— Я быстро, — говорит он мне, как только надевает обувь. Подходит ближе ко мне и крепко обнимает. — Попробуй отдохнуть.

— Хорошо, — отвечаю ему и тону в его объятиях.

Жаль недолго. А я очень бы хотелось, чтобы он остался рядом, но Виктор покидает свою квартиру, и я остаюсь одна.

Я ещё пару секунд смотрю на дверь, а после возвращаюсь в гостиную, усталость окутывает меня. Глаза тяжелые, мысли плывут. На диване лежит футболка Виктора, как ласковое напоминание о нем. Я подхожу ближе и беру ее. Ноги ведут меня в спальню. Шаги тяжелые.

По дороге даже не осматриваюсь, четко иду к указанной двери.

Открываю ее и захожу внутрь.

Посередине стоит большая двуспальная кровать с серо-белым постельным бельем. Если сравнивать со всей квартирой, то это пока что, самая светлая комната в доме. Светло-серые стены, покрашенные под бетон, светлый, почти белый пол.

Тумбочки прикроватные тоже белого цвета.

В этой комнате лишь дверь черного цвета и шторы, а так же какие-то мелкие детали, например ваза.

Немного оглядевшись, я нахожу ещё одну дверь.

С опаской подхожу к ней и тянусь к ручке.

Ещё какое-то время гипнотизирую ее, а после открываю. Боюсь увидеть что-то, что не должна видеть.

Фух. Просто ванна.

Я прохожу внутрь и нахожу на полочке стопку чистых полотенец.

Беру одно и вешу его на крючок. Открываю воду в душевой и проверяю напор и температуру. Отлично.

Я с наслаждением наконец-то снимаю свое красное платье и встаю под приятную, почти горячую, струю воды.

Как же хорошо…

Чуть ли не скулю от удовольствия.

Пытаюсь смыть с себя сегодняшний день.

Вода обволакивает меня. Я закрываю глаза, погружаясь в этот момент полного расслабления. Звуки воды успокаивают мое беспокойное сердце.

Время тянется медленно, словно останавливается для меня одной. Я погружаюсь в свой внутренний мир, пытаясь оставить позади все свои сомнения и страхи.

Потратив в ванной минут тридцать, я наконец-то выхожу и возвращаюсь в спальню.

Ложусь на кровать, ощущая ее мягкость под собой. Глаза закрываются сами собой, а дыхание становится равномерным и спокойным. Я и не замечаю, как быстро засыпаю, а потом так же быстро просыпаюсь от продолжительного звонка в дверь.

Потом за ним следует продолжительные стуки.

Что за?

Вылезаю из-под одеяла и сажусь на край кровати, спускаю на пол свои ноги.

Но все эти звуки не заканчиваются. Кто-то точно хочет попасть внутрь квартиры несмотря ни на что. Мое сердце от страха быстро стучит как у испуганного кролика и отдается где-то в горле.

Я несмело встаю и иду на все эти звуки в коридор.

Не успеваю дойти до двери, чтобы подглядеть в глазок, как дверь распахивается, и я вижу перед собой мужчину лет шестидесяти в голубой рубашке с расстегнутыми первыми пуговицами, брюках и в черном пальто.

Я стою как вкопанная и смотрю на него. Разглядываю его черты лица. Меня резко кидает в жар, как только в этом человеке я вижу Виктора.

Неужели…

— Понятно — оглядывает меня этот мужчина с ног до головы.

Я перевожу на себя взгляд, резко откинув свои мысли. Смотрю на свою короткую футболку.

Черт! Пытаюсь натянуть края пониже. Краснею от смущения. Неловко-то как.

И что ему ещё понятно?

— Где Виктор, — быстро кидает мне вопрос и проходит мимо меня в своих идеально черных сверкающих от чистоты ботинках, входит внутрь квартиры.

Я бегу вслед за ним.

— Он вышел по делам, — пытаюсь не теряться и хоть как-то отвечать.

— Что за дела? — продолжает он свой допрос и доходит до большой двери, за которой вчера скрывались Виктор с мамой.

— К сожалению, не знаю, — резко торможу пред ним. — Думаю, вам лучше позвонить и спросить у Виктора.

— Ясно, — он протягивает руку и собирается открыть эту комнату.

