Ну, вот и все.

Выхожу из здания и оглядываюсь по сторонам. Пора заканчивать старую жизнь и перевернуть страницу.

Еще немного я собираюсь с силами, и еду в свою старую квартиру.

Внутри все сжимается, когда я приезжаю в старый двор. Машину Влада на парковке не видно. Скорее всего, он уже на работе.

Никуда не тороплюсь, будто весь мир остановился.

Лифт поднимает меня на нужный этаж. Без стука я сразу открываю дверь и захожу внутрь, не боясь нарушить чей-либо покой. Но меня встречает только оглушающая тишина.

Смотрю на пару набитых мешков около входа, откуда торчит кусочек моей одежды.

Вылетает нервный смех. Уже выселили.

Захожу в квартиру, даже не разуваясь. Прохожу в спальню.

На комоде уже расположились вещи другой женщины. Как быстро и ожидаемо.

А что я думала? Что после всего этого он будет бегать за мной и просить прощения, а я его прощу, потому что мне жалко всех убогих?

Смеюсь над собой же.

На тумбе у кровати вижу свой телефон. Подхожу и отправляю его себе в карман джинс, а вместо него оставляю кольцо — пустышку.

Наконец-то накидываю на себя свой теплый пуховик. Надеваю теплые удобные ботинки. Чуть ли не скулю от счастья. Хотя ноги частично уже привыкли к старым ботинкам.

Забираю все вещи и на такси еду в свое временное пристанище.

— Людмила! — кричу на всю квартиру, как только открываю дверь. — Я нашла, — скидываю с себя обувь и бегу на кухню.

Она замирает и смотрит на меня удивленными глазами.

— Я нашла деньги! — расплываюсь в улыбке.

— Как нашла? Ой, нет, дорогая, — она кладет нож на стол и моет руки. — Я не могу принять от тебя такую сумму! — берет полотенце.

— Ничего не хочу слышать, — убегаю обратно в коридор. — У меня есть еще одно дело.

— Ева! — размахивает полотенцем. — Ты во что ввязалась? — ругается.

Не могу же я ей сказать правду, что я продала свою свободу.

— Просто на работе договорилась. Не волнуйтесь. Все, правда, хорошо, — надеваю обувь.

Людмила рассматривает мешки с одеждой и смотрит на мой пуховик.

— Я была дома и забрала вещи. Надо расставить все точки.

— Ну и правильно, — вздыхает она. — Жду тебя к ужину.

Поездка к родителям должна быть основной точкой этой истории. Морально я готовлюсь ко всему. Но то, что будет нелегко, я уверена.

Снимаю блокировку своего старого телефона и просматриваю сообщения. Как я и думала. Абсолютно никому я не нужна. Снова усмехаюсь над собой.

Набираю номер мамы.

— Алло, вы дома? — перехожу сразу к делу.

— Да, вот, сидим с отцом твоим. Обедаем.

— Я сейчас приеду, — даже не дожидаясь ответа, кладу трубку.

Это дорога оказалось самой сложно. Тяжело дышать, вплоть до приступа паники. Как только представлю, что я должна это все рассказать…

Надо быть резкой и сразу говорить все по делу. Чем больше буду тянуть, тем меньше шанса сказать правду.

— Доченька! Проходи, — встречает меня мама.

— Привет, — обнимаю ее и раздеваюсь.

— Мне надо с вами поговорить, — заявляю я, как только захожу в комнату.

— Хоть чая попей, поешь, — суетиться мама.

Отец смотрит своим тяжелым взглядом. Вряд ли у него сегодня хорошее настроение.

— У меня есть серьезный разговор. Присядьте на диван.

— Ты меня пугаешь, дочка, — мама садится рядом с отцом.

— Новость в том, что мы с Владом расстались.

— Да, что ты такое говоришь, — мама сразу вздыхает и смотрит то на меня, то на отца.

— Вот так. Никакой свадьбы. Никаких детей.

— Пту ты, — отец бьет по дивану ладонью и отворачивается.

Я пугаюсь и слегка подпрыгиваю на месте.

— Дорогой, подожди, — пытается успокоить его. — Ева, что ты натворила, что он тебя бросил? — мама продолжает в своем поучительном серьезном тоне.

— Он? — открываю рот от удивления. — Почему он меня бросил? Это я его бросила!

— Посмотри на нее, — отец уже готов взорваться. — Что говорит эта девочка?

— Он мне изменил! — не выдерживаю я.

