахе». Его трагедия вновь возникла в проекте состава второго альманаха, издание которого, однако, не было осуществлено. См. комментарий к № 109 наст. тома. Стр. 10–13. — Как можно судить по переписке со Зноско-Боровским (см. № 102 наст. тома), Гумилев только в последний момент поместил свои ст-ния «Еще близ порта орали хором...» («Константинополь») и «С тусклым взором, с мертвым сердцем...» («Жизнь») (№№ 29, 30 в т. II наст. изд.) в августовской книжке «Аполлона». В «Литературном альманахе» появилось семь ст-ний Гумилева: 1. «Сон» («Вы сегодня так красивы...»); 2. «Мне не нравится томность...»; 3. «Вечерний медленный паук...»; 4. «Я жду, исполненный укоров...»; 5. «Какою музыкой мой слух взволнован...»; 6. «Вот я один в вечерний тихий час...»; 7. «Я в коридоре дней сомкнутых...» (№№ 32, 35, 41, 60, 59, 58, 36 в т. II наст. изд.). По-видимому, ранее Брюсов высказал мнение о влиянии на Гумилева Вяч. И. Иванова, который и является упомянутым «новым учителем». Стр. 14–16. — Никакой художественной прозы Гумилев в этот период не печатал. Стр. 16–17. — См. № 109 наст. тома.

105

При жизни не публиковалось. Печ. по автографу.

Неизд 1986 (публ. М. Баскера и Ш. Грэм), Полушин.

Автограф — РГБ. Ф. 371. К. 3. № 14.

Дат.: 15 сентября 1911 г. — по почтовому штемпелю.

Открытка с шуточной картинкой, изображающей купающегося охотника и глотающего его одежду крокодила (подпись: «Rather Tough» — «Жестковато!» (англ.)), адресованная: «Москва. Плющиха, Грибоедовский пер<еулок>, 8. ЕВБ Георгию Ивановичу Чулкову». Штемпель почтового отделения Царского села — 15.09.11. Штемпель почтового отделения ОЖД Москвы — 16.09.11. Штемпель московской экспедиции городской почты — 16.09.11.

С Георгием Ивановичем Чулковым (1879–1939) Гумилев познакомился лично не ранее 26 ноября 1908 г., когда юный «ученик Брюсова» впервые появился на «башне» Вяч. Иванова (см. комментарий к № 54 наст. тома). До этого, на фоне ожесточенной полемики авторов «Весов» с Чулковым (см. комментарий к стр. 15–16 № 18 наст. тома), Гумилев не однажды пренебрежительно отзывался о нем в парижской переписке с Брюсовым (№№ 18, 35 наст. тома). Однако в 1908–1909 гг., по словам самого Г. И. Чулкова, Гумилев стал освобождаться «от кружков, направлений, партий, редакций и стал работать более спокойно и сосредоточенно» (Чулков Г. И. Годы странствий. М., 1999. С. 249), и в этот период старший поэт входил в достаточно близкое гумилевское окружение. Чаще всего они виделись перед отъездом Гумилева в Африку в сентябре 1910 г. и после его возвращения в марте 1911 г. (см. комментарий к № 95 наст. тома). Весной 1911 г. Чулков уехал на несколько месяцев в Париж — где он с женой много общался с А. Ахматовой, с которой они подружились на долгие годы — а по возвращении в Россию поселился в Москве. Весной 1915 г. Чулковы переехали на два года в Царское село, поселившись на Малой улице (см.: Тименчик Р. Д., Лавров А. В. Материалы А. А. Ахматовой в Рукописном отделе Пушкинского дома // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского дома на 1974 г. Л., 1976. С. 69), но оба поэта в это время были призваны в армию и находились на фронте. Чулков был автором двух работ о творчестве Гумилева. В 1910 г. он дал сочувственную рецензию на Ж 1910 (Новый журнал для всех. 1910. № 20. С. 122, псевд. — Б. Кремнев), а позже, в неопубликованной при жизни статье «Поэт-воин», — весьма высоко оценил военные стихи Гумилева (см.: Неизд 1986. С. 204–208; перепеч.: Русский путь. С. 451–454). Гумилев, со своей стороны, достаточно высоко ставил поэтическое творчество Чулкова, чтобы возмущенно возражать против его отсутствия в киевской «Антологии современной поэзии» 1912 г. (№ 59 в т. VII наст. изд.). М. В. Михайловой недавно было высказано предположение о том, что драма Чулкова «Адония» (1910) чем-то предвосхищала «романтические пьесы» Гумилева (Чулков Георгий. Годы странствий. М., 1999. С. 758); гумилевская оценка Чулкова-романиста была сообщена Ахматовой в письме к Чулкову из Слепнева от июля 1914 г.: «“Сатану” я прочла еще в Петербурге и нахожу, что это лучшая из Ваших вещей. Ник<олай> Степ<анович> просит меня передать, что ему “Сатана” совсем понравился» (Ахматова А. А. Сочинения: В 2 тт. М., 1990. Т. 2. С. 189). Но наиболее ярко «поэт-воин» сам выразил свое отношение к Чулкову в надписи от 16 января 1916 г. на дарственном экземпляре «Колчана»:

У нас пока единый храм,

Мы братья в православной вере,

Хоть я лишь подошел к дверям,

Вы ж, уходя, стучитесь в двери.

(Соч I. С. 462)

Стр. 3–5. — Гумилев опубликовал свою собственную рецензию на первую часть книги Вяч. И. Иванова «Cor Ardens» в сентябре 1911 г. (Аполлон. 1911. № 7; № 32 в т. VII наст. изд.) — и, по мнению Ахматовой, «снискал вечную немилость» старшего поэта (Ахматова А. А. Автобиографическая проза // Литературное обозрение. 1989. № 5. С. 12 (Фрагмент «В десятом году»)). Рецензия же Чулкова (под заглавием «Поэт-кормщик») была напечатана в декабре (Аполлон. 1911. № 10. С. 62–64). В ней Чулков (в 1909 г. написавший о жизни «башни» карикатурный рассказ «Полунощный свет») оценивает книгу своего «учителя» и недавнего литературного соратника значительно выше, чем Гумилев. М. Баскер усмотрел в статье Чулкова «косвенную критику поэтики “Цеха поэтов”» (Неизд 1986. С. 263). Стр. 5–7. — Гумилев только с конца следующего, 1912 г. стал «официально» заведовать всем литературным отделом «Аполлона» (см. № 119 наст. тома и комментарии к нему), но в данном случае ему было особенно важно получить предварительное согласие редактора журнала, С. К. Маковского, ввиду литературного скандала, вызванного в апреле 1910 г. появлением на страницах «Аполлона» тенденциозной «некрологической» статьи Г. И. Чулкова о «Весах» (см. комментарии к стр. 292–324 № 24 и к № 28 в т. VII наст. изд.; о позиции Вяч. И. Иванова и его возможной причастности к «компромиссному решению» Маковским «проблемы Чулкова» см. также: Переписка <Брюсова> с Вячеславом Ивановым (1903–1923) / Предисловие и публикация С. С. Гречишкина, Н. В. Котрелева и А. В. Лаврова // Валерий Брюсов. (Лит. наследство. Т. 85). М., 1976. С. 526–530). Стр. 8. — «Хроникой» на сленге «молодой редакции» именовался литературно-критический раздел «Аполлона» (ср. комментарий к № 95 наст. тома).