Виктор, тяжело дыша, выходит из кабинета, хлопая дверью. Сердце больно сжимается. Горло стягивает тугим канатом. Еще немного и я разревусь. Поднимаю вверх глаза и быстро моргаю, пытаюсь прогнать это чувство.

"Не расстраивайся, Ева" — успокаиваю саму себя. "Ты все сможешь".

Но легче не становится. Еще сильнее ощущаю ком в горле. И слезу, что предательски сказывается по щеке, оставляя тонкую дорожку.

Глотаю воздух, пытаясь сдержать приступ истерики.

Может, надо было ему все рассказать?

Внутри разрываюсь на кусочки от переполняемых эмоций.

Если бы я только знала, какой путь правильный. Закрываю лицо руками и присаживаюсь на корточки. Все еще пытаюсь прийти в себя. Перед ногами разбросанные куски бумаги и я даже рада, что он меня не отпустил.

Я чертовски боялась, что он сможет легко отказаться от меня.

А сейчас надо вставать и идти, Ева. Это еще не конец.

Это все похоже на какой-то замкнутый круг. И как только я пытаюсь найти выход из него, судьба сразу же преподносит мне новые сюрпризы.

Продолжаю сидеть на холодном паркетном полу в кабинете Виктора. Пытаюсь собрать себя. Рано или поздно всё будет хо-ро-шо. Чуть ли не по слогам, говорю себе это как мантру.

Пытаюсь не терять веру. Хотя ощущаю, что мои силы уже на исходе. Запрокидываю голову назад и делаю глубокий вдох.

Ожидаю, что вот-вот сейчас станет лучше, но становится еще дурнее. И как только я представляю, что сейчас должна оказаться перед своим отцом.

Кровь стынет в жилах. Даже от воспоминаний его тяжелого взгляда руки становятся ледяными, все тело начинает знобить. Выдыхаю.

Немного успокаиваюсь. Надо бы бежать отсюда, пока Виктор не освободился, но сил в ногах нет.

Трясущимися руками отыскиваю в своем кармане джинс телефон. В контактах нахожу номер мамы и нажимаю на вызов. Подношу телефон к уху, сердце ускоряет свой темп. Страх наполняет все тело, что даже тяжело дышать.

И чем дольше мама не берет трубку, тем сильнее я чувствую это ужасное чувство. До тошноты…

— Ева? — слышу тихий голос мамы. — Что-то случилось?

Странный вопрос. И чего она сейчас от меня ожидает? Испытываю весь спектр эмоций и самая очевидная, это сильная обида. Борюсь со своим внутренним ребенком прикладывая колоссальные усилия, чтобы отвечать адекватно.

— Я собираюсь прийти, — еле выдавливаю из себя голос. — Вы дома будете?

— Прийти? — слышу ее удивленный тон, звук быстрых шагов. Ее слегка сбитое дыхание. — Ева, — шепчет в трубку. Явно прячется от отца. Боится его реакции. — Что ты опять задумала?

— Все нормально, вам понравится.

Жаль, что только им и понравится. Слегка луплю ладошкой по разорванным листам около себя. Все еще пытаюсь успокоиться.

— Ева, у отца сердце слабое, — снова она за свое. Закатываю свои глаза. — Он еще твое прошлое «шоу» не переварил!

— Ничего, я ему десерт несу, — даже шутить получается, но это, скорее всего, нервное.

— Ева!

— Ева, Ева, — повторяю свое имя. Уже в печенках сидит оно.

— Не ерничай! — начинает злиться.

Ну а кому сейчас легко.

— Я приеду в ближайшее время. Надеюсь, что вы будете дома.

Договариваю и, не дожидаясь ответа от мамы, сбрасываю вызов.

Устало потираю свои глаза. Поднимаю взгляд на дверь. Надо идти, пока не поздно. А что-то внутри заставляет оттягивать это неизбежное.

Собираю разорванное заявление. Скомкиваю его и отправляю в карман. Помогаю себе руками встать. Отталкиваюсь от пола, немного держусь за стену. Делаю пару несмелых шагов. Голова идет кругом.

Дергаю ручку и выхожу в коридор. Смотрю с опаской по сторонам. Коридор полностью пустой. Пользуясь моментом, я спускаюсь в фае, а после, ощущая ужасную подавленность, я покидаю офис.

Как в тумане я добираюсь до дома моих родителей. Поднимаюсь на нужный этаж и нажимаю на звонок.