— Значит, ты что-то делала не так. У нас тоже с твоим отцом многое бывало в этой жизни. Ты должна быть умнее, Ева.

Не могу поверить в происходящее.

— Почему вы всегда на его стороне? Вам все равно, что он так поступил со мной? — обида начинает душить, горло сдавливает, будто тугим канатом. — Я ваш ребенок! Я, а не он!

Первый раз в жизни я неистово кричу.

— Всегда я во всем виновата. Просто усыновите уже его и оставьте меня в покое!

— Ева, что за глупости! — слышу мамин голос в ответ. — Отношения, это же работа, бывают трудности.

— Трудности? — не верю своим ушам.

Отец машет рукой, встает с дивана и, вздыхая, уходит в комнату.

— Довела отца. У него сердце больное! — недовольно кидает мама, а мое седце разрывается на сотни кусков.

Становится сложно дышать. Пытаюсь вдыхать больше воздуха. Паника окутывает все тело.

— И не придумывай тут, — будто добивает меня. — Ты еще не пожила эту жизнь. Лучше бы родителей слушала.

Качает головой и уходит на кухню. Запах корвалола пробивается в нос. Ненавижу этот запах. Отец всегда в детстве таку ходил, не собираясь решать никакие проблемы, а мама бежала вслед за ним пытаясь успокоить. А я… а я шла решать свои проблемы сама.

Руки трясутся.

Не хочу…

Я больше не хочу это терпеть!

Как больно в области груди.

Полуживая, я бреду в коридор и еле надеваю ботинки и пуховик.

Слышу, как замок в двери открывается, и перед глазами вижу Влада.

Уже приходит к моим родителям как к себе домой.

Ненавижу!

— Ева, — он хватает меня за предплечье.

— Руки свои убрал, — цежу сквозь зубы.

Он не отпускает.

— Этот парень… по рукам пошла? — видимо пытается задеть.

— По себе людей не судят.

Смотрю ему в глаза.

Он украл у меня четыре года жизни и моих родителей. Они всегда выбирали его.

"Я всегда хотел сына", — слышала эту фразу еще в детстве.

Получайте…

Выдергиваю свою руку, отталкиваю «бывшего» в сторону и прохожу мимо.

Больше никогда тут не будет моей ноги.

Выбегаю на улицу, слезы градом стекают по щекам. Просто бегу в неизвестном направлении, пытаясь убежать от правды. От этой реальности. Нога ступает на сколький участок дороги и, теряя равновесия, я валюсь на спину. Удар головы смягчился капюшоном.

Тело трясет то ли от холода, толи от душевной боли. Я лежу посередине двора и не собираюсь ничего менять.

Просто остаться здесь и больше не шевелиться. Снежинки падают на лицо и сразу же исчезают.

— Да, черт возьми! — кричу, что есть силы. — Я больше не хочу так жить… — уже чуть слышно вылетают слова и растворяются в морозном воздухе.

Телефон напоминает мне о том, что я еще жива.

Не хочу. Игнорирую. Меня нет.

Телефон смолкает, а потом снова и снова дает о себе знать.

Глубокий вдох. Тянусь в карман джинс и еле достаю мобильный.

На экране высвечивается телефон Виктора.

— Да, — чуть слышно вырывается из меня.

— Антипова, не знаю где ты, и что ты делаешь, — шипит он в трубку. — Но тащи свое тело по адресу, который я скинул тебе в сообщении.

— Хорошо, — ничего не спрашиваю.

— Сделай все, что можешь, но приезжай быстрее! Ты должна испортить сегодняшний вечер. Я, знаю, ты мастер, Антипова.

— Я… мастер… — нервно прорывается смешок. — Да, Виктор Александрович, уже еду.

Сбрасываю вызов, не дожидаясь ответа. Разрушить все, это то, в чем я мастер.

Из последних сил я поднимаюсь на ноги. Смахиваю слезы. Открываю сообщения и вызываю такси до нужного места.

Пустота внутри меня расширяется и все то, что было раньше живым, тлеет на глазах.

Такси останавливается около дорогого ресторана. Я захожу внутрь и сталкиваюсь с охраной.

Смотрю на них совершенно опустошенным взглядом.

— Простите, не можем вас пропустить.

— Причина? — мой голос как лед.

— Сегодня закрытая вечеринка.

— Вы даже не спросили, как меня зовут, — кидаю презрительный взгляд. — По вашему мнению, я лицом не вышла или вам не нравится мой пуховик? — явно нарываюсь на ссору.