— Я думаю, — прерываю его и он, хмуря брови, оглядывается на меня. — Я, правда, не знаю, можете ли вы заходить в эту комнату, — от смущения я снова чувствую, как краснею.

Но я и правда не знаю, имеет ли он права заходить туда. Мало ли там какая-то важная секретная информация.

Хоть я и уверена на сто процентов, что это отец Виктора, но я все равно почему-то останавливаю его.

Этого человека я ранее никогда не видела по новостям. В них обычно фигурируют Виктор с его мамой. И я вот прямо сейчас я осознаю, что отказываюсь пускать в кабинет отца Виктора.

— А ты смешная, — произносит он.

Это он еще как-то по-доброму описывает мои необдуманные, импульсивные действия.

Его голос не звучит «злым» или «обиженным». Он внимательно разглядывает меня.

— А кто ты Виктору? — он убирает руку с ручки двери и обращает свое внимание полностью на меня.

А кто я Виктору?

Этот вопрос меня ставит в тупик. Мы с ним никогда не говорили о НАС. Кто вообще мы друг другу?

Я стою перед ним и не могу произнести ни звука.

— Понятно, — снова говорит он это слово и отпирает дверь комнаты. Заходит в нее. Я остаюсь снаружи подавленная этим вопросом. Надо бы задать этот вопрос Виктору.

Сжимаю свои маленькие кулачки от злости.

Еще какое-то время я стою около двери и зачем-то жду, когда он выйдет.

Ощущаю неловкость, находясь в этой короткой футболке, но если я надену красное платья, то это будет совсем странно с моей стороны.

Тяжело вздыхаю и облокачиваюсь всем телом о стену.

Он прилично долго находится в этой комнате, а я все так же продолжаю жать его у двери как «Хатико».

Дверь кабинета слегка приоткрывается и оттуда выходит отец Виктора.

— Ты еще тут?

Я смотрю на него. А где я еще должна быть?

— Тут, — решаюсь ответить.

— Ну, пойдем, поговорим, — он открывает нараспашку дверь кабинета и приглашает меня внутрь.

Я с осторожностью вхожу, оглядываясь по сторонам.

Совсем обычный кабинет с письменным столом. Большой, просторный. Напротив стола стоит кресло. Вдоль стен расположились шкафы, заполненные какими-то папками с бумагами.

— Садись, — он указывает рукой на кресло, и я подхожу к нему и сажусь. — Как я понял, у вас с Виктором просто интрижка, — сразу же начинает с главного.

— Не думаю, — озвучиваю свои мысли. Ведь то, что происходить между нами, точно не может быть мимолетным увлечением.

— А надо бы думать, — качает он головой.

Подходит к столу и присаживается на него, прямо передо мной.

— Все мы знаем, какое шоу ты устроила недавно, и все мы видим последствие этого и что творится в СМИ.

Я молчу. Сижу в кресле поджав под себя ноги.

— И они не успокоятся, пока не получат точного ответа.

Он гипнотизирует меня.

— И ты, скорее всего, в курсе ВСЕХ последствий. Ведь то, что вы делаете, не пройдет бесследно. Я не говорю только про тебя, Виктор тоже молодец. Умеет запудрить мозги девушкам.

Я продолжаю молча слушать все, что он говорит. Пытаюсь никак не реагировать на его колкости.

— Будет очень тяжело, — он делает паузу, будто пытается прочитать мои эмоции. Но я держусь. — Как ты думаешь, сколько еще вы протянете? Месяц? Два? Полгода? А сколько расхлебывать будете?

Я все еще молчу.

— Но, у меня есть для тебя ОЧЕНЬ выгодное предложение.

Ну, уж нет, давайте без предложений!

Их уже было огромное количество, и все они не имели никакого смысла!

Да и мне уже не важно, что он предложит. Прямо сейчас я уверена, что мой ответ в любом случае будет отрицательный.

Смотрю на него внимательно. Сжимаю свои кулачки. Ногти неприятно врезаются в кожу.

— Я могу помочь увеличить доход твоему отцу. А так же временами позволять вашей компании становится лидерам, — он делает паузу и смотрит на меня. Странное предложение и я совсем не понимаю, какая ему от этого выгода. — Твой отец будет очень рад. Твоя семья будет счастлива. Разве не этого хочет каждый ребенок? Твой отец будет гордиться тобой.

— Простите, конечно, — мой голос прерывает его речь.