Сразу же слышу приближающиеся шаги и звук открывающегося замка. Сердце уходит в пятки.

Дверь открывается, и я смотрю на маму. Неловкая пауза между нами.

— Не хочешь пригласить внутрь? — прерываю молчание.

— Проходи, — ее тон очень недовольный. Брови хмурятся.

Она пошире открывает дверь и отступает назад в коридор.

Я захожу внутрь.

— Что пришла?

— Хочу пригласить вас, — проглатываю ненавистный комок в горле. — На свадьбу.

— Свадьбу? — удивляется мама.

— Ага. Я и Влад, — какой ужас, но я должна сказать это вслух. — Мы решили сыграть свадьбу.

— Подожди, — слышу голос отца. Снимаю ботинки и захожу внутрь. Отец недовольно смотрит на меня и садится на стул. — Вы же расстались, — хмурит свои брови.

— Ага, но я решила семью сохранить, — даже не вру, просто не уточняю какую именно.

— Евочкааа, — подбегает ко мне мама и обнимает сзади. — Я знала, что вы сможете решить это.

Радуется. Хотелось бы мне тоже ощутить это чувство, но не сейчас. Просто надеюсь, что после того, как они узнают о моих дальнейших планах, они не убьют меня на месте.

— Ну, проходи, давай, — начинает суетиться мама. Снова эта радость на ее лице.

Только до меня не доходит, почему она так радуется.

— Я не голодная, — после моего шоу, даже крошка в горло не лезет.

— А когда решили свадьбу то сыграть? — не унимается она.

— Послезавтра, — говорю, а сама себе не верю.

— Как так, Ева? почему так быстро? — охает она.

— Да невтерпеж нам.

— Ой, хорошо, Евочка! Завтра пойдем смотреть платье свадебное. Место в том самом ресторане надо заказать. Интересно, оно еще свободно?

— Не надо, — прерываю ее суету. — У меня есть платье, и место я уже выбрала.

— Как выбрала? Мы же хотели в том месте, где мне понравилось.

— Мам, — пытаюсь ее привести в чувство. — Я все решила. Я невеста, — передергивает от одной этой мысли.

— Ой, точно, хорошо. Ну, все, чудесно! — садится наконец-то на стул. — Эдуард, ты что молчишь? — поворачивает она к моему отцу.

Ну давай, скажи мне, что этой свадьбы не будет. Мне даже придумывать не придется, как выкручиваться из этой ситуации. Скажу, отец не разрешил и все будет кончено. Прямо сейчас.

Жду его реакции. Жду, что он заподозрит что-то неладное.

— Хорошо, — резко обрубает он. — Свадьба дак свадьба, — стучит ладонью по столу, встает на ноги и приближается ко мне.

И на что я надеялась?

— Не подведи нас, — дает мне снова указания.

— Угу, — бубню себе под нос.

Не хочу его огорчать, но для этой роли я была рождена.

— Молодежь, — кидает он свое финальное и уходит в комнату.

А я даже не понимаю, он рад или расстроен. Я ожидала либо большую радость, либо большой скандал. Скандала ждала куда больше, чем это тихое согласие.

Вибрация от телефона немного приводит меня в себя. А то от этой напряженной атмосферы с ума можно сойти.

Беру телефон в руки. На экране имя: Виктор.

Прости…

Шепчу про себя, гипнотизирую экран. Стискиваю свои зубы, закрываю глаза и делаю глубокий вдох.

Сбрасываю вызов.

Мне очень жаль…

Кладу телефон обратно в карман. На протяжении часа он не перестает названивать мне и каждый раз мое сердце обливается кровью. Ведь он сейчас переживает за меня. Место себе не находит.

Вспоминаю его обеспокоенный вид. И самое последнее, что я хочу, это чтобы он изводил себя так из-за меня. Но если я сейчас подниму трубку, он не остановится. Да и сейчас я не уверена, что он сможет остановиться.

Сумасшедший. Просто дай мне попытаться решить все проблемы…

В конченом итоге я перевожу телефон в режим полета. Мама еще пытается говорить со мной, но у меня совершенно нет никакого желания. Я пытаюсь относиться к ней со всей теплотой и нежностью, насколько это вообще возможно. Но скажите мне как это сделать, когда от тебя так легко отказываются?

— Я пошла, — говорю я маме, после очередной ее истории о тете Жене с ее мужем.

А перед этим выслушав десятки историй на тему измен, и какие все они молодцы, что нашли в себе силы простить. А я не могу. На душе мерзко от одной только мысли.