Разворачиваюсь и исчезаю в толпе.

Снова чувствую этот противный привкус предательства. Снова слезы подступают к глазам. Казалось, что я уже переболела, но эти четыре года никак не удается так легко выкинуть из жизни. Из памяти!

Несусь через всю толпу уже не ощущая боли в ногах. Душевная боль перебивает любую физическую.

Вваливаюсь в пустой темный коридор. Падаю на лавочку, которую по счастливой случайности поставили вдоль стены.

Хочется, прям сейчас, зарыдать навзрыд. Эмоции кубарем несутся внутри меня и хотят найти выход, но я пытаюсь их держать при себе.

Скидываю туфли. Хватит на сегодня. Прячу свое лицо в ладони, чуть ли не задыхаюсь в своих же эмоциях.

Не хочу. Хватит. Устала!

Больше никаких отношений!

С того дня я так и не давала никакого выплеска. Пыталась отрицать происходящее…

Рядом ощущаю чье-то присутствие. Несмело поднимаю взгляд и вижу Виктора. Он, молча, садится рядом и ничего не спрашивает. Протягивает свой платок.

Пытаюсь сдержать слезы, которые с новой силой подступают.

— Не упрямься, — его голос спокоен.

Беру платок и сминаю в руках.

— А ты хорошо придумала, Ева. — слышу приближающийся мерзкий голос бывшего. Он подходит и останавливается прямо напротив нас. — Замутить с конкурентом отца.

— Ёе надо опасаться, — продолжает он без страха. — Ты ведь знал, что она дочь твоего главного кон-ку-рен-та? — произносит по слогам, смакуя каждую букву.

Сжимаю кулаки сильнее. Гниль так и льется из него и заполняет пространство вокруг. Давит.

— Хоо, значит, не знал? — продолжает он свое представление. — Интересно, — злобно ухмыляется, будто нащупал слабое место. — Люди они такие, все для своей выгоды делают. Да, Ева?

Ногти впиваются в ладошки. Дикое желаю отмотать назад эти четыре года, чтобы уберечь себя от такого человека.

Держусь. Не хочу перед боссом выяснять отношения. Хотя Влад без моего разрешения, втягивает совершенно постороннего человека в наши личные дела.

И как я за все эти годы не увидела его настоящего? Ума не приложу!

— Вот есть такие продажные, — он смотрит своим безумным взглядом на Виктора. — А ты что думал? Она просто так на работу устроилась? Девочка — одуванчик, — ненадолго затыкается. Наслаждается своей желчью. — Она вон, — берет мою руку, но я резко выдергиваю ее. — Кольцо даже сняла. Знает, как подобраться к "информации" поближе.

Внутри пылает огонь ненависти.

Что ты несешь? Голос, где-то глубоко во мне, неистово кричит.

Отказываюсь принимать происходящее.

Хочется заткнуть ему рот платком, но если я сейчас вступлю с ним в полемику, он будет только рад. Знаю, он ждет, когда я взорвусь. Из всех сил старюсь не радовать его.

Чертов, вампир!

Пытается сделать все, чтобы я осталась без работы.

Как же мне теперь смотреть Виктору в лицо, после всего сказанного…

— Нашла под кого ложиться, — ухмыляется и не собирается останавливаться. — Сразу бы шла к его отцу.

— Эй, — вздрагиваю, как только слышу голос Виктора. Он встает перед моим «бывшим».

— Кто тут у нас такой смелый? Как я могу заметить, у тебя дома завалялись дополнительные зубы? — слышу устрашающий тон в его голосе. — Еще раз повторить не хочешь, — цедит сквозь зубы, наклоняясь к Владу.

У Виктора была удивительная способность, говорить с человеком на его же языке.

Атмосфера вокруг накаляется. Виктор куда выше и шире чем Влад. Да и по статусу они неровня…

Влад смотрит своими маленькими глазами, поджимает губы, будто пытается броситься в атаку.

Машинально хватаю Виктора за руку. Как же я не переношу разборки. В детстве, когда слышала ссоры отца с матерью, всегда уходила в свою комнату и пряталась под одеяло.

— Котечкаааа, — долетает до моих ушей противный высокий голос Дианы. Собрались тут два экземпляра. Смотрю на эффектно приближающуюся фигуру. Будто модель, сошедшая с подиума, раскачивает бедрами из стороны в стороны.

Рука сильнее сжимается от злости. Не могу оторвать взгляд от Влада с Дианой.

— Котечка, мне скучно.

Вслушиваюсь в ее речь. Не могу понять, она всегда была такой или это жизнь с Владом людей делает отсталыми…

Диана виснет на моем «бывшем» и внимательно разглядывает меня и Виктора.

Влад молчит и так же внимательно смотрит. Снова поджимает губы, закатывает глаза, и, с тяжелым выдохом, уходит прочь, не сказав ни слова.

— Меня подождииии, — тянет Диана и убегает вслед за ним.

Тело все еще потряхивает от полученного стресса.

— П-простите, — вдруг замечаю, что все еще держу руку Виктора.

Резко отпускаю ее.

— Я думаю, — ищу свои туфли под скамейкой. — Я же вам больше не нужна сегодня? — нервничаю, еле сдерживая слезы.

— На сегодня твой рабочий день закончен, — спокойно отвечает.

— Спасибо, — надеваю туфли и встаю. — Я-я пойду тогда, — разворачиваюсь и неспешно иду по коридору.

— Стой, — слышу голос Виктора со спины и замираю. — Машина тебя отвезет.

— Не переживайте, — разворачиваюсь и еле натягиваю улыбку. — Я сама, — не хочу быть снова кому-то должной.

— У здания стоит черный мерс, — продолжает он, не обращая внимания на мои слова. — Геннадия ты знаешь. Отказов не принимаю.

Хлопаю своими большими глазами.

— Завтра у тебя выходной, — ставит перед фактом и, даже не попрощавшись, он уходит.

Я продолжаю стоять на месте и смотреть вдаль на уходящий силуэт.

Не приходить завтра… Это значит, меня уволили?

Или это просто выходной?

В голове невыносимый кавардак.

Уф!

Еле добираюсь до выхода. В руке раскачиваю пакет с одеждой.

Я больше похожа на зомби, нежели чем на человека.

У входа уже стоит черный мерс Виктора, и я направляюсь к нему.

— Леди, машина подана, — говорит Геннадий с улыбкой и открывает дверь.

— Насмешили, — дарю ответную улыбку, садясь в машину. — После двенадцати я вернусь в свой двухэтажный барак и превращусь в тыкву, — с усмешкой говорю ему. Скидываю с себя туфли. Леди из меня так себе.

Всю дорогу мы с ним о чем-то шутим. Интенсивно обсуждаем эту жизнь. Я чуть ли не перебираюсь на переднее сиденье прямо в дороге, чтобы отчетливее было слышно Геннадия.

— Все же страшный у тебя район, — говорит он, как только мы тормозим. — Ты заходи, я подожду тут, пока не увижу, что ты дома.

— Лаадно, — тяну и выбираюсь из авто. Быстро бегу до подъезда и у двери разворачиваюсь. Интенсивно машу ему на прощание и ныряю в подъезд.

В темноте еле поднимаюсь по ступенькам. Надо бы сменить тут лампочку!

Завтра выходной, самое время заняться полезными вещами. Но для начала, для начала я высплюсь! Буду спать столько, сколько душе угодно! Беззаботно звездой на кровати и вот потом, как почувствую усталость от отдыха, займусь важными делами.

Настроение заметно улучшилось. Если удалить из памяти последний абсурдный фрагмент, день был отличный!

— Так, — сердце набирает обороты, как только я поднимаюсь на второй этаж.

Смотрю на дверь квартиры, которая открыта нараспашку. Медленно крадусь внутрь. Легкий свет от ночника освещает мне путь.

Страх пробирается под кожу. Руки немеют. Крепче зажимаю пакет, чтобы было чем драться. Захожу внутрь, тихо скидываю туфли и прислушиваюсь.

Тихий плачь доноситься из комнаты, и я иду на него.

— Людмила? — тихо вылетает из моих уст, как только я вижу ее посередине комнаты на коленях с фотографией дочери в руках.

— Он забрал все, — еле говорит, а слезы градом катятся по ее щекам.

Ч-что?

Падаю к ней и крепко обнимаю.

— Ничего не оставил! Падла! Ненавижу! — из последних сил пытается кричать.

— Тише, тише, — глажу ее по голове, пытаясь успокоить. — Мы обязательно что-нибудь придумаем.

Руки Людмилы крепко вцепляются в мои. Ритмы моего сердца учащаются.

— Угораздило же много лет назад совершить такую ошибку, — ее голос дрожит.